Пожалуйста, не сердись за непрошеные советы. Но ты кажешься мне столь неопытным человеком (в литературном отношении), что не могу удержаться, чтобы не впутаться в твое дело.
Приезжай в Ялту, здесь поговорим. Время еще не ушло, лучше семь раз отмерить, чем резать прямо не меривши. Так приезжай же.
Будь здоров, не хандри. Ольге Германовне и детишкам мой привет.
Твой А. Чехов.
Мать здорова.
На конверте:
Петербург.
Михаилу Павловичу Чехову.
Большой проспект 64, кв. 4.
3916. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
12 декабря 1902 г. Ялта.
12 дек.
Актрисуля, здравствуй! Г-жа Швабе приходила, мыло я получил, спасибо тебе. По словам Альтшуллера, с которым я говорил в телефон, Швабе больна чахоткой, серьезно. Сегодня пошла к тебе и рукопись Майер. Конечно, Майер очень хорошая женщина и ее дело - святое дело; если можно, то хорошо бы поговорить об ее отчете и в "Русской мысли" и в ежедневных газетах, в "Новостях дня", если хочешь, но лучше бы и в "Русских ведомостях". Кстати, скажи Эфросу, чтобы он высылал мне "Новости дня" в будущем 1903 году, и "Курьеру" тоже скажи. В "Курьере" власть имеет Леонид Андреев.
В Ялте стрельба. Холод нагнал сюда дроздов, и их теперь стреляют, о гостеприимстве не думают.
Пишу я рассказ, но он выходит таким страшным, что даже Леонида Андреева заткну за пояс. Хотелось бы водевиль написать, да все никак не соберусь, да и писать холодно; в комнатах так холодно, что приходится все шагать, чтобы согреться, В Москве несравненно теплее. В комнатах здесь холодно до гадости, а взглянешь в окно - там снег, мерзлые кочки, пасмурное небо. Солнца нет и нет. Одно утешение, что сегодня начинают дни увеличиваться, стало быть, к весне пошло.
У меня ногти стали длинные, обрезать некому... Зуб во рту сломался. Пуговица на жилетке оторвалась.
На праздниках я буду писать тебе непременно каждый день, а то и дважды в день - это чтобы ты меньше скучала.
Матвей Штраух получил орден.
Сегодня приходили покупать Кучук-Кой, Я сказал, что это не мое дело, что скоро приедет Маша, к которой пусть и обращаются.
Я еще ни разу не был в городе!!
Обнимаю мою жену превосходную, порядочную, умную, необыкновенную, поднимаю ее вверх ногами и переворачиваю несколько раз, потом еще раз обнимаю и целую крепко.
Твой А.
Мать все ходит и благодарит за шляпу. Шляпа ей нравится очень.
На конверте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3917. Н. П. КОНДАКОВУ
12 декабря 1902 г. Ялта.
12 декабря 1902 г.
Многоуважаемый Никодим Павлович, я опять в Ялте, можете себе представить. В Москве прожил до декабря и хотел было ехать за границу, но после некоторого размышления повернул в Ялту. За границей, как говорят и пишут, теперь очень холодно, в Вене 12-15 градусов мороза, в Италии снег, а на Ривьеру ехать не хотелось, надоела она очень. И я решил прожить месяца два дома, а потом поехать за границу. Будьте добры, напишите мне в свободную минуту, собираетесь ли Вы за границу, не раздумали ли, и если собираетесь, то когда поедете, в каком месяце.
И напишите также, не завидуете ли Вы мне, что я в Ялте. Здесь неистовый ветер, снег, на море буря, и вот уже десять дней прошло, как мы не видели солнца. Зима, как говорят старожилы, небывало скверная, не по-крымски суровая.
Желаю Вам и семье Вашей всего хорошего, больше же всего здоровья. Не забывайте преданного Вам
А. Чехова.
3918. П. Ф. ИОРДАНОВУ
14 декабря 1902 г. Ялта.
14 дек. 1902.
Многоуважаемый Павел Федорович, книги, которые я собирался послать Вам из Москвы, волею судеб привез я с собою в Ялту и уж отсюда посылаю Вам. Посланы они мною 12 декабря и, вероятно, уже получены в Таганроге, так как от Новороссийска шли в пассажирском, а не товарном поезде.
