Теперь о текущих делах. Живем мы в Ялте. Построили дом. Дом небольшой, но удобный. Забираем в лавках по книжкам, каждое утро дворник шагает на базар. Целый день звонит телефон, надоедают посетители. Сидим дома, никуда не ходим, и я всё жду, когда можно будет уехать в Москву и нельзя ли будет как-нибудь удрать за границу. В финансовом отношении дело обстоит неважно, ибо приходится жаться. Дохода с книг я уже не получаю, Маркс по договору выплатит мне еще не скоро, а того, что получено, давно уже нет. Но оттого, что я жмусь, дела мои не лучше, и похоже, будто над моей головой высокая фабричная труба, в которую вылетает всё мое благосостояние. На себя я трачу немного, дом берет пустяки, но мое литературное представительство, мои литераторские (или не знаю, как их назвать) привычки отхватывают себе s всего, что попадает мне в руки. Теперь работаю. Если рабочее настроение будет продолжаться до марта, то заработаю тысячи две-три, иначе придется проедать марксовские. Дом не заложен.

Что касается Мелихова, то оно продано так же, как проданы мои сочинения, т. е. с рассрочкой платежа. Мне кажется, что мы в конце концов ничего не получим или получим очень, очень мало. Подробности узнаешь от Маши, если поедешь в Москву.

Настроение мое недурно. Здоровье мое тоже недурно. Мать и бабушка Доремидонтовна здоровы, крымский климат, очевидно, идет им на пользу; обе они довольны. Мать еще крепка.

Меня здесь одолевают больные, которых присылают сюда со всех сторон - с бациллами, с кавернами, с зелеными лицами, но без гроша в кармане. Приходится бороться с этим кошмаром, пускаться на разные фокусы. Зри прилагаемый листок и, пожалуйста, если можно, напечатай всё или в выдержках в "Северном крае". Окажи содействие.

Теперь насчет Полевого. С Питером я не переписуюсь, к Марксу не обращаюсь, с Сувориным давно уже прекратил переписку (дело Дрейфуса); могу исполнить твое поручение не раньше весны, когда буду в Питере. Но к чему тебе Полевой? Ведь он жидок и устарел уже давно. В нем ничего нет, кроме плохих биографий.

"Дядя Ваня", пишут, в Москве идет очень хорошо. Когда будешь в Москве, то побывай.

Ты бы стремился не в управляющие, а поближе к Москве, а то бы и в самую Москву. Провинция затягивает нервных людей, отсасывает у них крылья.

Ольге Германовне и Жене мой привет и пожелание всего хорошего. Маша приедет к Рождеству, и она купит шелковой материи, а я ничего не понимаю, пожалуй, куплю чепуху.

Ну, будь здоров и не обижайся. Поклонись Пеше.

Твой А. Чехов.

Если это ты пишешь рецензии (подпись Ч.), то поздравляю, они очень недурны.

На конверте:

Ярославль.

Михаилу Павловичу Чехову.

Духовская, д. Шигалевой.

* обмолвка, оговорка (лат.)

2967. В. К. ХАРКЕЕВИЧ

4 декабря 1899 г. Ялта.

4 дек.

Многоуважаемая

Варвара Константиновна!

Поздравляю Вас с днем Вашего ангела, шлю сердечный привет и лучшие пожелания и жалею, что нездоровье мешает мне поздравить Вас лично.

Мать тоже просит Вас принять ее поздравления и низко кланяется.

Манефе Николаевне привет и поздравление с именинницей.

Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.

Ялтинский уезд

Таврической губ.

На конверте:

Ее высокоблагородию

Варваре Константиновне Харкеевич.

2968. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 декабря 1899 г. Ялта.

У нас опять теплая летняя погода. На шоссе работа.

Привези побольше закусок (в Ялте они отвратительны) и, между прочим, возьми у Баранова на Тверской небольшую целую семгу. Возьми в аптекарском магазине 1/2 фунта Bismuthi subnitrici (Бисмути субнитрици).

Всё благополучно. Будь здорова.

Твой Antoine.

4/XII.

На обороте:

Москва.

Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

2969. В. М. ЛАВРОВУ

6 декабря 1899 г. Ялта.

6 дек.

Твое письмо, милый друг Вукол Михайлович, получил - и вот отвечаю. Едва ли успею написать рассказ к январю. Времени осталось немного, а работы подвалило к концу года немало. Итак: если не успею прислать для январской книжки, то пришлю для февральской.

