— И все-таки он убил своего хозяина, которого так хорошо и спокойно обчищал, — продолжал Кремень. — А потом, видимо, пронюхал, что вокруг чеков и счета Лайна ведется расследование, и заметался. Вот и наделал ошибок: напал на мисс Лейн, на Морана, напечатал это глупое письмо. Но это закономерно: будь у преступников хоть немного ума, на виселице не болтались бы.

Главный констебль с интересом рассматривал снимок. Затем отодвинул его и продолжил расспросы:

— И где же его убили? Лайна, я имею в виду.

Кремень покачал головой.

— Это единственное, что меня смущает. Возможно, конечно, в парке, как раз в то время, когда мимо проезжала машина Дорнфорда. «Признание» Морана, которое он состряпал, почти подтверждает, что так оно и было. Все остальные убийства Бинни совершил именно так, как и описал в своем сочинении.

…Только утром Смит вышел на улицу. Всю ночь офицеры разрабатывали план поимки Английского Лэна, и к утру прочная сеть была раскинута по городу и всей стране. Инспектор направлялся в отель, чтобы узнать о самочувствии банкира, а заодно уточнить кое-какие детали.

Моран уже пришел в сознание, но чувствовал себя неважно. Вначале разговор зашел о его поспешном отъезде из страны. Рассказ банкира только подтвердил то, что инспектор уже знал. Но не это интересовало его в настоящее время. Кремень показал «признание» и прочел изумленному Морану выдержки из него.

— Убийство? Целых три! Какая чушь! И еще самоубийство…

— Что вы знаете об убийстве Хервея Лайна?

— Хервея Лайна? — переспросил Моран. — Боже милосердный! Какой ужас! Когда это случилось?

— В тот день, когда вы уехали на континент.

Моран нахмурился.

— Но ведь в тот день я видел его из своего окна. Он сидел под деревом в парке — под тем же, что и всегда. Бинни ему читал.

— В какое время это было? — быстро спросил инспектор.

Моран немного подумал.

— Около трех часов дня.

— Значит, минут за десять до того, как мы нашли его мертвым. С такого расстояния вам, наверно, трудно было понять, разговаривает ли он?

Моран кивнул.

— Когда я посмотрел в окно, Бинни читал ему.

Кремень оживился. Моран был, видимо, последним, кто видел Хервея Лайна живым.

— Не помните, где сидел Бинни?

— Где и обычно, — сразу же ответил Моран. — Лицом к старику, почти в ногах. Я немного понаблюдал за ними.

— Не обратили внимания, не заходил ли Бинни за спинку кресла?

Банкир задумался.

— Д-да, заходил… Точно, заходил, теперь припоминаю. Я еще подумал: картежники вот так перед игрой обходят стул — для везенья.

— Больше ничего не видели? Может, слышали?

Моран глянул в глаза инспектору.

— Вы подозреваете Бинни?

Кремень кивнул.

— Не подозреваю — знаю точно.

— Слышать я ничего не слышал, — задумчиво проговорил банкир. — Нет, выстрела не слышал. И ничего подозрительного в поведении Бинни не заметил.

Кремень снова пробежал глазами по «признанию».

— Вы знаете Бинни?

— Конечно, когда-то он служил у меня. Я выгнал его за воровство. У меня тогда пропала куча безделушек.

Смит достал из кармана серебряный портсигар, найденный под сиденьем машины, в которой встретил смерть Майк Хеннеси.

Банкир с удивлением приподнялся на подушке.

— Боже милосердный, откуда он у вас? Он мне дороже всего, что я имею!

При нынешнем состоянии его собеседника Кремень решил, что это сильное преувеличение.

— Примерно так я и предполагал, — сказал инспектор, кладя портсигар назад в карман. — Старинная вещь. Думаю, пользовались вы ею не часто, и уж наверняка положили не туда, где я нашел. И начистили ее не вы.

Моран обескуражено молчал. После паузы он снова заговорил о своих финансовых делах.

