- Не собраться ли и нам? - предложил Индеец, обращаясь к доктору Мазю-Перемазу и ко мне.
- Конечно! - ответил Мазь-Перемаз. - А ты как думаешь, Мурзилка? обратился он ко мне. - Или ты боишься?
- Я никогда и ничего не боюсь! - ответил я.
- Не храбрись, Мурзилка, - засмеялся Индеец, - право, страшно...
Но я, очень ловкий, конечно, ничуть не побоялся. - Слушай, Мурзилка, ты лучше останься, не ходи, - прибавил доктор Мазь-Перемаз. - Ведь по твоему лицу видно, что ты боишься...
- Нет, я не боюсь, - повторил я, - и вас тоже прошу за меня не бояться.
- Так идем, - сказал Индеец и первым ступил на канат.
За ним последовали Мазь-Перемаз и Лим, захвативший с собою удочку и несколько пойманных рыб. Я ступил последним.
Едва я поставил ногу, как канат начал качаться во все стороны. Удержаться стоя было очень трудно, и я, недолго думая, опустился на канат и уселся на нем верхом. Канат в эту минуту закачался еще сильнее. Мазь-Перемаз, следуя моему примеру, тоже уселся на канате. А Лим, точно настоящий акробат, ловко качался на канате, то поднимая, то опуская удочку. Точно так же Индеец, качаясь из стороны в сторону, старался удержать равновесие, двигая то в одну, то в другую сторону рукою, в которой он держал топор.
Вдруг - трах! - нечаянно острие топора ударило по канату; канат затрещал, лопнул, и и мы, все четверо, очутились в воде, не успев даже вскрикнуть...
Кто был рад этому приключению, так это рыбы, которых захватил с собою Лим: они весело прыгнули в воду и тотчас же скрылись.
Едва мы перебрались на другую сторону реки, как поднялся страшный ураган. Одних он подбрасывал на воздух, других валил на землю. Деревья так и гнулись от сильного ветра, и в воздухе стояли такой шум и гул, что никто не мог расслышать, как я кричал:
- Держите меня, держите Мурзилку, а то я упаду в яму! И действительно, не прошло и минуты, как ветер свалил меня да Дедку-Бородача в глубокую яму.
Но я все-таки оказался молодцом: чувствуя, что ветер хочет сорвать с меня шляпу и вырвать из моей руки трость, я быстро снял шляпу с головы, крепко схватил ее одной рукой, в то время как другою придерживал трость. И так, со шляпою в одной руке, с тростью в другой, я летел вниз. На лету у меня упало стеклышко с глаза, так что я даже не видел, куда я падаю.
Очутился я на дне ямы вниз головой. Но, как ловкий гимнаст, я тотчас сделал прыжок и встал на ноги. Однако порыв ветра опять свалил меня. Тогда я улегся и спокойно выжидал, пока ветер утихнет.
Я долго лежал на дне рва. Ветер продолжал бушевать. Он то стихал, то опять поднимался, пронзительно свистя.
Во рву было очень темно, но я все-таки разглядел, что кто-то копошится рядом.
<Наверно, змея!> - решил я и вскочил на ноги.
Тут раздался страшный писк и кто-то схватил меня за ногу.
Я не успел еще вскрикнуть от испуга, как писклявый голос произнес:
- Ах, это нога Мурзилки! Я узнаю ее по острому кончику штиблета. Наверно, и сам Мурзилка где-нибудь близко.
- Я здесь! Я здесь! И это моя собственная нога! - воскликнул я. - Но я не узнаю вас. Кто вы?
- Я Дедко-Бородач, а со мною Микробка, - ответил тот же голосок.
В это время опять поднялся ветер, да такой сильный, что даже нас троих поднял кверху.
Но мы все-таки удержались на самом краю.
Как раз в этот миг мимо нас пронеслись три всадника, сидевшие на быстром коне. Я узнал Мика, Ведуна, но третьего узнать не мог,
Не успели мы им крикнуть, как ветер свалил коня и всадников к нам, в ров...
Всему бывает конец. Кончился и ураган, и опять стало тихо и спокойно. Мы благополучно выкарабкались из рва и стали искать остальных малюток. Все они оказались целы и невредимы и со смехом рассказали о своих приключениях.
