— Нет.

— В кассе назовешь не ту станцию, которая тебе нужна.

— Зачем?

— А тебя пасут, — сообщил он как ни в чем не бывало. — Трое в спортивных куртках, идут сзади, только не оборачивайся. Быстро покупаешь билет и отходишь от кассы.

В его глазах появился какой-то странный блеск, и я впервые задумалась над тем, какой была его прежняя жизнь. Кем он был? Сейчас он выглядел… опасным, можно было так сказать, хотя он был последним человеком… существом, от которого могла исходить какая-либо опасность. Во всяком случае, по отношению ко мне. И очень уж легко вылетело у него это словечко — «пасут». Неужели мне достался бывший бандит? Я скосила глаза, разглядывая его. А ведь и правда… Ангел подозрительно глянул на меня, и я тут же отвела глаза, порадовавшись, что с некоторых пор он утратил способность читать мои мысли. Выяснилось это опытным путем, я дико радовалась, а ангел мрачно сказал, что нет на свете справедливости. Но я опять сбилась с темы… Купив билет, я отошла подальше от кассы и прислонилась к ограде, высматривая среди людей на платформе моих преследователей. Ангел подошел к ним вплотную и начал слушать, о чем они говорят.

— Сама по себе ты им не нужна, — крикнул он мне, пользуясь тем, что никто его не слышит. — Они подозревают, что у тебя камни, но не уверены.

Вдруг его лицо помрачнело. Он еще немного послушал их разговор, затем быстро подошел ко мне.

— Твой поезд. Войдешь в последний момент, я тебе дверь придержу. До того постарайся не обращать на него внимания, будто это не твой.

— Ладно, — шепнула я. — Что они еще говорили?

— Ничего.

— Врешь.

— Тебе этого лучше не слышать.

— Они хотят меня убить?

— И не только. Не бойся, — он неловко погладил меня по плечу, и мне показалось, что он боится сам, — я им не позволю. В конце концов, я же твой ангел-хранитель.

Электричка остановилась. Люк встал около дверей и, когда послышалось «Осторожно, двери закрываются», схватил их руками, не давая закрыться.

— Давай!

Я рванула к нему, преследователи мои несколько мгновений стояли, разинув рты, потом сообразили, что к чему, и кинулись следом, но я уже проскочила в тамбур, и Люк прыгнул следом. Двери с грохотом захлопнулись.

Стоящие в тамбуре мужики покосились на меня с легким интересом. Ангел высунулся в разбитое окно и чертыхнулся.

— Что такое? — поинтересовалась я.

— Там тоже окно выбито. Один залез, акробат нашелся…

— И что же?

— Пошли, — он схватил меня за руку и потащил в вагон. Мужики проводили меня задумчивыми взглядами, а один едва не проглотил сигарету. Мы пробежали по вагону и на несколько секунд остановились в тамбуре, где, к счастью, никого не было.

— Если повезет, он нас не догонит, — попытался успокоить меня Люк.

— Так поезд-то не бесконечный!

— Ничего, вот отъедем немного подальше и сойдем. Он сейчас, небось, медленно идет, на пассажиров смотрит.

Мы быстро перебрались в следующий вагон и рванули дальше, к хвосту поезда. Неожиданно Люк остановился, едва не вырвав мне руку из сустава, на лице его было написано недоумение.

— Ты что?

— Да где же… — пробормотал он, озираясь вокруг, потом потряс головой. — Ладно, ничего.

Миновав еще несколько вагонов, мы выбежали в очередной тамбур и… и все. Он был последним.

— А теперь что? — жалобно спросила я.

Вместо ответа Люк выглянул в окно. Мы уже выехали из города, и теперь по обе стороны железной дороги простирался лес.

— Подожди здесь, — он рванул в вагон и уже на бегу крикнул:

— Я посмотрю, далеко ли этот урод!

Подожди… Хорошо ему говорить, его-то не замечают. И мне хорошо — за него беспокоиться не надо. Интересно, а вот когда я умру, я тоже буду ангелом? Для кого? А Люк тогда исчезнет или мы будем вдвоем за кем-то следить? Я попыталась представить, как мы бредем по улице вслед за… пусть это будет маленькая девочка. Вдвоем, наверное, будет веселее.

В противоположном конце вагона показался Люк. Человек бы на его месте запыхался, а у этого даже дыхание не сбилось. Минутку, а он вообще дышит? Зачем ему дышать-то?

