Как отнесся Потапенко к продаже?
Ну, будь здоров и благополучен. Крепко жму тебе руку.
Твой Antonio.
Примечания: 1) простые письма, опускаемые в ящик на пароходе, идут вдвое скорее, чем заказные, подаваемые на почте; 2) в Ялте ночью телеграф бездействует; прием телеграмм кончается в 9 час. вечера.
Неустоечная запись стоит 7 р. 60 к. Прежде чем вручать ее Марксу, поговори с ним насчет дохода с пьес, поговори определенно. Ты пишешь: "если у тебя есть какая-нибудь безотлагательная нужда на примете - напиши, кое-что можно сорвать при подписании". Нужда такая есть. Во-первых, на постройку школы в Мелихове 25-50 р. и, во-вторых, что важнее, тяжело болен чахоткой Сергей Алексеич Епифанов, газетный сотрудник, начинавший одновременно с нами. Его адрес: Арбат, д. Бромлей, кв. 5.
Епифанов - это сотрудник "Будильника" и "Развлечения", давний. Положение его крайне тяжелое.
Из Петербурга телеграфируй хоть на 10 руб., чем длинней, тем лучше.
2622. А. И. УРУСОВУ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль 99 г.
Частые неумеренные ласки лишают нас в конце концов способности отвечать должным образом на эти ласки; Ваша рецензия в "Курьере", адрес, письма из Москвы, гул славы, который изредка доносится сюда северным ветром, истомили меня, я сладко изнемог и всё никак не соберусь написать Вам, дорогой Александр Иванович. Простите меня великодушно, отпустите мне мои грехи и верьте - я благодарен Вам бесконечно. Если бы я не жил в Ялте, то эта зима была бы для меня счастливейшей в жизни.
Итак, я всё еще в Ялте. Теперь вечер. Ветер дует, как в четвертом акте "Чайки", но ко мне никто не приходит, а напротив, я сам должен буду уйти после десяти, надевши шубу. В общем живется скучно. Приходится делать над собой усилие, чтобы жить здесь изо дня в день и не роптать на судьбу. Я читаю газеты, читаю про словарь Пушкина и, конечно, завидую тем, кто помогает Вам.
Я продал Марксу свои сочинения на веки вечные и уже послал ему для первого тома целый пуд моих "лицейских" рассказов, не вошедших еще ни в один из сборников, мелких, как снетки. И все вместе они похожи на постный борщ со снетками. Издание, вероятно, будет хорошее.
Екатерина Великая кланяется и спрашивает, когда же Вы приедете в Ялту; она глубоко верует, что Вы скоро приедете. Мария Александровна всё болеет и худеет.
Крепко жму Вам руку, низко кланяюсь и благодарю от всей души, от всего сердца. Будьте здоровы, счастливы, и да будет Арбат и прилегающие к нему переулки самым приятным и благополучным местом на земле.
Ваш А. Чехов.
В январе мне минуло 39 лет.
Вы обещали весной приехать в Ялту. Когда прикажете ждать Вас: в марте или апреле? По приметам, весна будет чудная, восхитительная.
На конверте:
Москва.
Князю Александру Ивановичу Урусову.
Арбат, Никольский пер., с. дом.
2623. М. О. МЕНЬШИКОВУ
2 февраля 1899 г. Ялта.
Дорогой Михаил Осипович, будьте добры, пришлите мне книжку "Недели" с моим рассказом или оттиск, или два оттиска моего рассказа - это для составления "полного" собрания сочинений, которое я, по договору, должен представить Марксу в скорейшем времени. Простите, что я так часто надоедаю Вам разными пустяками.
В Ялте дождь, но тепло. Скоро весна. Крепко жму Вам руку.
Ваш А. Чехов.
2 февр.
На обороте:
Царское Село.
Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
2624. П. А. СЕРГЕЕНКО
2 февраля 1899 г. Ялта.
Милый Петр Алексеевич, опускаю это письмо в ящик на пароходе 2-го февраля. Когда будешь в Питере, то сдай, пожалуйста, Марксу все суворинские издания (кроме "Детворы" из "Дешевой библиотеки"), "Повести и рассказы" издания Сытина и "Сахалин", сдай, как проданный товар, и скажи, что всё, вошедшее в эти книги, я буду редактировать не иначе, как в корректуре, ибо теперь ничего в волнах не видно. Всё остальное буду доставлять исподоволь, проредактировав. Спроси: на чье имя я должен высылать? Получили ли посланные мною 65 рассказов для первого тома? Обо всем спроси и - будь здоров.
Крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Неустоечная запись послана 1-го февраля заказным письмом.
На обороте:
Москва.
Петру Алексеевичу Сергеенко.
Лубянка, гостиница "Бельвю".
2625. М. П. ЧЕХОВУ
2 февраля 1899 г. Ялта.
Слыхали ль вы? Слыхали ль вы за рощей глас? Слыхали ль вы, что я продал Марксу все свои сочинения со всеми потрохами за 75 тысяч? Договор уже подписан. Теперь я могу есть свежую икру, когда захочу.
Давно не имею от вас известий, ни от тебя, ни от Ольги Германовны, и ничего не пишут о вас из дому. Как живете? Как дщерь?
Когда здесь был Иван, я получил твое письмо насчет Москвы, и я просил Ивана на словах передать тебе, что определенного ответа я не мог послать тебе на это письмо, ибо никак не мог ничего придумать.
Читаю "Северный край" и не нахожу, что это очень интересная газета. Отдаю для прочтения одному учителю, вологодскому уроженцу, и тот в восторге.
В Ялте начинается весна; кричат птицы, теплые дожди, цветет кое-что.
Будь здоров. Нижайший поклон и привет Ольге Германовне и Жене, которая, надеюсь, уже выросла и ходит. Поклонись и Пеше.
Всё благополучно, но скучно. Жму руку.
Твой Antonio.
2 февраль.
На обороте:
Ярославль.
Его высокоблагородию
Михаилу Павловичу Чехову.
Духовская, д. Шигалевой.
2626. П. П. ГНЕДИЧУ
4 февраля 1899 г. Ялта.
4 февр.
Дорогой Петр Петрович, прежде всего сердечно благодарю Вас за статью о моей пьесе. Для меня это была такая радость, что не могу выразить. Да и труппа Художественного театра осталась довольна, Вы ее подбодрили; по поводу Вашей статьи я получал восторженные письма.
Что касается пушкинского сборника, то, право, не знаю, как мне быть. У меня нет ничего готового, я ничего не пишу теперь и не могу писать. Я могу теперь только редактировать рассказы, которые продал Марксу, и читать корректуру; писать же засяду, вероятно, не скоро, не раньше конца апреля, когда опять поселюсь у себя в Серпуховском уезде. Здесь обстановка совсем не для писанья, да и события в личной жизни всё такие, что нет возможности сосредоточиться хотя бы для очень небольшого рассказа. Видите, не могу пообещать ничего определенного.
Как Вы поживаете? Давно уже я не видел Вас. В конце мая я приеду в Петербург, но ведь тогда Вы будете уже на юге?
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку и еще раз благодарю. Прочтите Горького "В степи" и "На плотах". По-видимому, это большой талант; грубый, рудиментарный, но всё же большой. Если нет времени, то прочтите только "В степи".
Марксу я продался за 75 тысяч. Доход с пьес принадлежит мне и моим наследникам. Будущие произведения идут по 250 р. за лист; через каждые пять лет цена на лист увеличивается на 200 р.
Ваш А. Чехов.
"Горящие письма" благополучно дошли по адресу; я получил тысячу благодарностей от Мерперта и извещение, что Вашу пьесу уже начали репетировать.
2627. В. Н. ЛАДЫЖЕНСКОМУ
4 февраля 1899 г. Ялта.
4 февр.
Милый друг Владимир Николаевич, член губернской земской управы, здравствуй! Vive monsieur le membre d'hфtel de zemstvo gouvernemental!! Vive la Penza! Vive la France!
Большое тебе спасибо, что вспомнил и прислал письмо. Ты не ошибся, здешние почтальоны знают меня и аккуратно доставили письмо твое по адресу:
Ялта. И впредь пиши по этому адресу. Вполне достаточно. Я в Ялте, по-видимому поселюсь здесь и уже строю себе дачу для зимовок, и уже приглашаю к себе приятелей и друзей, и даю при этом клятву, что на своей крымской даче я не буду заниматься виноделием и поить своих друзей красным мускатом, от которого на другой день рвет. Не подумай, что я намекаю на Тихомирова, это я вообще. Зимою я буду жить в Ялте, летом же, начиная с апреля, в Серпуховском уезде, в Мелихове. Итак, приезжай в Мелихово: там, обедая, я приглашу тебя в Крым. Караси мои здравствуют и уже настолько созрели, что хочу дать им конституцию.
