— Пфф — Профукала Олеся, недовольная тем, что я не дослушал ее. Потом, глубоко вздохнув, отчаянно покивала головкой, и ответила, — Нормально!

— Что нового? — Тут же задал я второй вопрос, чтобы не дать Олесе времени, успеть еще поворчать на меня.

— Даже не знаю, наверное, ничего. Вообще, я у тебя хотела это узнать. — У нее засверкали глазки, на лице появилась ехидная улыбка, — Мне тут на крылышках птички принесли кое-какую информацию, мол, ты замечен был на днях, в компании одной блондинки. Ну, все бы ничего, только вот, все те же птички рассказали, что вы еще за ручки держались с ней, целовались так мило и прилюдно, еще и в одной машине с ней уехали, в твоей, судя по описанию.

— Какие у тебя птички наблюдательные.

— А то! Это еще не все: тебя с этой блонди, уже не однократно замечают. — Олеся покивала головой, — Так что Рома, колись, теперь уже не отвертишься.

— Хех, да уж. Так, а что ты там про птичек то своих говорила?

— А ты не отлынивай от темы-то.

— Да мне уже не куда отлынивать — взяли с поличным, что уж тут? — Я развел руками.

— Ну ладно, — Согласилась Олеся. — Видела тебя я, в "Rio". Ты меня видеть не мог, я в машине была, с человеком общалась, а ты со своей леди, в кофейне этой сидел, прям у окошка. А потом, когда мы в кофейню направились, направились, то вы уже вышли оттуда. Я успела увидеть и узнать твою машину, в которую вы вдвоем после "Rio" и сели.

— А в другой раз кто меня видел, снова ты?

— Да нет. Это мне уже официантка из "Rio" сказала, что вы там частенько бываете.

— А ты ее знаешь что-ли? — Удивился я.

— Ну, как знаю, не то чтобы хорошо, но…. знаю вообщем ее подружку — у нас с ней дела кое-какие были раньше, она тоже пишет немного. Ну, пару раз мы были с ней в "Rio". Она меня и познакомила с официанткой.

— А зовут как, подружку в смысле? — Зачем мне это было, я не знаю, но вопрос как-то сам напросился.

— Марго…. ну, Маргарита в смысле. — Пояснила Олеся. — Ее так просто все называют. Кстати, она тоже раньше для "Мегаполиса" писала. Сейчас, правда, уже не знаю, но с годика полтора-два назад — точно.

— Как все-таки тесен наш мир. — Усмехнувшись, подметил я.

— Да, это уж точно. — Задумчиво согласилась Олеся, — Но ты опять уходишь от разговора! — Она поставила локотки на стол, подперев подбородок о кисти рук, и стала внимательно на меня смотреть. Так обычно смотрят преподаватели на своих учеников, когда принимают у них экзамен. — Ну-с, я вас слушаю.

Я достал сигарету, не спеша, размешал сахар в кофе, который как раз подоспел вместе с Ирой, к нашему столику, и закурил.

— Зовут ее Оля, — Начал я. — Познакомились мы на дне рождении общей знакомой, три недели назад. Я отвозил ее домой в тот вечер. Впрочем, все как обычно: пригласил на кофе, потом встретились еще раз, стали видеться чаще, ну, а дальше — ты сама все видела.

— Так у вас серьезно, или так, погулять просто?

— Да нет, все серьезно! — Уверенно ответил я. — Со всеми вытекающими обстоятельствами: прогулки, ужины, ночевки, ревности, совместные планы, и даже проверки!

— Литовский! — Олеся прищурилась немного, словно, подозревая меня в чем-то. — Скажи мне честно: это твой очередной сюжет, или ты действительно хочешь отношений с ней? — Вопрос прозвучал настолько серьезно, что я невольно взглянул на Олесю, чтобы убедиться, не случайно ли у нее получилось задать его именно таким тоном. Но она выглядела очень сосредоточенно сейчас, и мне даже, показалось, что в ее глазах промелькнула частичка ненависти ко мне.

— А теперь, скажи честно ты: какой ответ, тебя больше устроит? — Решил я перевести разговор немного в иную форму.

— Хах! — Усмехнулась Олеся. — Если у тебя назревает еще один роман, я только "за!". Но ты что, действительно — вообще ничего к ней не чувствуешь? — Снова с ее лица пропала улыбка, и появилась какая-то озадаченность.

— Погоди! Об этом я ни сказал, ни слова. С чего ты взяла?