— Наш друг сейчас будет здесь, — сообщил ангел. — Боюсь, тебе придется спрыгнуть.

— Туда?! — я посмотрела на мелькающую внизу землю и почувствовала себя… не очень хорошо.

— Прыгай спиной и назад, и старайся удержаться на ногах, не упасть, — ангел с трудом разжал двери. — Главное, не бойся.

— Хорошо тебе говорить…

— Послушай, — он отпустил двери, захлопнувшиеся со страшным грохотом, и взял мою руку в свои. — Все будет хорошо. Я обещаю. Ты мне веришь?

— Да.

Он опять раздвинул двери. Я подошла к самому краю.

— Ну что, готова?

Я кивнула.

— Тогда — вперед!

Не знаю, как это произошло, но я не упала! Я действительно не упала! В первую секунду… А затем покатилась с насыпи, обхватив руками голову и ошалело проклиная своего ангела. Хранитель, называется! Да он меня того и гляди угробит! Перевернувшись в последний раз, я уставилась в чистое голубое небо, с удивлением понимая, что особенно сильно не пострадала. А на небе — ни облачка. Так бы и лежать весь день. Как Андрей Болконский под Аустерлицем. Лепота…

— Дина! — надо мной замаячило перепуганное лицо ангела. — Дина, ты в порядке? Где-нибудь болит? Дина, ты меня слышишь?

— Ага…

— Дина, ты можешь говорить?

— Могу, могу… Дай отдохнуть человеку.

— Ты уверена, что ничего не сломала? — ангел никак не мог успокоиться. Испугался, хранитель. Задним числом. Раньше пугаться надо было.

— Да ничего я не сломала. Просто лежу.

— Тогда вставай, — он потянул меня за руки, и мне волей-неволей пришлось преодолеть земное притяжение и подняться на ноги. Сзади была железная дорога. Впереди был лес. По бокам была насыпь. Невелик выбор, а?

— И куда теперь?

— Не знаю, — Люк пожал плечами. — Далеко до ближайшего жилья?

— А мне откуда знать? По-моему, тут вообще ничего нет. Разве что в город вернуться.

— Вот-вот, там нас уже ждут с распростертыми объятиями. Делать нечего, пошли к твоей сестре.

— А ты часом не спятил? — забеспокоилась я. — Ночь на носу, а мы в темноте дорогу не найдем, заблудимся, как пить дать, да и вообще… Люк?

— Ничего, заночуем где-нибудь. Не переживай.

Я, конечно, люблю лес. Но ночью… в темноте… когда все вокруг шуршит и шевелится… Ну и ладно, я ведь не одна. Со мной мой ангел.

Темнело быстро. Вскоре я уже перестала различать что-либо дальше пяти метров, да и спотыкаться начала безбожно, не видя под ногами палок и корней деревьев, так что мне все время приходилось хвататься за идущего рядом ангела. Наконец Люку это надоело и он просто взял меня под руку.

— Фонарик бы, — жалобно вякнула я, оглядываясь по сторонам. У меня есть пунктик — боюсь темноты.

— Под глазом, — отозвался Люк. — Подожди немного, что-нибудь сообразим.

— Соображают на троих, — не осталась я в долгу. — А мы…

— Гляди, — перебил он меня, — вон там дом какой-то.

Я добросовестно прищурилась, но разглядеть ничего не смогла. Ангел же заметно повеселел и ускорил шаг, так что мне пришлось вцепиться в него мертвой хваткой, дабы не упасть и не остаться одной в темном, зловещем лесу. Ну ладно, это я уже загнула, он бы меня не оставил. Но мог бы и помедленнее идти, а?

Домом это, конечно, назвать было можно. Но с о-очень большой натяжкой. Двери заколочены насмерть, равно как и окна, стекла из которых были выбиты так давно, что даже на земле не было ни осколочка. Впрочем, возможно, я их просто не видела в темноте. Ангел дернул доску, которая была прибита к двери огромными гвоздями, и в результате половина доски осталась у него в руках.

— Это ж надо так прогнить, — изумился он. — Заходите, люди добрые, берите, что хотите.

Он начал отдирать от двери остальные доски — штуки три, не меньше.

— А ты уверен, что тут можно что-нибудь взять? — хмыкнула я. Люк на секунду задумался.

— А зачем тогда заколачивали?