Была у нас гнусная, нецензурная погода, теперь же опять хорошо. Светит солнце, тепло; гимназисты щеголяют без пальто.

О том, что книга получена, я уже писал тебе. И о том, что тебя в Ялте ждут, - тоже писал. Посадил я камелии, но говорят, что они продержатся 2-3 года и потом зачахнут. Посадил 30 лилий, 100 роз.

Только что получил из Екатеринодара письмо от дамы: просит позволения прислать свою повесть в стихах. Я послал ей твой адрес; потом возвратишь мне 7-коп. марку.

А как твое здравие? Если ходишь в Alpenrose и пьешь пиво, значит, всё обстоит благополучно. Я бы тоже с удовольствием выпил пива.

Ну, будь здоров. Обнимаю тебя и жму руку.

Твой А. Чехов.

2970. В. С. МИРОЛЮБОВУ

6 декабря 1899 г. Ялта.

6 дек.

Милый Виктор Сергеевич, рассказ я пришлю Вам непременно, только не торопите меня. У меня геморрой и глаза болят, и к концу года подвалило много работы; если и виноват, то заслуживаю снисхождения. Я пришлю Вам рассказ "Архиерей". В случае какого недоразумения, если он окажется нецензурным для вашего журнала, вышлю что-нибудь другое.

Напрасно Вы хандрите, напрасно мочите свои ножки в холодной воде, напрасно не рекламируете журнала. Ведь уже декабрь, а о "Журнале для всех" нет нигде объявлений, и Синани ночей не спит, всё мучается, не зная, можно принимать подписку или нет.

Из прилагаемого манифеста Вы, Ваше Высокоблагородие, можете усмотреть, чем мы тут занимаемся. Одолели неимущие больные, приходится что-нибудь делать, иначе хоть вон беги из Ялты. Почему-то все ко мне идут. Прочтите манифест и подумайте: нельзя ли его напечатать в "Журнале для всех" где-нибудь в уголочке, во внутреннем обозрении? Можно напечатать, что вот-де мы получили воззвание от таких-то такого-то содержания. Если, положим, в феврале мы пожелаем разослать воззвание в виде приложения при журнале (как объявление), то сколько это будет стоить? Каждые 3 месяца мы будем менять текст. Аутское общество жертвует под санаторию около десятины прекрасной земли - кстати сказать.

Скажите Тану, чтобы он выслал мне свою книжку. Я о ней слышу и читаю много хорошего, а купить негде, да и совестно покупать книгу земляка.

Пишу повесть для "Жизни", уже кончаю. Когда Вы в Ялту? Пишите, не ленитесь.

Жму руку.

Ваш А. Чехов.

Когда будете в Москве, побывайте на "Дяде Ване". Говорят, идет очень хорошо.

2971. П. В. ПЕТРОВУ

7 декабря 1899 г. Ялта.

Москва. Магазин Мюр и Мерилиз на Петровке

Отделение сукон

Дорогой Петр Васильевич, позвольте обеспокоить Вас просьбой. Будьте добры вышлите мне (Ялта, А. П. Чехову) наложенным платежом по почте теплый платок для старушки, которая проживает у нас, - ценою от 6 рублей, потеплее и помягче. Для той же старушки войлочные туфли No 15, и для матери тоже туфли войлочные No 16.

Как поживаете? Желаю Вам и Вашему семейству благополучно дождаться праздников и провести их в довольстве и в богатстве, а главное - в добром здоровье. Жму руку.

Ваш душевно А. Чехов.

7 декабря.

2972. М. П. ЧЕХОВОЙ

7 декабря 1899 г. Ялта.

7 дек.

Милая Маша, вчера и сегодня ужасно бушует море, волны заливают набережную, магазины заперты. Такая погода возможно будет и в тот день, когда ты поедешь. Мать боится и будет бояться. Если ты приедешь в Севастополь в дурную погоду, то поезжай лучше на лошадях, только одевайся возможно теплое. Особенно береги ноги, а то схватишь ревматизм на всю жизнь. Если пароход из Одессы опоздает, то это признак, что погода бурная.

Я не пущу мать встречать тебя. Мать соберется за 2-3 часа до твоего приезда, а на молу холодно, сыро, ветер. Пусть сидит дома. Если погода будет вообще скверная, то и я не приеду тебя встречать. Носильщик наймет тебе извозчика - и ты приедешь обычным порядком. Можно будет попросить Синани, чтобы он выслал мальчика получить багаж. Или работника вышлю - смотря по обстоятельствам.