– По-твоему, увиденное – ложь?

– Возможно.

– А в чем же правда?

– Правда, господин Милославский, состоит в том, что вы едва не оторвали мне руку.

– Извини.

Мы молча шли по дороге. Вскоре начался спуск, идти стало легче. До города оставалось совсем немного.

Дом догорал. Собственно, от него ничего не осталось – только длинная печная труба, полуобвалившаяся стена да груда дымившихся балок. Пожарные заливали руины, гася последние очаги огня. Растолкав зевак, Андрей бросился к оцеплению, пытаясь разузнать, что произошло с его бабкой. Я услышала знакомый свист. Такие звуки мог издавать только мой ненаглядный братишка… или его двойник. За штакетником одного из домов скрывался субъект, очень похожий на Петра Толкачева.

– Зинаида, куда вы пропали? Я вас почти похоронил.

Вместо ответа я вынула из кармана осколок зеркала и поднесла к Петькиной физиономии. Отражение смотрело с тревогой и недовольством. Поведав Петьке о неудавшейся попытке бегства, я поинтересовалась, как обстоят дела у Максима.

– Ирка его заворожила. Знаешь, Макс не всегда с ней церемонился, а теперь смотрит влюбленными глазами и сдувает пылинки. Я ему говорю: «Максим, это же призрак, фантом, она в зеркале не отражается». А он в ответ: «Зато Ирина отражается в моем сердце!» Это надо же – чтобы Максим так говорил! Короче, пришлось уйти.

– А Максим настоящий?

– В самоваре он отражается. Знаешь, у них есть такой большой медный самовар?

– Знаю. Что же случилось потом?

– Мне ничего не оставалось, как вернуться к вам. Только я появился на углу улицы, как вдруг увидел шаровую молнию. Она летела к дому Марфы, нырнула в открытое окно, а спустя секунду пламя вырвалось из окон, двери, даже из печной трубы. Дом полыхал, как бочка с бензином. Самое скверное – никто не знает, были там люди или нет.

– Марфа собиралась устроить большую стирку…

От оцепления медленно шел Андрей. Стоявшие тут же соседки наперебой предлагали ему кров и ночлег, но он отказался, решив остаться с нами.

– Скорее всего бабушка была в доме, но точно узнать, что произошло, можно только утром, когда осмотрят остывшее пепелище. Идемте.

А идти, собственно говоря, было некуда. Не возвращаться же в дом тети Ангелины, где теперь хозяйничал двойник Сережки Ивойлова, или в нашу «конспиративную квартиру», о которой Макс наверняка рассказал Лже-Ирине! Похоже, нам оставалось только одно: в унынии бродить по ночному городу. Впрочем, прогулочка оказалась довольно короткой. Как назло, сильно закружилась моя разбитая голова, и я начала озираться по сторонам в поисках лавочки. Поскольку сидячих мест поблизости не оказалось, возникло желание приземлиться прямо на пышно цветущую клумбу… Откуда-то издалека доносились возбужденные голоса ребят:

– Ей надо отдохнуть в комфортных условиях.

– Андрей, я не изверг, но в квартиру Макса нельзя.

– Максим никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не расскажет о ней. Одна мысль о том, что зомби могут переколотить аквариумы, вернет ему рассудок. За такое брат его просто убьет. И еще, Петр, насилия больше не будет. Дело в том, что я должен добровольно принять условия ведьмы, а, к примеру, штурм квартиры к этому не располагает…

К аквариумам, так к аквариумам. От судьбы не уйдешь, а если существует шанс выспаться перед неприятностями, грех его упускать. Следующим ярким воспоминанием были мягкая уютная тахта и свет старомодного торшера, падавший на мои руки. Потом кто-то нажал на выключатель, и комната погрузилась во тьму.

Петька тряс меня за плечо, а я все никак не могла проснуться. С трудом открыла глаза – стрелки пластмассовых ходиков стояли у цифры «двенадцать».

– Зизи! Проснись! Проснись же! Андрей ушел!

Такое известие мгновенно избавило от лености и сонливости.

– Что значит, «ушел»?

