...С неба громыхнуло. Прямо скажем - совершенно не к месту, ибо небо было ясное, без единой тучки. Басилей с мальчиком дружно посмотрели вверх. - Привет ребята! - загрохотала басом возникшая из ниоткуда личность. Сквозь нее просвечивало солнце. - Не ждали? Фигура уплотнилась, перестав просвечивать и оказалась рыжим, как огонь, детиной в темном хитоне на голое тело. - Ты, басилей, губы подбери, а то по полу пыль собирают... Басилей засмущался. Мальчик с задумчивым видом потрогал детину пальцем, покачал неодобрительно головой и нахмурился. - Я... Да я... -промямлил басилей. - А гром как же? - не к месту добавил он и совсем смутился. Детина пророкотал: - Гром? А что гром? Принято у нас так - понял? Да ты не бойся, я сегодня добрый - бить никого не буду... Ну, не до смерти. Э-э, пацан, ты чего..? Мальчик ткнул грязным пальцем ему в плечо, довольно хмыкнул, и загадочно улыбнулся. - Ты кто? - спросил басилей, мальчик же недолго думая ударил незнакомца кулаком в голову, а ногой в голень... Незнакомец вздрогнул. Мальчик заскакал на одной ноге, дуя на ушибленный кулак. Челюсть незнакомца по крепости не уступала граниту, а голень тот же гранит превосходила раза в два, потому как Юрген ногой ломал мраморные статуи в городском парке, а тут... Облом, одним словом. Ай-яй-яй! - погрозил ему пальцем незнакомец. Не балуй! - Дядя, ты кто? - в свою очередь спросил мальчик, с заметным уважением оглядывая квадратные плечи дяди и его атлетическое лицо. - Кто? - атлет почесал в рыжем затылке и с несокрушимой уверенностью в голосе заявил, - Отец я. Подумал и добавил уже не так уверенно: - Твой... - Ну да? - мальчик был настроен скептически. - А на... фиг ты мне сдался, папаша? - Как? - растерялся новоявленный отец. - Я же Бог... Тут он согнулся в три погибели, ругаясь сквозь зубы и держась за низ живота. За САМЫЙ низ - мальчик все-таки нашел уязвимое место. А вы говорите - ахиллесова пята, ахиллесова пята... Знать надо - куда бить. Тем более - Бога... - Грязные у тебя приемчики, пацан. - прошипел Бог, - Тебе бы Мусорщиком зваться... - Зато теперь, папаша, я - твой единственный сын. ...В тот момент лицо Бога стало белее самого белого снега...

Дмитрий Овчинников