Твой А.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
4051. Е. П. ГОСЛАВСКОМУ
24 марта 1903 г. Ялта.
24 марта 1903.
Вы сердитесь и негодуете, дорогой Евгений Петрович, я знаю, но дело в том, что целую неделю я не видел Горького и все поджидал его. Сегодня я беседовал с ним обстоятельно, и он очень был удивлен, когда узнал, что он на Вас сердится. Я верю ему очень, он прекрасный человек, и мне кажется, что это мнительность Ваша подсказала Вам, что будто он что-то имеет против Вас. Засим, относительно книги: он взял Ваш адрес и будет сам писать Вам. К изданию Вашей книги он отнесся, по-видимому, вполне доброжелательно, говорит только, что в настоящее время "Знание" очень и очень занято, так что, пожалуй, до осени не будут издавать Вас. Кстати сказать, на днях приедет в Ялту главное лицо в "Знании", а именно Пятницкий, я и с ним поговорю и ответ его сообщу Вам письменно или при свидании в Москве, где буду около 20 апреля. Мой московский адрес: Петровка, д. Коровина.
Крепко жму Вам руку, будьте здоровы, не сердитесь и не хандрите, ибо все устроится и все будет благополучно.
Ваш А. Чехов.
4052. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
24 марта 1903 г. Ялта.
24 марта.
Родная моя, не забудь увидеть в Петербурге Модеста Чайковского и попросить его от моего имени, чтобы он возвратил мне письма Петра Чайковского, которые взял у меня для своей книги (Жизнь Петра Ильича Чайковского). Если же Модеста Чайковского нет в Петербурге, то узнай у Карабчевского или у кого-либо из литераторов, где он и нельзя ли добыть его адрес, если он за границей. Поняла? Если поняла, то, значит, ты умная у меня.
"Где тонко, там и рвется" написано в те времена, когда на лучших писателях было еще сильно заметно влияние Байрона и Лермонтова с его Печориным; Горский ведь тот же Печорин! Жидковатый и пошловатый, но все же Печорин. А пьеса может пройти неинтересно; немножко длинна и интересна только как памятник былых времен. Хотя я и ошибаюсь, что весьма возможно. Ведь как пессимистически отнесся летом я к "На дне", а какой успех! Не судья я.
Скоро, скоро мы увидимся, старушка моя милая, бесценная. Я буду тебя обнимать и ласкать, буду с тобой ходить по Петровке.
Кричу тебе ура и остаюсь навеки твой заброшенный, полинявший и тусклый муж.
А.
В "Мире искусства" тебя хвалят, Книппуша. Я послал тебе сегодня номер, в котором хвалят. Горжусь, дуся моя, горжусь!
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
4053. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
24 марта 1903 г. Ялта.
Благоприятный ответ посылаю.
Чехов.
На бланке:
Таганрог.
Тараховскому.
4054. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
24 марта 1903 г. Ялта.
24 марта 1903.
Многоуважаемый Абрам Борисович, санатории в Ялте (их две здесь) полны, и кандидаты на все места, которые освободятся, давно записаны. Но все же устроить Вашего больного удалось кое-как. Пусть он теперь же едет в Ялту на пароходе из Таганрога -это и дешевле и здоровее, а в хорошую погоду и удобнее, - а приехав в Ялту рано утром, пусть вещи свои снесет в агентство Русского общества пароходства и торговли и положит их там на время, и в 8-9 часов пусть пойдет в полицейское управление и спросит Мих. Мих. Гвоздевича, частного пристава. С г. Гвоздевичем я говорил сегодня, и он дал мне слово, что устроит Вашего больного. Если же, случится, он не найдет Гвоздевича, то пусть из агентства поговорит со мной в телефон, я скажу, где ему остановиться, или пусть обратится к брату моему Г. М. Чехову, служащему в агентстве Русского общества, и тот научит его, как и что предпринять. Если он, Ваш больной, приедет в Ялту вечером, то пусть поступит точно так же. Вообще пусть не волнуется и не спешит, пароход в Ялте стоит три часа, и он успеет и вещи свои пристроить, и с братом моим поговорить.
