Кругозор, как мы уже обозначили, - это второе психологическое, или даже психическое, сердце. Как мышцы - второе сердце для тела, так кругозор - для души. Каким образом мы связываем интеллект с кругозором? Это очень интересная вещь, и о ней, пожалуй, можно немножко поговорить.
Если подняться над поверхностью условной линии горизонта, или линии сознания, в некую точку и опустить из этой точки перпендикуляр, пронзая горизонт линией, которая соединяется с зеркально симметричной точкой, мы получим возможность представить уровень кругозора (перпендикуляр вверх к линии горизонта) и уровень глубины личности (перпендикуляр вниз). Но кругозор немыслим без широты. Ставя ножку циркуля в точку пересечения линии кругозора с линией горизонта, очертим окружность в плоскости линии горизонта с радиусом величины широты и получим круг в основании конуса, высоту которого будет определять уровень кругозора, а радиус круга в основании значение широты развития личности. Если точка кругозора поднимается еще выше, конус становится больше. Естественно, что высоте кругозора внизу, в зеркальном отражении, то есть в глубинах нашего сознания, в глубинах человеческих, соответствует точка, определяющая глубину личности.
Интересно, что несимметричность глубины по отношению к высоте кругозора свидетельствует о неадекватности личности самой себе. Вы встречались в действительной жизни с людьми подобного склада, с упором в многознайство, у которых кругозор достаточно высок, но адекватность глубине отсутствует. Peak experiences возможны только при наличии симметричности кругозора и глубины, что
достигается усвоением знания только через сопереживание, на уровне мыслечувствования. Когда мы занимаемся, мы обыкновенно не думаем о том, чтобы стать глубокими. И очень напрасно.
Но еще более любопытным моментом представляется, на мой взгляд, связь широты с высотой кругозора. Дело в том, что, раздвигая спектр широты, мы тем самым и копаем глубже, то есть увеличение широты будет соответствовать оптимальному обзору, оптимальной высоте и глубине усвоения. Вот эта зависимость широты (естественно, при раздвижении ее до оптимальных границ) очень ярко выражается в так называемом принципе группирования знаний в культурологические группы.
Как ни странно, мы позаимствовали этот принцип из спортивного дела, которое обычно сейчас на Западе называют coaching, то есть тренированно, тренерская работа. Вы, наверное, имеете представление о так называемом эффекте тренажера? Мы отбирали количество одновременно изучаемых предметов по этому же принципу, что приводило нас к гораздо более серьезным результатам, чем в случае занятий одним-единственным предметом отдельно.
Как создаются культурологические группы? Совершенно по другим принципам, нежели, например, классифицируются языки. Романская группа, германо-романская группа, если взять шире, классифицируется по лингвистическим признакам. Выбирая для изучения такие языки, как английский, немецкий, французский, мы ориентируемся не только на то, что в каждом из них масса заимствований друг из друга, но и на огромное количество культурных феноменов, которые связывают их носителей.
Мы определили движение как морфологический орган человека, а также высшего животного. Сейчас, повторяя эту фразу Бенедикта Спинозы, я надеюсь, мы обдумали ее и понимаем, что движение есть не что-то метафизическое, а орган, понимаемый как у Жюльена Ламетри, который говорил, что человек - это машина. Такая интроспективизация, то есть система всматриваний в себя, в себя реально что-то чувствующего, и даст возможность приобрести совершенно реальные рычажки, кнопочки, конечно, в кавычках, которые мы будем нажимать, чтобы научиться с легкостью управлять нашими представлениями. Как управлять - это уже второй вопрос. Сначала нужно приобрести как бы hardware, то есть сам компьютер, потому что мы, имея голову, часто не умеем ею пользоваться. И это, по-моему, самый большой грех современного человека. Получив в распоряжение огромное количество, -процитирую уже покойного, к сожалению, Фридриха Дюрренматта, - протезов (ведь поезд - это тоже протез, потому что человек приспособлен передвигаться с помощью ног, а поезд - это придумка, которая служит для замены ног), человек даже для головы приспособил протез. А что такое по-вашему компьютер? Это очень совершенный протез. Но голова ведь все равно в несколько миллионов, наверное, раз совершенней, чем самый совершенный компьютер сегодня. Доказать? Почитайте о парадоксе эксперта, и вы получите исчерпывающее подтверждение моей мысли. Когда эксперту говорят, что он обгонит машину, он не верит, и вдруг обгоняет. Удивительно? А дело в том, что машина "перелистывает" информацию всегда, а эксперт никогда. Потому что он пользуется состояниями. Потому что он человек.
