После классической диалектики мысль метнулась к позитивизму, иногда психологическому. Например, Тэн тоже позитивист, но тонкий. У него идея, прошедшая через темперамент.

Sub iudice lis est (неопределенность с защитой Ничева). Моя задача собрать материалы. Но я пишу связно. Без связности я бы управился в один, два дня. А я нарочно пишу складно, чтобы превратить в формальный отзыв.

Уваров Л. В. — путаная книга. Видно, школы не проходил логической. Потом, мозг, всё время лезет с этим мозгом.

Символ управляет всеми текстами, которые существуют в данном контексте. Палиевский, для него моя статья о символе, тексте и контексте. Надо передать через Шестакова Вячеслава Павловича, сказать ему, что рукопись готова для Палиевского. Где найти Шестакова? Он в Институте истории искусства.

Символ и контекст. Редактор спросит, а как вы это понимаете? У Гоголя вдруг открылось окно и в него вставилась свиная морда: «А что вы тут поделываете, господа?» И у меня символ это та свинья, которая влезает в контекст…

Я как Чичиков в бричке. Чичиков едет на своей бричке по мостовой, по булыжникам. При всяком малейшем толчке бричка вскакивает. Когда мостовая кончилась, как всякому страданию, пришел конец и мостовой. Так и я — доски под ногами подскакивают, подскакивают. Жить не дают! Давай скорей текст, давай скорей… А потом по году, по полгоду в редакции лежит. — Вот теперь опять булыжник. Секст Эмпирик, срочно нужна вступительная статья к тридцати одному печатному листу перевода!

Всё построено на безответственности. Везде взятка, подсиживание, интриги. Хоть ты передо мной ни в чем не виноват, но каждый раз я боюсь — придешь ли?

… Там сидят такие типы как Храпченко, академик-секретарь.

Французская работа об ecole alexandrine. Там говорят Monsieur в отношении древних греков. Monsieur Aristote, Monsieur Heraclite. Сразу веет французским духом, особенно эти Monsieur и Madame.

Музыка Прокофьева: очень оригинальная, очень находчивая, очень ценная — но нет эмоций.

17. 11. 1971. У. Пейтер тонко мыслящий исследователь, и глаз у него философский. Правда, это не чистый философ, а литературовед, у него очерки, но очень проницательный.

Романтический стиль небывалый. Огромный простор, уход в бесконечность, экзальтация. Причем говорится такое, что не говорилось никогда! После романтиков наступает реализм, потом новаторы, Плеяда французская, экспрессионизм, импрессионизм, эпоха декаданса. Тогда частично вернулись к романтизму, но уже без размаха. Тут и субъект, самолюбование своей оригинальностью. Ну, многое делалось теперь pour epater la bourgeoisie. А те романтики, Новалис,

Вакенродер, Тик, — они ни на кого не оглядывались, ничего не стеснялись. Или Шеллинг. Раннего Шеллинга не поймешь, то ли он поэт, или философ. Всё насыщено жизненностью, цельностью, оригинальностью. Но что касается учения о стиле, этого у них мало. Они больше занимались своим предметом, а не теорией стиля.

Фолькельт знаменитое имя. У него три тома «Эстетики»[88].

Чтобы историю стиля написать, далеко еще время не наступило.

У Азы Алибековны кафедра, которой она заведует. Пока я не умер, я велю ей заведовать, а как меня не будет, она на другой же день уйдет.

Бумаги, бумаги… Это всё после XXIV съезда. Я вижу по аспирантам. Чтобы оформить работу, ее же надо несколько раз на кафедре читать. Ведется подробный протокол. Потом Ученый совет; но это пока еще предварительно. Потом нужны оппоненты. Пустое мучительство. Если дали мне аспиранта как руководителю, так что я, неужели пропущу слабую работу? Ненужная формалистика. Так как по существу сделать ничего нельзя, то XXIV съезд делает это усиленной формалистикой. Сделает ли чего? Время покажет. Сейчас, кроме трепки нервов, пока ничего. А молодые по 900 учебных часов имеют. Это же каждый день преподавать надо. Когда тут успеешь что-то сделать. У всех же семьи. Нельзя же целый день быть на работе. Ведь все целый день на работе. Я думаю, ничего не будет, кроме культурного отставания.