Пишу наскоро, простите, что неразборчиво. Крепко жму руку, спасибо за "Приазовский край". Я получаю и с удовольствием читаю. Ведь дым отечества, как бы там ни было, да и газета хорошая.
Ваш А. Чехов.
Скажите больному, что и у меня есть телефон. Я всегда к его услугам.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Абраму Борисовичу Тараховскому.
4055. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
26 марта 1903 г. Ялта.
26 марта.
Дусик мой, здравствуй! Сейчас были супруги Горькие, были Средин А., Званцева; не знаю, успею ли написать это письмо, чтобы оно пошло сегодня. Я жив и здоров, ничего нового и ничего особенного не произошло и не происходит. От жены нет писем уже третий день, но я не обижаюсь, а только горюю. Сегодня ветер, и, вероятно, поэтому я покашливаю весь день.
Ты должна: 1) написать мне точно, в какой день выедешь из Москвы, 2) по какому адресу я должен писать в Петербург, 3) какого числа возвратишься в Москву. Последнее ты мне протелеграфируешь заранее, чтобы я вовремя мог заказать себе билет на железной дороге.
Целую тебя, моего дусика, обнимаю. Пиши мне, если еще не забыла. Ну, господь с тобой.
Твой А.
Телеграфируй, когда выедешь из Москвы. Вообще не жалей денег на телеграф все это время.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
4056. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
28 марта 1903 г. Ялта.
28 марта.
Актрисуля моя изумительная, я загорел отчаянно я теперь боюсь, что, когда ты увидишь меня, ты замахаешь руками и потребуешь развода. А мне так хочется с тобою пожить! Хоть немножечко! Цыпленка получил и поставил его на видном месте, как свинью (с поросятами на спине). Спасибо, дусик! А кулич не произвел на меня впечатления, я подарил его матери. Ты пишешь, что будешь заставлять меня мыть себе шею. Дуся родная, шею-то я и в Ялте мою, а вот остальное-то как?
Сегодня приходила начальница прощаться, уезжает в Петербург. Я дал ей адрес Батюшкова (Литейная 15), от которого она узнает твой адрес.
Прежде чем уехать в Петербург, сними с электричества стеклянные колпачки и спрячь их -так говорит Маша. Это надо, а то без тебя будут шалить и жечь электричество. И Маша говорит, что "Дядю Ваню" вы играете с дрянными декорациями, а одна дама сегодня очень бранила Петрову и Савицкую; первую бранила вообще, а вторую за "Столпов". Шнапа или Фомку оставь у себя; если бы я знал, что это такая хорошая собака, то не настаивал бы. Пусть будет в Москве, я ее и там увижу.
Сегодня небольшой дождик. Немножко нездоровится. Пью каждый день кефир.
Этот год еще не наступил как следует, а я уже составил планы, как нам, т. е. мне и тебе, проводить будущий год. Ты уже забыла, какой я, а я тебя помню, думаю о тебе постоянно, точно расстались мы вчера. А Саша Средин радуется, что расстался с супругой. И мадам Голоушева рада, что рассталась с мужем. Вот поди ж ты.
Ну, зулуска, жду телеграммы с извещением, когда выезжаешь в Питер, и другой телеграммы с петербургским адресом.
До свидания, супружница. Целую тебя в спину.
Твой А.
Отыщи письмо, которое я отправил в Пименовский переулок.
На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
4057. П. Ф. ИОРДАНОВУ
29 марта 1903 г. Ялта.
29 марта 1903.
Многоуважаемый Павел Федорович, посылаю книги для Городской библиотеки. Считаю не лишним в виде примечания добавить, что 1) журналы "Мир искусства", "Сибирский наблюдатель" и "Промышленность и здоровье" будут высылаться в Библиотеку в течение всего 1903 года; 2) посылается "Каталог пьес"; я подчеркнул в нем пьесы, какие, помнится, имеются в Библиотеке.
"Мир искусства" за февраль еще не вышел. Пушкина изд. Суворина пришлю, когда издание будет окончено.
У нас весна; здоровье мое стало лучше, зимою же было прескверное. Читаю обе ваши газеты и никак не пойму, будут ли в Таганроге водопровод и канализация или нет.
