И в пламенной душе навеки начерталась.

Исполненный всегда виденьем первых лет,

Как часто воспевал восторженный поэт:

"Дрожащий, хладный блеск полунощной Авроры,

И льдяные, в морях носимы ветром, горы,

И Уну, спящую средь звонких камышей,

И день, чудесный день, без ночи, без зарей!"

В Пальмире Севера, в жилище шумной славы,

Державин камские воспоминал дубравы,

Отчизны сладкий дым и древний град отцов.

На тучны пажити приволжских берегов

Как часто Дмитриев, расторгнув светски узы,

Водил нас по следам своей счастливой музы,

Столь чистой, как струи царицы светлых вод,

На коих в первый раз зрел солнечный восход

Певец сибирского Пизарра вдохновенный!..

Так, свыше нежною душою одаренный,

Пиит, от юности до сребряных власов,

Лелеет в памяти страну своих отцов.

На жизненном пути ему дарует гений

Неиссякаемый источник наслаждений

Взамену счастия и скудных мира благ:

С ним муза тайная живет во всех местах

И в мире - дивный мир любимцу созидает.

Пускай свирепый рок по воле им играет;

Пускай незнаемый, без злата и честей,

С главой поникшею он бродит меж людей;

Пускай, фортуною от детства удостоен,

Он будет судия, министр иль в поле воин

Но музам и себе нигде не изменит.

В самом молчании он будет все пиит.

В самом бездействии он с деятельным духом

Все сильно чувствует, все ловит взором, слухом,

Всем наслаждается, и всюду, наконец.

Готовит Фебу дань, - его грядущий жрец.

Между июлем 1814 и 24 мая 1815

СМЕСЬ

ХОР

ДЛЯ ВЫПУСКА БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ

СМОЛЬНОГО МОНАСТЫРЯ

Один голос

Прости, гостеприимный кров,

Жилище юности беспечной!

Где время средь забав, веселий и трудов

Как сон промчалось скоротечной.

Хор

Прости, гостеприимный кров,

Жилище юности беспечной!

Подруги! сердце в первый раз

Здесь чувства сладкие познало;

Здесь дружество навек златою цепью нас,

Подруги милые, связало,

Так! сердце наше в первый раз

Здесь чувства сладкие познало.

Виновница счастливых дней!

Прими сердец благодаренья:

К тебе летят сердца усердные детей

И тайные благословенья.

Виновница счастливых дней!

Прими сердец благодаренья!

Наш царь, подруги, посещал

Сие жилище безмятежно:

Он сам в глазах детей признательность читал

К его родительнице нежной.

Монарх великий посещал

Жилище наше безмятежно!

Простой, усердной глас детей v

Прими, о боже, покровитель!

Источник новый благ и радости пролей

На мирную сию обитель.

И ты, о боже, глас детей

Прими, всесильный покровитель!

Мы чтили здесь от юных лет

Закон твой, благости зерцало;

Под сенью олтарей, тобой хранимый цвет,

Здесь юность наша расцветала.

Мы чтили здесь от юных лет

Закон твой, благости зерцало.

Финал

Прости же ты, священный кров,

Обитель юности беспечной,

Где время средь забав, веселий и трудов

Как сон промчалось скоротечной!

Где сердце в жизни в первый раз

От чувств веселья трепетало,

И дружество навек златою цепью нас,

Подруги милые, связало!

Январь или февраль 1812

ПЕСНЬ ГАРАЛЬДА СМЕЛОГО

Мы, други, летали по бурным морям,

От родины милой летали далеко!

На суше, на море мы бились жестоко;

И море, и суша покорствуют нам!

О други! как сердце у смелых кипело,

Когда мы, содвинув стеной корабли,

Как птицы неслися станицей веселой

Вкруг пажитей тучных Сиканской земли!..

А дева русская Гаралъда презирает.

О други! я младость не праздно провел!

С сынами Дронтгеймавы помните сечу?

Как вихор пред вами я мчался навстречу

Под камни и тучи свистящие стрел.