Там, где будет сердцещипательное…

Яркий формалист, и формалист западный, культурный такой, грамотный, настоящий (Жирмунский).

Макарий Египетский проповедует мистическое восхождение, опрощение; человек расстается с отдельными вещами. "АлХсостц, АЬ- geschiedenheit. Но все это выражено в практической, а не философской форме. Для меня важнее Максим Исповедник, Ареопагитики, где сплошной Прокл. Это годится для исследования. А внутреннее…

21. 11. 1971. Говорили о большом стиле Гёте. Потом снова о Пушкине.

«Фауст» Гёте имеет стиль — потому что это не что-то отдельное субъективное или объективное, но это ведь изображение всей истории Европы с

Возрождения. Начиная с того, как этот доктор, окруженный своими колбами и книгами, решает броситься в человеческую жизнь, — это ведь всё Возрождение. Затем, конечно, влияние античности. Мефистофель ведь тоже, как в античности, неличное, космическое начало.

это символизм.

Вот он, оказывается, о чем говорит! Это тебе уже не психология. Тут конечно не личное. Действуют социально-исторические силы. Но Гёте все-таки слишком философски понимает слово. В конце концов слово есть нечто художественное. А Пушкин?

Можно сделать отсюда очень интересные выводы такого аристократически-платонического характера. Я это могу привести в контексте моей эстетики. Правда, если взять всего Пушкина, то он же там везде изображает простых людей, и у него просторечие, совсем не идеализм.

Когда балерина танцует и ты не чувствуешь никаких ограничений со стороны физической, то это искусство. Как будто бесплотно. Конечно, это художество долго создавали, но тем не менее — всё летает вне времени и пространства.

Немцы 18–19 веков хорошо раскусили сущность красоты. И это было еще более развернуто Гегелем и Фридрихом Фишером.

26.11.1971. А. Ф. говорил как главный оппонент на защите Александром Дмитровым Ничевым работы о катарсисе у Аристотеля, подчеркивая: катарсис явление не психологического, а интеллектуального порядка; трагическая вина предречена от века, так что и боги виноваты; трагическую вину надо рассматривать не как личное преступление, а в общей связи судеб богов и людей; 5оЈа — гносеологическое понятие, «результат познавательной способности»; Аристотель абстрактный философ, «аристотелевскую фразу могли понимать только верующие» (в философию).

И, отвечая на обстоятельные возражения Ничева ему и другим оппонентам: да, что касается русской традиции исследовательской работы и в частности Аристотеля с его катарсисом, то действительно, можно сказать, остается чего желать. И если даст Бог будет второе издание моей книги, то я приму в соображение мысли диссертанта. Наконец, о преувеличении значения религиозного элемента у Аристотеля. Мы никогда не сможем ответить на вопрос, каковы субъективные мотивы Аристотеля. Будучи материалистом, он возражает Платону или — защищает трагедию как достояние религиозного мышления? Мне кажется, что в связи со своей теологией Аристотель воздерживался от радикальных мнений, чтобы не вызывать отрицательное отношение к трагедии. Однако он не мог выступить с прямой защитой трагедии.

30. 11. 1971. Году в двадцатом книжные люди пишут в библиотеку университета: «Я, несмотря на военное время, приобретал книги и могу выслать…». Они, конечно, ничего не собирали, а просто Германия была полна книг. Купив у этих людей книги задешево, выиграл университет бы. Но: «мы не можем выписать книги…». Тут ведь заваруха началась, с 1918 по 1923 тут ералаш шел. Денег не было, всё шурум-бурум. Так что журналов с 1918 по 1923 в библиотеках нет. А в Ленинграде они были! Я посылал тогда запросы туда. Статью туда написал, «Геометрический стиль в Илиаде Гомера». А в Москве ничего нет, потому что это 1921 год[89].