Качая темною главой,
Лесной гигант стоял,
Своей пахучею смолой
Он землю орошал.
…
На нем годов уж виден след,
И просит смерти он.
И внял господь на небесах
Мольбам высокой ели,
И пал гигант, сраженный в прах,
На моховой постели…
и т. д.
Помещенный в январском приложении "Водопад" совершеннее по форме, но лишен искренности и не прочувствован. По мысли автора, "Водопад"
Подточил утесов своды
И в стремленьи их унес.
Но, как будто мстя за брата,
Весь утес свалился вниз
И чернеющей громадой
Над пучиною повис.
И пучина вод смирилась,
Водопад замедлил бег,
Там, где лишь волна катилась,
Уж проходит человек.
…
И по руслу водопада,
Где ужасный шум умолк,
Меж уступами громады
Лишь струится ручеек.
Тут и Пушкин, и Лермонтов, но Блока пока вовсе нет, а все вместе слабо. Все последующие стихи Саши, помещенные в "Вестнике", носят юмористический характер. Этот жанр ему и тогда удавался. Приведу два стихотворения. Первое было помещено в октябре 1895 года.
* * *
Горько рыдает поэт,
Сидя над лирой своею разбитой,
Лирой, венками когда-то увитой,
Всеми покинутый, всеми забытый.
Муза ушла от него,
Стих его рифмою дышит пустою,
Счастливо время поэта былое,
Страшно грядущее все роковое…
Время поэта прошло.
Плачет он горько над лирой разбитой,
Лирой, когда-то венками увитой,
Всеми покинутый, всеми забытый…
(Декадентские стихи).
А. Блок.
Эти стихи носят явный след влияния классической формы. В июньском номере 1896 года появились стихи, посвященные Диане (собаке), с особым посвящением в старинном стиле. Привожу целиком эти стихи, как лучший образчик Сашиной юмористики того времени.
* * *
ПОСВЯЩАЕТСЯ ДИАНЕ
Полон гнева и клубники
Я стоял меж гряд зеленых,
Меж цветами повилики,
Близ дорожки запыленной.
Розы пышные алели,
Аромат распространяли,
И пастушьей песни трели
То гремели, то смолкали.
Но ни к пастырю в долине
Я не мог свой слух склонить,
Ни к раскидистой рябине
Взор умильный обратить.
Сильным гневом распаленный,
Наконец я так устал,
Что с улыбкою надменной
На кровать свою упал!
И подобно черной туче
Грозной молнией дышал,
Но, смиряя гнев свой жгучий,
Я до вечера проспал.
…
Я проснулся: все клубника
Багровела меж листов,
И белела повилика,
Обвиваясь вкруг цветов.
И тотчас же грустью нежной
Переполнилась душа:
Ах! Зачем мой гнев безбрежный?
Как природа хороша!…
А. Блок.
ПОСВЯЩАЕТСЯ ДИАНЕ
Сии стихи, мой друг бесценный,
К тебе из-под пера текут,
И я рукою дерзновенной
Вручаю Диане драгоценной
Бесхитростный, но честный труд.
А. Блок.
В виде пояснения к этим стихам сообщаю, что пейзаж его и вся обстановка взяты с натуры. "Пышные розы" действительно алели на кустах, видневшихся из окна тогдашней Сашиной комнаты. Из этого низкого окна Саша выпрыгивал прямо в сад и отправлялся влево, где за кустами роз шла солнечная лужайка, засаженная грядами клубники, которую с каким-то особым искусством умела выводить бабушка. Тут же была и повилика, и "запыленная дорожка", которая выводила в другую часть сада. А внизу лужайки, против Сашиного окна росла "развесистая рябина". Да и "трели пастушьей песни", т. е. рожка, ежедневно раздавались с дальних лугов из-за ручья, протекавшего в долине и под горой.
Последний номер "Вестника" вышел в январе 1897 года. Он издан роскошно, формат в полтора раза больше обыкновенного; почерк, которым написан он, великолепен. Графологам было бы интересно сравнить его с почерком первых годов издания "Вестника". Картины в тексте (снимки с греческой скульптуры) особенно тщательно выбраны. Номер интересно составлен. Кроме Сашиного перевода из "Энеиды", в нем помещен отрывок из сочинения Серг. Мих. Соловьева {Племянник философа и сын Мих. Серг. Соловьева, женатого на нашей двоюродной сестре.} "Месть", всего несколько строк, но не без эффекта (автору было в то время 12 лет), и три очень толковых рецензии Фероля Кублицкого о популярных книгах Н. Дементьевой. В конце номера приложен лист карикатурных рисунков пером работы издателя, очень талантливых и интересных еще тем, что в них есть несомненное предчувствие "Двенадцати". Сбоку скромная надпись "Северная зима в очень плохих эскизах". Тут и ветер, и воющий пес, и городовой. Но все это была лебединая песня "Вестника". Несмотря на благодарность редактора сотрудникам и подписчикам в ответ на помещенный в этом же номере адрес, поднесенный ему по случаю слухов о прекращении "Вестника", и на объявление об условиях подписки на следующий год, журнал перестал издаваться по очень простой причине: возня с рукописями, переписыванием, картинами и пр. надоела редактору. Ему приелась игра в журнал. В 16 лет у него явились новые интересы: театр, товарищи, наступила пора возмужалости и романтических грез, предшествовавшая встрече с К. М. С. {См. мою биографию и цикл стихов "Через двенадцать лет".} и первому роману.
В бумагах покойной сестры Александры Андреевны нашла я еще одно стихотворение Саши, относящееся к вышеупомянутому периоду. Написано оно летом 1896 года в 15 1/2 лет и почему-то не вошло в "Вестник", а между тем настолько хорошо, что я приведу его целиком.
ВОСПОМИНАНИЕ
о первых днях Шахматовской весны 1896 года.
Первые числа июня.
* * *
Июньский день угас. Поднялся ветер шумный;
Листы дрожащие он рвал и разносил;
И сердце наполнял тревогою безумной,
А радость тихую из сердца уносил.
И в этом ветре слышались мне звуки,
Как будто где-то колокольчик пел;
Унылый звон его напоминал разлуку,
Сквозь воздух резкий сумрачно летел.
И голос ветра был такой печальный,
Так дико он летал над рощей молодой!
Казалось, стон его был песнею прощальной
Природы сумрачной с желанною весной!
Природа вся, казалось, побледнела,