— Я, конечно, сглупил, что уехал так поспешно. Навлек на себя столько подозрений, да еще и спровоцировал это нападение. А мне позарез нужно было в Константинополь. Там менялось правление «Кассари Ойлз», а у меня очень приличная доля в этой компании. Между прочим, сейчас это одна из богатейших нефтяных компаний в мире. И, кстати, мисс Лейн можете поздравить. Она теперь очень богатая леди. Акции, что я купил у нее, по турецким законам не могли перейти ко мне без ее подписи. Юридически у меня все права на них, но морально… Так что все ее акции я отдаю обратно по той же цене, что платил сам. Сами понимаете, теперь у мисс Лейн больше денег, чем она сможет потратить за всю жизнь. — Он улыбнулся. — У меня, разумеется, тоже.

Все, что можно, Смит выяснил и оставил Морана, чтобы тот выспался и смог избавиться от невыносимой головной боли.

Кремень возвратился в Скотленд-Ярд. Пока о Бинни не поступало никаких известий. Он решил на следующий день приступить к активным поискам. На этот счет у него были идеи. Кто знает, может, ему удалось бы перехватить инициативу у скрывающегося преступника.

Утром из Парижа прилетел Дик Алленби. В аэропорту его поджидала полицейская машина; без промедления его доставили к дому покойного Лайна. На пороге он увидел Кремня в сопровождении нескольких полицейских.

Кремень кивнул в знак приветствия.

— Сожалею, что пришлось вас сюда везти, но я должен еще раз обыскать дом, и ваше присутствие обязательно.

Дик нетерпеливо перебил его:

— Морана вы задержали? Что он сказал?

— Морана первыми, к сожалению, нашли не мы, а убийца. Так что теперь он болен и лежит в постели. А преступник… Поговорить с ним, правда, не удалось, но он оставил весьма исчерпывающее послание.

Дик открыл дверь. Хотя пустым дом простоял совсем недолго, на них пахнуло заброшенностью. Они спустились на кухню. Именно здесь все время обитал Бинни, здесь было его логово, здесь следовало искать его следы. В этом помещении Мэри пришлось пережить свое недавнее страшное приключение.

Девушка первая разгадала тайну светящегося ключа. Она узнала его: еще ребенком она видела его каждый день и даже играла с ним. Так она поняла, что преступник обитает на кухне старого Лайна. И Мэри первая же догадалась, зачем ему понадобилось красить ключ серебряной краской. Перевоплощаясь из мистера Вашингтона Вирта в слугу в своей квартирке у конюшни Бейнса, он, видимо, не раз забывал там свой ключ. А светящийся на столе при выключенном свете ключ забыть трудно. И все-таки он забыл его там, когда перебрал лишнего на своей вечеринке. И ему пришлось выбить окно на кухне.

Чтобы проверить свою версию, Мэри решила проникнуть на кухню с помощью дубликата ключа. С надуманным поручением она отослала Бинни в провинцию. Это была опасная игра, и она едва не стоила ей жизни. Ибо Бинни был не дурак: никуда не поехал и вернулся в свое логово раньше Мэри.

Но со времени нападения на девушку Бинни никто не видел. В надежде отыскать какую-нибудь зацепку инспектор тщательно осматривал всю кухню. Спустился и в угольный подвал, откуда Мэри слышала в памятную ночь женский плач. Как выяснилось, то была «жена» Бинни. В подвале для нее стояла раскладушка.

— Самое странное у Бинни — это его жена, — заметил Кремень. — Чего это он так привязался к этой несчастной пьянчужке? В ту ночь, когда приходила мисс Лейн, он, видимо, тайком увел ее, и где она сейчас, лучше не спрашивать.

Дик имел свое мнение по этому поводу. Он считал, что эта женщина вовсе и не была женой Бинни. Давая объявление о найме, Хервей Лайн обязательно указывал: «муж и жена». Чтобы заполучить это место, Бинни решил просто нанять женщину на роль жены. В пользу этой версии говорил тот факт, что «мисс Бинни» занимала отдельную комнатку. То, что она могла представлять опасность для убийцы, было исключено. Как показали соседи, трезвой ее ни разу не видели.

Все вместе они поднялись в кабинет. Здесь после первого обыска все уже убрали. Тогда полицейские обшарили каждый закуток, сорвали все доски пола и даже плиту у камина.

Сейчас инспектор в задумчивости походил по кабинету. Увидел инвалидное кресло и подумал, что уделил этому креслу непростительно мало внимания. То, что он выяснил за последние несколько дней, требовало более тщательного обследования.