Довольный Витек пригнал на заводскую территорию строительную технику, познакомил людей с новым бригадиром — Палычем, и объяснил несложные задачи:

— Ты, значит, землю рыть будешь, — сказал он экскаваторщику. — А ты подцепи вон тот цилиндр от асфальтоукладчика на крюк и таскай туда сюда, понятно?

— Долго копать? — поинтересовался экскаваторщик.

— Пока нефть не хлынет. Остальные территорию забором обнесут. Только быстро. Палыч все покажет. Он и зарплату давать будет.

— Думаешь, они справятся? — Палыч скептически осмотрел новую бригаду.

— Куда они денутся… А ты проследи. Да, раздобудь еще жесть, краску, вот тебе трафарет, нарисуй картинки на заборе. Да, если кто посторонний вопросы будет задавать, объяснишь так:.. — он нашептал Палычу немного в ухо, потом сунул трафарет в руку Палыча и умчался в неизвестном направлении.

Старик постоял в раздумьях, вертя в руках бумажку с прорезями. Военная выучка приучила его делать многие вещи, не спрашивая цели их конечного назначения. Но в армии он в последний раз был лет сорок назад! Так что понять, что задумал его приятель, ему все же хотелось.

— Слушай, командир, а на фига это все надо? — вывел его из раздумий неугомонный экскаваторщик.

— Много будешь знать — состариться не успеешь, — заметил Палыч, пытаясь не уронить престиж начальника, — ты знай, выполняй, что велено. Ну, чего встали, как на митинге? За работу!..

Рабочие ворчали, но работу делали. Когда ближе к вечеру на объект заглянул перепуганный разговорами с Чеботаревым Тщедушный, то вместо пустыря увидел частично обнесенный блестящим забором завод, услышал жужжание техники за забором и движущую стрелу крана. Палыч к тому времени все же позволил халтурщикам передохнуть от установки забора, потому что и сам притомился рисовать картинки через трафарет. Теперь он неторопливо, но неотвратимо выигрывал у рабочих в домино обещанный им гонорар.

— Гляди, хмырь какой-то, — один из рабочих указал Палычу на человека, заглядевшегося на кран, как кролик на удава. Палыч признал своего директора и подошел к нему.

— Что здесь происходит? — тихим голосом спросил Тщедушный.

— Прибалты работают, — сообщил Палыч, согласно инструкциям Витька. — Внутрь вала будут камни собирать, а потом надо долго махать ими в воздухе краном. Это у них изобретение такое.

— Кто им разрешил?

— Они сказали, будто вы и разрешили. Вообще, Михаил Юрьевич, как вы думаете, что может получиться из камней, если трясти ими в воздухе?

— Бетон, наверное… — машинально ответил Тщедушный.

— Правда? Я сам думаю, что в лучшем случае они только кран поломают…

— Да что ты понимаешь, умник, — рассердился Тщедушный. — По-твоему, они миллион долларов тратят, чтобы кран поломать. Это же ноу хау!

— Ноу так ноу, — пожал плечами Палыч, а сам задумался: откуда у Витька миллион? Но промолчал.

Бородянский, к которому на голову свалился возбужденный Михаил Юрьевич, из его сумбурных объяснений понял только одно: мимо него хотят пронести большие деньги. Мутил ли воду Тщедушный, или сами прибалты еще не разобрались в тонкостях московской деловой дипломатии, он не знал, да его это и не особо интересовало. Он решил дождаться пяти часов, чтобы встретиться с представителями дружественной республики лицом к лицу.

В половине пятого из офиса ООО "Золотой Крюк" вышли трое. Мужчина лет сорока в дорогом кашемировом пальто занимал центр диспозиции. Другой, в дутой куртке, нес портфель с бумагами справа от него, и чтобы узнать в нем вчерашнего забулдыгу, перебивавшегося случайными заработками по водяной части, пришлось бы немало потрудиться. Под левую руку Чеботарева поддерживала юная темнокудрая красавица, которой солнцезащитные очки придавали вид хищницы, вышедшей на охоту. Впрочем, именно так Марина сейчас себя и чувствовала. Четвертый, самый юный член банды остался за своим компьютером в офисе по причине молодости лет.