Только я один не мог смеяться: у меня была совершенно помята шляпа, перепорчены сапоги, разбито стеклышко. И мне было не до смеха!
Долго горевать, однако, не пришлось, так как нас ждали новое приключение и новая большая опасность.
Из-за забора, стоявшего недалеко от рва, послышались странные крики, и оттуда показались головы вооруженных чернокожих людей, которые громко что-то кричали.
- Знайка, - обратились мы к нашему маленькому эльфу, который отлично умеет говорить на многих языках, - что это за люди и чего они хотят?
- Это, несомненно, здешние жители - негры, - ответил Знайка, - чего они хотят, этого я не знаю, а только по их сердитым лицам видно, что они не рады нашему приезду.
- А может быть, это людоеды? - раздался испуганный голос Микробки.
Я вовсе не трус. Но быть съеденным людоедами я все-таки не желал. И потому я предложил, не дожидаясь, пока негры примутся делать из нас, лесных малюток, котлеты, убраться от них подальше.
- Нет, - возразил Мик, - во-первых, бежать некуда, а во-вторых, мы должны показать чернокожим, что не боимся их.
- Что ж? Надо нам, значит, готовиться к битве, - заметил Скок.
Хотя я, Мурзилка, ничего не боюсь, но при слове <битва> я почувствовал, точно меня кто-то укусил.
- Да, да, надо готовиться! - повторил я все-таки вместе с другими.
- Как же мы будем сражаться, когда у нас даже оружия нет! - произнес неожиданно Пуговка.
Действительно, никто не подумал о том, что сражаться с вооруженными чернокожими, не имея оружия, было очень опасно.
В это самое время я в мое стеклышко увидел, что у берега стоит большой корабль.
- Ура! Нашел способ, как спастись от чернокожих! - крикнул я. - Сядем на этот корабль и уплывем без битвы.
Мое предложение было принято. Мы все тотчас перебрались на стоявший у берега корабль, развели пары и отплыли от берега. Что касается меня лично, то я из предосторожности надел на себя три спасательных круга, которые, на случай если бы все потонули, не дали бы мне пойти ко дну.
Надев эти круги, я громко скомандовал: <Отчаливай!>
Мы убрались как раз вовремя, потому что издали уже показались сердитые чернокожие, вооруженные с ног до головы. Они рассыпались по всему побережью с криками и собирались броситься на нас.
Только что мы отплыли от берега, как поднялся ужасно сильный ветер. На небе повисли грозные тучи. Сделалось почти совсем темно, только изредка молния ярко освещала все кругом.
- Скверно! - заметил Знайка.
На корабле все забегали, засуетились.
- Мурзилка, - обратился ко мне Скок, - как же теперь быть? Ведь нашему кораблю грозит большая опасность!..
Я хотел было ему что-то ответить, но громадные волны с таким бешенством ударяли в наш корабль, что все равно ничего не было бы слышно, что бы я ни сказал. Зато я сам отчетливо слышал, как мои зубы стучали и ударяли друг о друга... Очевидно, это ветер так их тряс, потому что я сам, конечно, ничуть не трусил...
Между тем на палубе корабля закипела работа. Все суетились, бегали.
- Топоры чтобы были готовы!.. - кричал Дедко-Бородач, который принял на себя обязанности капитана. - Надо срубить все мачты, а то ветер, ударив в них, опрокинет наш корабль...
Не успел еще Дедко-Бородач дать приказание, как послышался голос Скока:
- Наш корабль ветром несет к берегу... Вот смотрите, там деревья!.. Если мы успеем схватиться за них, то мы спасены!..
Тут все малютки, один за другим, стали карабкаться на мачты, надеясь, что им оттуда легче будет схватиться за какое-нибудь дерево. А ветер между тем становился все сильнее и сильнее, и все мы, взобравшиеся на мачты, едва могли удержаться на них...
Но вот наконец, когда корабль приблизился к самому берегу, мы поймали какой-то сук и изо всех сил ухватились кто за сук, кто за ветки.
- Ура! - закричал было я. - Мы спасены!
Но в эту самую минуту сук разломился пополам, и я полетел кубарем вниз.
К счастью, я упал на лежавший на палубе мешок с мукою, а то разбился бы насмерть.
Недолго думая, я опять стал карабкаться на мачту. Корабль между тем то и дело ударялся о подводные камни и точно стонал под этими ударами.
