весьма приятно проводили время.
В 1920 г. "семья" переехала в другую квартиру, где было уже две комнаты,
здесь Маяковский проводил большую часть времени, "будучи гражданским мужем
замужней (формально) Лили Юрьевны Брик..." (Ваксберг).
То, что Маяковский страдал от разного рода "увлечений" подруги, ничуть не
волновало его "гражданскую" жену, которая говорила: "Страдать Володе
полезно, он помучается и напишет хорошие стихи". Добавим, что за хорошие
стихи Маяковский получал хорошие деньги, что позволяло при этом еще лучше
жить "семье".
Летом 1922 г. у Лили Брик возникло новое увлечение. "Из текста поэмы "Про
это" можно извлечь упоминание о "ревностях", проливающее свет на ситуацию.
Но взгляд на это у нее и у Маяковского был неодинаков. "Законная" жена
одного мужа и действительная (или, как говорят, гражданская) другого, Лиля
Юрьевна в своем кругу исповедовала полную свободу от матримониальных
обязательств" (Михайлов).
В конце 1922 г. Маяковский с Лилей Брик по договоренности расстаются на
два месяца, что привело к написанию поэм о любви "Про это" и "Люблю". Лиля
же Брик, будучи сторонницей "свободной любви", продолжала жить беспечно и
весело, "к концу жизни даже теряя представление о возрасте" (Михайлов).
"Лиля - с безупречно точным расчетом, совершенно сознательно, чего и сама
впоследствии никогда не отрицала, - шла на это (заставляя Маяковского
страдать. - В.Б.), побуждая его столь мучительным образом приковывать себя
цепью к письменному столу". (Ваксберг). И это было вполне в духе семьи
Бриков - надо было как можно лучше жить в это очень тяжелое для страны
время.
В начале 1923 г. современники отмечали необычайный взлет лирического
дарования Маяковского, "семья" же по-прежнему оставалась семьей, а поэт
был ее кормильцем. "Современники обоего пола отмечают, что Маяковский
оставлял ощущение нравственной опрятности. Не выносил скабрезных анекдотов
и таких же разговоров о женщинах. Он не был Дон-Жуаном в отношениях с
женщинами. Для этой роли ему не хватало многого..." (Михайлов).
В 1926 г. Маяковский получает небольшую четырехкомнатную квартиру в
Гендриковом переулке, куда вселились также и Брики, дружба с которыми "все
время требовала материального подкрепления". И теперь Осип Брик, "нигде
подолгу и серьезно не работавший...оказался нахлебником в "семье": бывший
муж у второго бывшего мужа своей жены". (Михайлов).
1927 г. в жизни Маяковского и "семьи" характеризуется несколькими
моментами: 1) постоянным участием в литературных собраниях в Гендриковом
переулке Якова Сауловича Агранова, крупного работника ведомства Ягоды,
потом ставшим заместителем наркома; 2) неожиданно возникшим
председательством (вместо Маяковского) на собраниях Лефа Лили Брик; 3)
высшей точкой признания Маяковского как поэта при жизни; 4) осознанием им
необходимости определиться в личной жизни; 5) для Осипа Брика это был год
закрепления отношений с Евгенией Соколовой (Жемчужиной) и работы в
качестве сценариста; 6) для Лили Брик это был год завершения романа с
Краснощековым и Кулешовым, а также год первой любовной неудачи с
Пудовкиным.
Опасные для "семьи" случаи у Маяковского бывали. Стоило ему влюбиться в
другую женщину, как это событие сразу же оценивалось Бриками с точки
зрения возможного выхода поэта из "семьи". Если ситуация казалась
критической, то принимались самые разнообразные методы для ликвидации
опасности, вплоть до подключения родственного Брикам ВЧК-ОГПУ-НКВД.
Сама же Лиля, по словам А. Ваксберга, "никаких уз не признавала и каждый
раз считала своим мужем того, кто был ей особо близок в данный момент".
Отметим, что таковых было немало!
Некоторым казалось, что Маяковский очень богат. Видимо, это мнение
основывалось на его необычайной щедрости. Когда у него были деньги, он
угощал друзей, дарил подарки, давал деньги взаймы, помогал сестрам и
матери, которой давал деньги ежемесячно.
И он был совершенно прав, когда писал: "Мне и рубля не накопили строчки..."
("Во весь голос"), ибо "семья" постоянно заботилась о том, чтобы побыстрее
истратить полученные Маяковским деньги.
В этом плане особенно характерной была история с "автомобильчиком".
ДУХИ, ЧУЛКИ И "АВТОМОБИЛЬЧИК"
В конце октября 1924 г. Маяковский отправился в Париж через Ригу и Берлин.
Жизнь Маяковского в Париже находилась под присмотром сестры Лили
Эльзы,.. для Лили была куплена новая шубка, которая в дополнение к
краснощековской "приятно обогатила Лилин гардероб" (Ваксберг). Кроме этого
был заказан чемодан свиной кожи, куплены шляпки, духи, на очереди были и
пижамки.
Но, как известно, "аппетит приходит во время еды", и вот при поездке
Маяковского в Париж осенью 1928 г. Лиля пишет вдогонку письмо, напоминая:
"ПРО МАШИНУ не забудь", - и перечисляет семь основных пунктов того, что
надо было купить к машине.
Но сразу просьбу "семьи" Маяковский не мог исполнить, так как "навернулись
знакомцы", а именно, Маяковский выехал в Ниццу для свидания со своей
трехлетней дочерью и ее мамой - американкой Элли Джонс. После же
возвращения из Ниццы Маяковский познакомился с Татьяной Алексеевной
Яковлевой, уехавшей из России в 1925 г. Маяковский с первого взгляда
влюбился в Татьяну, и в его стихотворениях после пятилетнего перерыва
возобновилась любовная тема. Это "Письмо товарищу Кострову из Парижа о
сущности любви" и "Письмо Татьяне Яковлевой", которое было опубликовано
только в 1956 г.
"Владимир Владимирович не только влюбился в Татьяну, но он сразу же
обнаружил свои намерения жениться на ней, увезти ее обратно в Россию.
Стихи поэта вновь подымаются до самых высот утонченной лирики, "из зева
звезд взвивается слово золоторожденной кометой" (Михайлов).
Об этом событии, естественно, сразу же пошли донесения Эльзы Триоле в
Москву Лиле Брик, но сестры не сразу поняли, насколько это дело серьезно,
понимание пришло после появления стихов Маяковского, посвященных не Лиле,
это был тягчайший удар по самолюбию Лили и удар в будущем по ее
благосостоянию.
Но не только Эльза информировала "семью" о парижских делах Маяковского.
Был еще один человек - дипломат Захар Ильич Волович (для своих
товарищей-чекистов известный как Вилянский или как Зоря для друзей),
который поддерживал связь с Эльзой и регулярно переправлял Лиле
французскую косметику.
Пока же из Москвы шли напоминания об автомобильчике. Вот какие "сувениры"
заказывала Лиля Маяковскому из Парижа: "Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы
черные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся...Духи Rue de la Paix,
пудра Hubigant и вообще много разных, которые Эля посоветует. Бусы, если
еще в моде, зеленые. Платье пестрое, красивое, из крепжоржета, и еще одно,
можно с большим вырезом для встречи Нового года".
И Маяковский предпринимает большие усилия в поисках заработка, а ведь
деньги требовались немалые, делает все для удовлетворения очередного
каприза "семьи".
Поэт вернулся в Москву 8 декабря, а вдогонку шли донесения из Парижа о его
любовных делах, но получение "автомобильчика" и отдаленность соперницы
