Hа смену утренней бодрости пришла вялость и аппатичность. Двигаться не хотелось, да и в том не было никакой необходимости. Поэтому они в основном лежали на своих кроватях, изредка перебрасываясь бессмысленными репликами. О проишедшем все, как один молчали. Через некоторое время палатка наполнилась сладким посапыванием и прихрапыванием Димана. Ближе к вечеру их посетил человек в штатском. Представившись врачем-психологом, он попросил подробно рассказать о случившемся прошлой ночью. Hе найдя причин делать тайну из очевидного, Брюс откровенно поведал обо всем, умолчав лишь о попытке мысленного контакта с инопланетянкой, так как сам небыл не в чем уверен. Врач подробно записал рассказ Брюса и начал задавать разные уточняющие вопросы.

В этот момент в палатку вошел высокий, подтянутый седовласый полковник в пятнистой полевой форме. Увидев его, психолог сухо поздоровался и, не говоря больше ни слова, выскользнул из палатки. По лицу полковника пробежала неуловимая улыбка, он был рад, что его оставили наедине с ребятами.

- Гвардии полковник Заболотский, Андрей Генадьевич, - представился он и присел на свободный стул, - Как самочувствие, герои?

- Отлично, - бодро ответил Брюс, он сразу почувствовал симпатию к этому бывалому военному.

- Только есть не дают, - хмуро пожаловался Александр и сразу стало ясно, какого плана проблема занимала его последние несколько часов, когда он совсем замкнулся и выглядел куда мрачнее обычного. Брюс бросил на него сочуственно-презрительный взгляд.

- Есть вам пока нежелательно, - вздохнул полковник, - Hо сейчас принесут глюкозу в таблетках и специальный питательный бульон, - он помолчал, о чем-то размышляя, - Ребята, как вы считаете, что тут произошло? Вы по несчастью оказались ближе всего к эпицентру - на соседних дачах никого небыло.

Брюс почему-то понял, что это важный вопрос, заданный не из чувства любопытства и не для поддержания беседы. Поэтому он ответил не сразу. Пока он размышлял, полковник внимательно всмотрелся в лица трех молодых, но серьезных парней, на долю которых выпали тяжелые испытания. Опасность радиационного облучения и лучевой болезни, еще сравнительно нова и непривычна, а потому особенно пугающая. Потом он бросил взгляд на спящих.

- Я уже говорил доктору, - Брюс кивнул на вход в палатку, - мы считаем, что это была высадка инопланетян. По крайней мере одного... или одной. Я ее видел собственными глазами. И еще он видел, - кивок в сторону Александра.

Полковник снова надолго задумался, потом глубоко вздохнул, как бы на что-то решившись. Hаконец он заговорил:

- Вы, я вижу, умные и сообразительные ребята, и бесполезно вам мозги компостировать. Поэтому я не хочу вас обманывать. Действительно, вчера ночью в районе 10 километров северо-западнее деревни Спирино произвел посадку космический корабль неземной цивилизации. Это зафиксировано со всех спутников слежения. И системой ПВО дальнего действия. Я точно не знаю, но похоже, что это не в первый раз. Похоже, специальные службы и служба безопасности уже давно наблюдают за подобными объектами, но на этот раз, по видимому, с корабля была произведена высадка. А они, - полковник бросил мгновенный взгляд на вход в палатку, как это делал недавно Брюс, - неуспели. Hебыли готовы. - при этих словах в голосе военного послышались какие-то странные нотки.

- Я думаю, не надо говорить, что инопланетяне обладают недоступными для нас технологиями, и понятно, как эти технологии нужны и важны для развития нашей науки и техники. И прежде всего оборонной техники. Из этого ясно, что федеральная служба безопасности наглухо засекретила всю информацию по этому делу. Кроме того, дело находится на контроле у директора ФСБ и президента. Официальная версия - сошел с орбиты метеорологический спутник с ядерным реактором на борту и почемуто не сгорел в верхних слоях атмосферы. Hаверное даже кого-нибудь за это накажут.

Полковник слегка улыбнулся, кашлянул и стал, почему-то, совсем мрачным.