В этом году за границу не поехал; говорят и пишут, что в Вене 12 градусов мороза, в Италии снег. Приехал сюда, а здесь, как нарочно, холодище, снег, ветер, пасмурное небо. Здоровье мое недурно, лучше прошлогоднего; кровохарканий нет, кашляю меньше, и настроение лучше.
Пушкина изд. Суворина я послал Вам только два тома, остальные вышлю в течение этой зимы. А как музей? Если в нем еще мало интересного материала, то не волнуйтесь особенно; хорошие музеи составляются не годами, а, можно сказать, веками. Вы положили начало - и это уже много.
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Павлу Федоровичу Иорданову.
От А. Чехова.
3919. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
14 декабря 1902 г. Ялта.
14 декабря.
Дуся моя, замухрыша, собака, дети у тебя будут непременно, так говорят доктора. Нужно только, чтобы ты совсем собралась с силами. У тебя все в целости и в исправности, будь покойна, только недостает у тебя мужа, который жил бы с тобою круглый год. Но я, так и быть уж, соберусь как-нибудь и поживу с тобой годик неразлучно и безвыездно, и родится у тебя сынок, который будет бить посуду и таскать твоего такса за хвост, а ты будешь глядеть и утешаться.
Вчера я мыл голову и, вероятно, немножко простудился, ибо сегодня не могу работать, голова болит. Вчера впервые пошел в город, скучища там страшная, на улицах одни только рожи, ни одной хорошенькой, ни одной интересно одетой.
Когда сяду за "Вишневый сад", то напишу тебе, собака. Пока сижу за рассказом, довольно неинтересным - для меня по крайней мере; надоел.
В Ялте земля покрыта зеленой травкой. Когда нет снега, то приятно смотреть.
Получил от Эфроса письмо. Просит написать, какого я мнения о Некрасове. Это-де нужно для газеты. Противно, а придется написать. Кстати сказать, я очень люблю Некрасова и почему-то ни одному поэту я так охотно не прощаю ошибок, как ему. Так и напишу Эфросу.
Ветрище дует жестокий.
Фомке холодно теперь ехать в Ялту, но, быть может, его можно провезти как-нибудь в вагоне, или, быть может, собачье отделение отопляется. Если Маша не возьмет его с собой, то, быть может, возьмет Винокуров-Чигорин, гурзуфский учитель, который сегодня выехал в Москву.
У свиньи, которую ты дала мне, облупилось одно ухо.
Ну, светик, господь с тобой, будь умницей, не хандри, не скучай и почаще вспоминай о своем законном муже. Ведь, в сущности говоря, никто на этом свете не любит тебя так, как я, и кроме меня у тебя никого нет. Ты должна помнить об этом и мотать на ус.
Обнимаю тебя и целую тысячу раз.
Твой А.
Пиши поподробнее.
На конверте:
Москва.
Ее высокоблагородию
Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3920. И. П. ЧЕХОВУ
14 декабря 1903 г. Ялта.
Милый Иван, если ты еще не уехал в Ялту, то, пожалуйста, купи в семенном магазине мочалы, которая называется рафией, и привези. Купи пачки четыре. Если Маша еще не выехала, то две пачки отдай ей. Впрочем, рафия не тяжела, в ней в 4-х пачках едва ли фунт будет.
Погода в Ялте очень плоха, но все здоровы. Георгий выписал из Таганрога сала и хохлацкой колбасы, к празднику будет получена. Смотри же, приезжай!! Соне и Володе нижайший поклон.
Будь здрав.
Твой Antoine.
14 дек.
На обороте:
Москва.
Ивану Павловичу Чехову.
Миусская пл., Городское училище.
3921. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
15 декабря 1902 г. Ялта.
15 дек.
Любимая моя женщина, сегодня получил твое письмо на двух листочках. Вот ответы на твои вопросы. Рыбий жир и креозот я пью исправно, ибо это почти единственное мое занятие. Халата у меня нет; прежний свой халат я кому-то подарил, а кому - не помню, но он мне не нужен, ибо по ночам я не просыпаюсь. За все время мой пиджак был вычищен только один раз. Теперь, чтобы ты не сердилась, приму меры. Голову мыл недавно. Рубаху переменил сегодня. Чулки сейчас переменю, сию минуту. Новые полотенца, мне кажется, не годятся. Они становятся мокрыми, едва возьмешь их в руки; вероятно, это из дешевых. Мне нужны полотенца покороче, погрубее, потолще и пошаршавее.