Напрасно сдвигались народы; мечами

Напрасно о наши стучали щиты:

Как бледные класы под ливнем, упали

И всадник, и пеший; владыка, и ты!..

А дева русская Гаральда презирает.

Нас было лишь трое на легком челне,

А море вздымалось, я помню, горами;

Ночь черная в полдень нависла с громами,

И Гела зияла в соленой волне.

Но волны напрасно, яряся, хлестали:

Я черпал их шлемом; работал веслом;

С Гаральдом, о други, вы страха не знали,

И в мирную пристань влетели с челном!

А дева русская Гаральда презирает.

Вы, други, видали меня на коне?

Вы зрели, как рушил секирой твердыни,

Летая на бурном питомце пустыни

Сквозь пепел и вьюгу в пожарном огне?

Железом я ноги мои окриляя,

И лань упреждаю по звонкому льду;

Я хладную влагу рукой рассекая,

Как лебедь отважный по морю иду...

А дева русская Гаральда презирает.

Я в мирных родился полночи снегах,

Но рано отбросил доспехи ловитвы

Лук грозный и лыжи - ив шумные битвы

Вас, други, с собою умчал на судах.

Не тщетно за славой летали далеко

От милой отчизны по диким морям;

Не тщетно мы бились мечами жестоко:

И море и суша покорствуют нам!

А дева русская Гаральда презирает.

Между февралем и 17 июля 1816

ВАКХАНКА

Все на праздник Эригоны

Жрицы Вакховы текли;

Ветры с шумом разнесли

Громкий вой их, плеск и стоны.

В чаще дикой и глухой

Нимфа юная отстала;

Я за ней - она бежала

Легче серны молодой.

Эвры волосы взвивали,

Перевитые плющом;

Нагло ризы поднимали

И свивали их клубком.

Стройный стан, кругом обвитый

Хмеля желтого венцом,

И пылающи ланиты

Розы ярким багрецом,

И уста, в которых тает

Пурпуровый виноград

Все в неистовой прельщает!

В сердце льет огонь и яд!

Я за ней... она бежала

Легче серны молодой;

Я настиг - она упала!

И тимпан под головой!

Жрицы Вакховы промчались

С громким воплем мимо нас;

И по роще раздавались

Эвоэ! и неги глас!

<1815>

СОН ВОИНОВ

Из поэмы "Иснель и Аслега"

Битва кончилась; ратники пируют

вокруг зажженных дубов...

...Но вскоре пламень потухает

И гаснет пепел черных пней,

И томный сон отягощает

Лежащих воев средь полей.

Сомкнулись очи; но призраки

Тревожат краткий их покой:

Иный лесов проходит мраки,

Зверей голодных слышит вой;

Иный на лодке легкой реет

Среди кипящих в море волн;

Веслом десница не владеет,

И гибнет в бездне бренный челн;

Иный места узрел знакомы,

Места отчизны, милый край!

Уж слышит псов домашних лай

И зрит отцов поля и домы,

И нежных чад своих... Мечты!

Проснулся в бездне темноты!

Иный чудовище сражает

Бесплодно меч его сверкает;

Махнул еще, его рука

Подъята вверх... окостенела;

Бежать хотел - его нога

Дрожит, недвижима, замлела;

Встает, и пал! Иный плывет

Поверх прозрачных, тихих вод,

И пенит волны под рукою;

Волна, усиленна волною,

Клубится, пенится горой

И вдруг обрушилась, клокочет;

Несчастный борется с рекой,

Воззвать к дружине верной хочет,

И голос замер на устах!

Другой бежит на поле ратном,

Бежит, глотая пыль и прах;

Трикрат сверкнул мечом булатным,

И в воздухе недвижим меч!

Звеня, упали латы с плеч...

Копье рамена прободает,

И хлещет кровь из них рекой;

Несчастный раны зажимает

Холодной, трепетной рукой!

Проснулся он... и тщетно ищет

И ран, и вражьего копья.

Но ветр шумит и в роще свищет;

И волны мутного ручья

Подошвы скал угрюмых роют,