Теперь, пожалуй, пойдем дальше, все-таки рекапитулируя, повторяя наш материал, который мы уже в общем, наверное, прошли в предыдущей лекции. Как нужно учиться работать? Практическая сторона дела заключается в попытке называния, номинации того, что во мне творится, в переходе от энтропии с осознаванию космоса, который порождается этим осознаванием. Задача культурности, внутренней культурности заключается собственно не только в том, чтобы думать о людях с допуском на доброту, а и в том, чтобы наводить порядок в себе. Только наведение порядка в себе даст технологию культуры, в частности технологию педагогическую. При помощи называния, именования люди уже давно пытались очень многое делать в себе, в том числе и соединять себя с космосом. Очень советовал бы, это в скобках, почитать труды наших религиозных философов по этому поводу, особенно Павла Флоренского "Об имени", это замечательная его работа.
Далее. Движение и образ. Есть движение внешнее, мышечное, есть движение гештальтное, движение представлений. Что такое поэзия? Это движение представлений. Здесь я впервые сформулирую чрезвычайной важности для автодидактики мысль о том, что логика должна пониматься условно, по Людвигу Витгенштейну, как некая ручейковость внутри нас. Сбегая вниз свободно, бежит ручеек внутри. Представили образ? Вот так нужно думать. Потому что универсальной логики не бывает - это доказано, не бывает такой логики, которая была бы не спонтанной, - это уже не логика. Столько логик на земле, сколько людей. И каждая логика, если она логична, является своеобразным сертификатом об искренности. Иначе появляются мертворожденные рассуждения. Тут мы можем, кстати, припомнить уже известную вам формулировку о возможности превращения, трансформации суждения в мысль, а эмоции в чувство.
Видите, как все связано. И эти элементарные "кнопочки" нужно с сегодняшнего дня, выбравшись, наконец, из чулана, начинать тонко, с точностью программиста распознавать. Это похоже на прорисовку контурной карты, когда ты вдруг замечаешь подробности, детали, нащупывая так называемый внутренний ландшафт, с которым автодидакту и надо более всего работать. А для того, чтобы этот внутренний ландшафт появился, необходимо, конечно, очень многое сделать, особенно много нужно работать над представлениями, над выработкой очень ярких ощущений, которые ты схватываешь, называешь, именуешь и, помня о том, что твоя логика уникальна и никогда не было и не будет такой, начинаешь заниматься творчеством, творением чего-то в своем деле, и обязательно выходишь за круг привычного, создавая сначала что-то чрезвычайно странное, парадокс, из которого вырастает потом какая-то удивительно новая вещь...
Моторика и проблемы памяти.
Так как в педагогической технологии мы всегда берем за основу движение, то движение, motus по-латыни, - это то, что естественно вписывается в нашу систему. Все через движение, все абсолютно. Сегодня мы начинаем работать с нашим речевым аппаратом (каждый в отдельности, конечно, про себя, будет работать над своим речевым аппаратом) как с чем-то внешним. Вот такая раздвоенность, кстати, тоже связана с движением, только с движением как бы вовне, потому что представление существует и в нас, и обязательно всегда вовне, мы представляем его, как бы вынося нечто за пределы организма.