— Ну, вот с того и взяла, что ты не сказал об этом ни слова! — Пояснила Олеся.

— Да нет. Все не так плохо, как ты себе это представляешь. Точнее, все совсем не плохо. Она мне нравится! — Как можно убедительнее постарался произнести я.

— Ну, знаешь, симпатия и чувства — это разные вещи.

— Симпатия имеет свойства перерастать в чувства. Ты не учла, что мы знакомы с ней меньше месяца. Что ты хочешь, чтобы я уже женился?

— Хах, — Олеся засмеялась. — Боюсь, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы такое хотеть. А чтобы понять, что ты чувствуешь к человеку… — Она пожала плечами, — Вполне хватит и трех недель.

— Это ты судишь по себе? — Намекнул я ей на Андрея.

— Да при чем тут я? — Олеся растерялась. — Ты знаешь, о чем я!

— Знаю…. Мне, кстати, будет нужна твоя помощь. — Я выдержал небольшую паузу, чтобы Олеся смогла переключиться с той темы разговора. — Расскажи мне поподробнее об официантке из "Rio". Точнее, что ты ей рассказывала про меня?

— Да вроде бы ничего. — Задумчиво ответила Олеся. — А что конкретно тебя интересует?

— Меня интересует, знает ли она, про то, что я пишу? Книги я имею ввиду?

Оля недоумевающее смотрела на меня. Кажется, она не поняла, чего я хочу от нее. Я попытался объяснить:

— Короче, Оля — так зовут девушку, с которой ты меня видела — она не знает, что я писатель. И я не хочу, чтобы она это узнала, понимаешь? Для нее я просто журналист. Работаю в редакции.

— Ну, теперь понятно. — Как-то уже равнодушно ответила Олеся. — И после этого, ты мне будешь рассказывать, что у тебя к ней серьезные намерения?

— С каких это пор, ты встала на сторону женщин? До недавнего времени, ты, кажется, ни в какие чувства не верила, да и вообще, не упомню я, чтобы ты противилась элементарному обману в отношениях. И если не ошибаюсь, это твои слова: "не сказать — не значит обмануть".

— Наверное, потому что я сама женщина. — Немного подумав, ответила Олеся. — Я неоднократно нарывалась в жизни на мужчин, которые вот так же ко мне относились, как и ты к ней. И ты помнишь, что я о них думала, и как отзывалась о них.

— Женская солидарность? — Усмехнулся я.

— Женское самолюбие. — Оборвала меня Олеся.

— А как насчет женского обмана? — Тут же спросил я.

— А при чем тут обман? — Удивилась она.

— Ну, как вы, женщины, объясняете себе свой обман? — Я выдержал небольшую паузу, посмотрел на Олесю, и продолжил, — Скажем, ты встречаешься с мужчиной, и тут, тебя пригласил на свиданье другой. Ты хочешь пойти, но ты понимаешь, что у тебя уже есть мужчина, и ты не можешь этого сделать. Тем не менее, ты идешь. Вполне естественно, что при этом, ты обманываешь того единственного и наивного, который с тобой на данный момент. Как ты себе объясняешь свои действия? Ведь ты же не согласишься с тем, что ты его обманула, правда ведь? — Я остановился ненадолго, взглянул на Олесю, и продолжил, — Ты скажешь сама себе что-то вроде: я просто ему не буду рассказывать, и он ничего не узнает. Это же не обман, правда? Есть и другой выход: перед тем как пойти на свидание с другим мужчиной, ты обязательно найдешь массу недостатков у своего, да? Например: "Он не ценит меня! У него нет на меня времени! Почему я должна сидеть и ждать его?", — Я искривил свой голос насколько мог, при этом жестикулируя руками, в свойственной женщинам манере, — Или ты воспользуешься вашим ближайшим недоразумением, или мелкой ссорой, и, скажем, отомстишь ему таким образом — возьмешь и пойдешь на свиданье с другим. У вас, женщин, есть масса отговорок и способов, чтобы обмануть мужчину, и при этом остаться не виновной, более того, при этом сделать его еще и виноватым. Но, ведь это всего лишь отговорки и попытки оправдания самой себя, не более. Главное, что вы сами это все понимаете, но вслух об этом не говорите. И даже в женской компании, где нет ни одного мужчины, и, казалось бы, можно, наконец, во всем этом признаться, друг другу, вы все равно, рассказываете и слепо верите одна второй, в то, что вы полностью правы. Что это? Тоже женское самолюбие?