На Тарлинга эти слова не произвели ни малейшего впечатления.

– Знаете ли вы, кто вас все время обкрадывал?

– У меня все основания предполагать, что это была одна молодая барышня. Я был вынужден сегодня уволить ее без предупреждения и попросил бы вас следить за ней.

Сыщик кивнул:

– Это сравнительно простая вещь. – По его лицу незаметно скользнула улыбка. – Разве в вашем большом деле не состоит на службе частный сыщик, который мог бы заняться этим? Я такими мелкими кражами не интересуюсь. Когда я сюда пришел, то предполагал, что речь идет о гораздо более важной задаче.

Он замолчал, так как невозможно было в присутствии Милбурга сказать еще что-либо.

– Вам это дело может показаться незначительным, но для меня оно имеет большую важность, – серьезным тоном ответил мистер Лайн. – Речь идет о девушке, которая пользуется большим уважением в глазах сослуживцев и, ввиду этого, имеет большое влияние на их нравственные взгляды. Она, по всей вероятности, продолжительное время делала подлоги в книгах, утаивала предназначавшиеся для фирмы деньги и при этом пользовалась всегда благожелательным отношением и уважением к себе со стороны всех. Вполне ясно, что она гораздо опаснее, чем какой-нибудь бедный преступник, поддающийся минутному искушению. По моему мнению, ее следовало бы наказать, но я должен откровенно сознаться вам, мистер Тарлинг, что у меня на руках нет достаточных доказательств, чтобы накрыть ее с поличным. Иначе я, вероятно, и не обратился бы к вам.

– Ах так, я сперва должен составить материал? – с любопытством спросил мистер Тарлинг.

– Кто эта дама, о которой идет речь? – спросил Милбург.

– Мисс Райдер, – мрачно ответил Лайн.

– Мисс Райдер? – Милбург сделал крайне изумленное лицо. – Мисс Райдер? Ах нет, это же совершенно невозможно!

– Почему же это невозможно? – резко спросил Лайн.

– Ну да, простите меня, я только полагал… – заикаясь, пробормотал управляющий. – Это совершенно на нее не похоже. Она такая славная девушка.

Торнтон Лайн косо посмотрел на него сбоку.

– У вас какие-нибудь особые основания заступаться за мисс Райдер? – холодно спросил он.

– Нет, сэр, вовсе нет. Прошу вас, не думайте ничего такого, – немного возбужденный, сказал мистер Милбург, – мне это только кажется таким невероятным.

– Все невероятно, что не согласно с обычным ходом вещей, – сделал ему замечание Лайн. – Например, было бы очень странно, если бы вас обвинили в краже, Милбург. Не было ли бы странным, если бы мы открыли, что вы тратите пять тысяч фунтов в год, в то время как ваше жалованье, как мы все хорошо знаем, составляет только девятьсот фунтов?

Только на одну секунду Милбург потерял самообладание. Его рука, которою он погладил лоб, задрожала. Тарлинг, все время наблюдавший за его лицом, увидел, какие усилия он употреблял, чтобы не выйти из состояния равновесия.

– Да, сэр, это было бы во всяком случае очень странно, – сказал Милбург на сей раз уже твердым голосом.

Лайн все более и более взвинчивал себя и, хотя его резкие слова были обращены к Милбургу, но мысленно он обращался к гордой высокомерной девушке с гневными глазами, которая так презрительно обошлась с ним в его же собственном бюро.

– Было бы очень странно, если бы вас присудили к тюремному заключению, потому что я якобы открыл, что вы в течение долгих лет обманывали фирму, – возбужденно продолжал он. – Я убежден, что все служащие фирмы сказали бы то же, что и вы!

– Это я тоже хочу сказать, – заявил Милбург со своей обычной улыбкой. Он снова сделал любезное лицо и потирал руки. – Это звучало бы очень странно, и никто не был бы более поражен, чем сама несчастная жертва. – Сказав эти слова, он расхохотался во все горло.

– Может быть и нет, – холодно сказал Лайн. – Я хочу сейчас в вашем присутствии повторить несколько слов, прошу вас, слушайте внимательно. Вы уже месяц тому назад жаловались мне, – Лайн произносил каждое слово с ударением, – что в кассе не хватало мелких сумм.