Вместо объяснений Петька протянул записку. Я прочитала ее несколько раз, сперва про себя, потом вслух:

– Зизи! Петр! Этой ночью она приходила ко мне, и мы заключили договор: моя жизнь в обмен на жизнь сестры и наших друзей. Когда все закончится, сознание вернется к Анне, Ирине, Сергею. Не пытайтесь ничего изменить. Так будет лучше для всех. Прощайте. Андрей.

От злости я так саданула кулаком по тахте, что в воздух поднялось облачко пыли.

– Какие есть предложения?

Конечно же, Петька не мог придумать ничего конструктивного. Если бы дело касалось техники или простых житейских вещей, он бы еще мог подсказать дельный совет, но в мистике Толкачев был полным профаном. Зато он заварил крепчайший кофе и на подносике принес его в постель. Я прихлебывала горячий напиток, не замечая его вкуса. Решение медленно концентрировалось, кристаллизовалось внутри. Необходимо было во что бы то ни стало помешать ведьме. Андрей выбрал неправильный путь – приняв его жертву, Великая жрица Зазеркалья станет еще могущественнее. Осталось только одно, страшное, но неизбежное решение – я должна убить ведьму. Точнее, ее телесную оболочку, поскольку как избавить мир от самой Синей Скрипачки, Марфа так и не рассказала. После убийства ведьма затаится в зеркале, а мы с Андреем будем нести это проклятье всю жизнь. Моя судьба предрешена, и я должна занять место погибшей старухи.

– Зизи, ты опять уснула?

– Петька, необходимо остановить ведьму.

– Каким образом?

– Я разыщу ее и убью.

Петькины глаза стали квадратными:

– А иначе нельзя?

– Нельзя. Если боишься или не можешь помогать, я не настаиваю. Это только мое дело. Об одном прошу – не мешай.

– В любом случае мы пойдем вместе. Только обещай мне, Зизи, что, если можно обойтись без кровопролития, ты без него обойдешься…

– Спрашиваешь, братишка! Я же не маньячка.

Начать поиски ведьмы мы решили с Дома культуры. Там можно было обнаружить если не ее саму, то хотя бы следы пребывания колдовской банды. Но по дороге Петька предложил заглянуть на пепелище. На месте пожара уже не было экспертов, но источников информации оказалось предостаточно. Соседки наперебой делились последними новостями.

– Ничего не нашли. Ни единой косточки. Говорят, там была такая высокая температура, что все выгорело дотла.

– А я вот что скажу: ничего они там не делали, потому и не нашли. Поковырялись для вида и уехали. Охота им руки пачкать!

– Точно-точно. Нужна им какая-то бабка. Что с пенсионерки взять! Вот в наше время…

Зная, что обычно следует за присказкой про «наше время», я постаралась быстренько испариться, дабы не выслушивать рассуждения о хорошем прошлом и ужасном настоящем. Стоявший поодаль Петька сообщил, что заметил пересекшую улицу невысокую черноволосую девчонку. По всей видимости, она шла в сторону моря. Это показалось мне любопытным. Решив, что ДК может подождать, мы отправились следом за Марией.

Машка Черная крадучись обошла дом Ангелины Георгиевны, заглянула в окно и, увидев сидевшего за столом Лже-Сережку, нырнула в заросли сирени. Далее она проследовала к развалинам маяка. Было очевидно: Мария кого-то ищет.

– Зизи! Андрей! – позвала она. – Ребята, вы здесь?

– Какие проблемы? – Я решительно вышла из-за камней. Протянула кулон. – Посмотрись в зеркальце.

С отражением все было в порядке. Машка невольно поправила волосы и полезла в карман за помадой. «Во всяком случае, не двойник», – подумала я и приступила к допросу:

– Где обещанный эликсир?

– Я правда хотела украсть склянку со снадобьем, но испугалась, струсила. Четное слово! Екатерина Юрьевна предупреждала, что за малейшее ослушание превратит любого из нас в зомби. Мне довелось наблюдать этот кошмар. Лучше смерть, чем такое… Знаешь, Зизи, когда Екатерина Юрьевна предлагала нам стать ее помощниками, это напоминало игру. А потом начался настоящий кошмар! – Машка чуть не плакала. – Мне так хочется проснуться! Открыть глаза и понять, что страшный сон кончился.