Они на минуту остановились, Чеботарев глянул на часы, потом обвел глазами своих спутников. Витек тем временем уже тормозил попутное такси.

— Ну, с Богом, — пожелал он всем, и почувствовал, что Марина сильней сжала его локоть. Они погрузились в арендованный загодя лимузин и отправились в трест.

Бородянский, которому Тщедушный успел скомкано и перепугано передать цель приезда прибалтов, воодушевился идеей внедрения ноу-хау по производству дешевого цемента куда меньше, чем директор завода. Дотационные деньги-то по прежнему перекочевывали им в карман. Если Тщедушный при этом нес полную ответственность, ибо продолжал расписываться в получении всех сумм, в липовых накладных на материалы и договорах на обслуживание, то начальнику треста в случае провала грозила только административная ответственность. Грозы на горизонте видно не было, так что пока особых причин лишаться такой кормушки он не видел.

Бородянский ожидал увидеть в своем кабинете кого угодно, но только не Чеботарева. На лицо старого номенклатурного волка накатило облачко, когда гости рассаживались. Сергей Степанович держался уверенно, а Бородянскому было не по себе: он привык видеть Чеботарева услужливым подчиненным, а не партнером в каких-либо делах. Он не знал, что и спокойствие Сергея Степановича тоже было в какой-то мере напускным. Вообще за столом совершенно естественно держалась только Марина. Чаботарев представил своих спутников.

— Интересная у вас фамилия… Не эстонская…

— Да кто их, немцев этих, разберет, — попытался отшутиться Бородянский, но лишь на поролся на строгий взгляд экс-шефа.

— Баскетболом не увлекаетесь? — поинтересовался Бородянский у Витька. Тот отрицательно затряс головой.

— С детства ненавижу.

— Ну и ладно. Я вижу, у вас грамотный консультант, — Бородянский покосился на Чеботарева и добавил, примешав к голосу порцию яда. — Рад видеть, Сергей Степанович, что вы снова встали на ноги.

— Спасибо на добром слове, — ответил с теми же интонациями Чеботарев.

— Итак — что же мы здесь имеем?

"Скорее, кого имеем", — подумал Чеботарев, но сам лишь молча передал папку с бумагами. Бородянский бегло пробежал тексты сертификатов, авторских свидетельств, лицензий, вернул все назад и спросил:

— Ну и что?

— То есть, не понял… — смешался Чеботарев. — Мы бы хотели получить разрешение вашего треста на утилизацию завода. В этом случае деньги будут перечислены, и мы приступим…

— Какие деньги?

— На утилизацию. Требуется построить на месте бывшего завода несколько цехов со спецоборудованием.

— А кто вам сказал, что завод бывший?

— Полноте, Лев Семенович, — Чеботарев только руками развел, — там уже даже стен не осталось!

— Правда? У меня нет такой информации, — лик Бородянского был совершенно непроницаем. — По моим данным, завод функционирует и складирует продукцию, а кое-что даже направляет заказчикам. Не так ли, Михаил Юрьевич.

— Так… — Тщедушный сидел белый, как снег.

— Ну, вот видите…

— Мы подготовили технико-экономическое обоснование проекта, которое позволяет получить прибыль большую, чем даже если завод на самом деле работает и продает продукцию без остатка, — попробовала применить свои чары Марина. Но Бородянский оставался глух и слеп к испускаемым ею флюидам.

— Хорошо. Оставьте ТЭО. Я почитаю.

Повисла пауза. Никто не ожидал, что разговор будет таким коротким. Потом Сергей Степанович робко, совсем, как в прежние времена, спросил:

— А когда можно будет получить ответ?

— Оставьте телефон. Вам сообщат, — холодно ответил начальник треста.

Вечером Бородянский поделился дома о своих нынешних визиторах с Еленой. Он резонно думал, что ей будет небезинтересно узнать, чем занимается ее бывший муж.

— Говоришь, с прибалтами пришел? — удивилась Елена.

— Ну да, с эстонцами, еще девица с ними. Высокая, видная такая. Глазки мне строила, — прихвастнул он.

— Девица? С ним крутилась одна, когда он в опере был. Блондиночка в платьице из секонд-хэнда…