Утверждать такую вещь было большой смелостью, это было даже в известной степени рискованно. Успех этого наскоро импровизированного плана зависел не только от вины Милбурга, но и от нежелания его признать свою вину. Если его управляющий ничего не возразит против неверного утверждения, то тем самым признает собственную вину. Тарлинг, которому разговор этот сперва казался непонятным, теперь начал смутно догадываться, куда клонит Лайн.

– Я жаловался вам, что за последний месяц была недохватка денежных сумм? – с изумлением спросил Милбург.

Он не улыбался более, и на его лице внезапно показалась растерянность. Его загнали в тупик.

– Да, я говорю это, – ответил Лайн, наблюдая за ним. – Это соответствует действительности?

После продолжительной паузы Милбург кивнул.

– Да, это так, – слабым голосом ответил он.

– И вы же сами сообщили мне, что вы подозреваете мисс Райдер в совершении этой растраты?

Снова наступила пауза, и снова Милбург кивнул.

– Вы слышите это? – торжествуя, спросил Лайн.

– Да, – спокойно ответил Тарлинг. – Но что же мне делать, ведь это касается обыкновенной полиции?

Лайн сдвинул брови.

– Мы должны сперва подготовить заявление для полиции. Я посвящу вас во все подробности, дам вам адрес молодой дамы, а также все данные о ее личности. Тогда вашей задачей будет доставить нам такую информацию, чтобы мы были в состоянии передать этот случай Скотланд-Ярду.

– Понимаю, – сказал Тарлинг и улыбнулся. Но потом он покачал головой. – Я не могу заниматься этим делом, мистер Лайн.

– Почему же нет? – удивленно спросил Лайн.

– Потому что я не занимаюсь подобными вещами. Когда вы писали мне, у меня было чувство, что благодаря вам в мои руки попадает один из интереснейших случаев, с которым мне когда-либо приходилось иметь дело. Очевидно, первое впечатление может быть иногда обманчивым, – он взялся за шляпу.

– Что вы хотите этим сказать? Вы таким образом отказываетесь от ценного клиента.

– Я не знаю, насколько вы ценны, но в данный момент дело выглядит не очень радужным. Я не хотел бы заниматься этой историей, мистер Лайн.

– Вы полагаете, что дело недостаточно значительно для вас? – неприятно пораженный, спросил Лайн. – Я готов уплатить вам за труды пятьсот фунтов.

– Даже если вы мне уплатите пять тысяч, даже пятьдесят тысяч фунтов, я должен буду отклонить предложение заняться этим делом, – ответил Тарлинг.

Его ответ звучал решительно и категорически.

– Тогда разрешите спросить, почему вы не хотите заняться этим делом? Вы знакомы с этой девушкой? – излишне громко спросил он.

– Я никогда не видел этой молодой дамы и, по всей вероятности, никогда ее не увижу. Я хочу только заявить, что не желаю, чтобы мне надоедали подобными искусственно построенными обвинениями.

– Искусственно построенными обвинениями?

– Я полагаю, вы хорошо знаете, что я думаю, но я хочу сказать это вам в более ясной и понятной форме. В силу какой-нибудь причины вы злы на одну из ваших служащих. Я могу распознать ваш характер по вашему лицу, мистер Лайн. Мягкая форма вашего круглого подбородка и ваш чувственный рот показывают мне, что вам не доставляет угрызений совести ваше обращение с дамами, которые у вас работают. Я не знаю, но предполагаю, что какая-нибудь порядочная девушка дала вам как следует по носу, что вас очень рассердило, и, обуреваемый жаждой мщения, вы сочиняете совершенно необоснованные обвинения против нее.

– Мистер Милбург, – он снова обратился к управляющему, – имеет основания идти навстречу вашим подлым желаниям. Он ваш служащий, и, кроме того, на него оказывает действие скрытая угроза, что вы собираетесь упрятать его в тюрьму, если он откажется действовать заодно с вами.

Лицо Торнтона Лайна было искажено яростью.

– Я позабочусь, чтобы ваше подлое поведение получило широкую огласку. Вы здесь в самой оскорбительной форме бросили мне в лицо обвинение, и я подам на вас в суд за клевету. Дело, очевидно, в том, что вы чувствуете, что мое задание вам не по силам, и ищете повода отклонить его.