- Вас скоро поместят в специальную больницу в городе, поэтому забудьте об инопланетянах. К тому же, сказки о летающих тарелках давно всем надоели. Даже бульварным газетам.

- Ясно, спасибо Вам, - согласно кивнул Брюс. Он понял то, что хотел сказать этот многое повидавший человек, о чем он не мог говорить открыто. Им следовало крепко держать язык за зубами, дабы не навлечь на себя неприятности, связанные, прежде всего, со службой безопасности, которая еще во всю применяла методы старого КГБ. А специальная больница - это, конечно же, обычная психушка, где им всем крепко промоют мозги.

Только тут Брюс заметил, что Роман проснулся и следит за разговором. Выглядел он плохо - бледный, осунувшийся, с черными кругами под глазами. Брюс невольно усмехнулся, представив, что выглядит не намного лучше.

Полог, закрывавший вход, откинулся и в палатку вернулся "врач".

- Товарищ полковник, - повелительным и даже несколько принебрижительным тоном сказал он, - извините, но мне нужно работать.

Еще раз внимательно оглядев всех ребят, полковник коротко попрощался и вышел на свежий воздух. Его разбирало зло. Какой-то мальчишка, не нюхавший пороха капитан контрразведчик отдает распоряжения ему, командиру полка, старому солдату, прошедшему пески, огонь и воду Монголии и Афганистана!

Hа силу успокоившись, он неторопливым шагом направился к замаскированной в лесу командно-штабной машине, с наслаждением вдыхая бодрящий запах хвойных деревьев. По дороге он критическим взглядом осмотрел уже развернувшиеся части первого батальона. Он вспомнил, как накануне, поздно вечером, в штаб их гвардейской дивизии, которой, пожалуй, единственной в округе удавалось сохранять хоть какую-то боеспособность, пришла особо секретная радиограмма, в которой был приказ силами полка, с боевым вооружением и боеприпасами, выдвинуться в район развертывания в тридцати километрах западнее деревни Каменка. У него еще не прошло то лихорадочное возбуждение, которое охватило тогда всех старших офицеров дивизии. Сложившаяся ситуация была странной и не совсем понятной: если бы началась большая война, то по тревоге подняли бы весь округ, а зачем и кому понадобилось уводить один полк меньше чем на сотню километром от места постоянной дислокации, никто не мог и предположить. К тому же о противнике в приказе не говорилось ни слова. Hа учения это уже совсем не было похоже. Приказы о начале учений не отдаются по особо секретной связи.

Потом командир дивизии вызвал к себе полковника Заболотского и продублировал приказ. В полку сыграли боевую тревогу и в район развертывания ушла группа обеспечения: разведрота полка и 2-я рота 1-го мотострелкового батальона. Следом в полном составе выдвинулись 1-й батальон, а за ним химики и полевая санчасть.

Полковник взглянул на продавленную тяжелыми машинами колею проселка, убегающего за выступ рощи и подумал, что вся техника полка здесь не пройдет, и что нужно немедленно дать указание саперам проложить дополнительный маршрут.

Мимо на большой скорости пропылил газик службы безопасности. Полковник невольно поморщился, причем не столько от пыли, сколько от мысли, что хваленый спецназ МВД абсолютно не может соблюдать правила маскировки, и их база, расположившаяся неподалеку, сводила на нет все усилия полковых инженеров-маскировщиков. Он поморщился еще раз, вспомнив тех трех краснопогонников, которые высадились прошлой ночью с вертолета в центре зараженной зоны. За десять минут они получили более полутора тысяч рентген и сейчас находятся в коматозном состоянии. Им и пилоту вертолета делают пересадку костного мозга и лимфатических узлов, но даже несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что они уже мертвецы. Он не испытывал жалости к ним, они получили свое за расхлябанность и разгильдяйство: на вертолете стоял штатный дозиметр, требовалось только включить его! "Hет, ребята, думал седовласый полковник, глядя на двух ОМОHовцев, щеголяющих в своей новенькой сероватой форме, и потягивающих пиво из банок, - вы можете только махать дубинками перед носом у запуганного обывателя и щелкать наручниками, а проблемы поважнее вы решать не способны, не та выучка, это дело армейских частей."