Какова бы ни была тайна этой восстановляющей силы, она драгоценна для человечества: около нее оживляется корень духа. Но вернемся к нашей теме: восстановляет жизнь не тиара Льва, а кости кроткого Серафима.
1903
ПАМЯТНИК СВ. ОЛЬГЕ
Исполнилось 950-летие крещения св. Ольги. Есть сотни тысяч русских женщин, носящих это благородное имя. Есть сотни тысяч русских людей, которым имя Ольги дорого, как имя матери, сестры, любимой женщины, дочери. Спрашивается, не пора ли почтить это великое, историческое имя тем актом национальной благодарности, которым помнящие свою славу народы обыкновенно выражают ее? Говоря проще, не пора ли поставить от лица России памятник княгине Ольге? Есть для этого чудное место - в древнем городе св. Ольги, во Пскове. Там, на берегу величественной реки Великой, на высоте старого кремля, где, по преданию, водружен был св. Ольгой первый крест на нашем Севере, - там хорошо бы возвыситься монументу великой женщине.
Скажут: время ли теперь ставить памятники? Нет сомнения, еврейский кагал газетный поспешит охаять эту мысль, как спешат эти господа охаять и оплевать все, что напоминает о потерянном могуществе России, о величии ее в прошлом, дабы погасить искру надежды на будущее, совсем затоптать ее. Но неужели же еврейский газетный гвалт - вся Россия? В предположении, что еще осталась некоторая горсть независимых, не стыдящихся своей родины русских, я считаю нужным подать мысль о памятнике. Почему "не время" строить памятники замечательным людям? Но они уже строятся, и строятся многим, имена которых не могут даже в отдалении быть сопоставленными с именем св. Ольги. На днях г. Родичев сделал воззвание о перенесении праха Герцена и памятника ему в Россию. Герцен был, бесспорно, крупный талант. Полунемец-полурусский, он любил Россию всею полнотой души. Как многие замечательные русские люди, он наделал много непоправимых ошибок, но он имел под конец жизни мужество признать их. Несомненно, кое-что полезное для России Герцен сделал, так что почему бы праху его не найти места в родной земле? И почему бы медной статуе его, забытой в Ницце, не украсить собою могильного холма или даже площади родного города? Однако если теперь как раз "время" воздвигать памятники выдающимся артистам вроде Глинки или радикальным публицистам вроде Герцена, то позволительно вспомнить, что у нас, в тысячелетней истории нашей, остается немало имен неизмеримо более крупных, не отмеченных никаким знаком народного почтения. Из всех монархов до Петра удостоился памятника только св. Владимир, но великие зачинатели нашего государства до Владимира и устроители - после него - совершенно пренебрежены. Между тем одна фигура Ивана Великого - какая колоссальная фигура!
Именно в годы унижения и отчаяния хочется вспомнить то сильное, что когда-то было в судьбе нашей и что, может быть, есть, но только перешло в скрытое состояние. На заре истории "Красным Солнцем" всходит имя Владимира, великого преобразователя, который с дружиною богатырей впервые соединил всю Россию. Киевский памятник святому князю никому не кажется странным и лишним. Но не меньше прав имеет на память потомства и ему родная первая великая женщина в России, пример которой увлек Владимира. Ольга, "мудрейшая из людей" (по отзыву тогдашней знати), была не только первою великой женщиной в России, но и первым великим человеком нашим, ибо до нее легендарные варяги ничего не совершили крупного, и притом не были собственно русскими людьми. В лице Ольги впервые выступает русская народная стихия. Ольгой начинается русская кровь нашей первой династии, а вместе с кровью - русский ум, русское государственное творчество, русская широта замысла. Хотя в последнее время сделаны попытки вывести происхождение Ольги из болгарского Плескова, но как летописи, так еще больше - древнейшее предание в русском Пскове, где сложился культ св. Ольги (часовня, ключ, крест и пр.), утверждают, что она была русская из до сих пор существующего села в окрестностях Пскова. То же подтверждает ее богатырское имя - то самое волшебное имя, что носит Волхов и Волга. Недаром легендами окружено имя св. Ольги. Обрусение варяжской власти, выступление славянской национальной силы не могло выразиться иначе, как в величавом образе. Зарождавшаяся государственность была хрупка, как нынешняя, одряхлевшая. Героической женщине, оставшейся одинокой, пришлось прежде всего подавлять бунт - после первого в нашей истории цареубийства. И то, с чем не справился суровый муж-варяг, заставлявший дрожать Византию, - с тем справилась мудрая его жена-славянка. Правда, страшными, в стиле века, средствами, но тогдашняя смута была подавлена Ольгой, и она не только сохранила единодержавие для своего потомства, но положила у нас первый камень новой, христианской цивилизации.
Понять истинное и высокое - для этого нужно величие духа. Иметь решимость принять это истинное впереди всей нации, иметь мужество порвать с темным прошлым - для этого нужно двойное величие. Первым реформатором нашей истории является Ольга; ее дело для России - значительнее Колумба. Она первая (на верхах власти) открыла славянской стране новый нравственный мир, и именно ее "равноапостольное" имя начинает историю нашего просвещения. Что Ольга была не обыкновенной женщиной, а именно великой, доказывают не летописные только легенды, не отзыв византийского императора "переклюкала мя еси Ольга", - а также ее порода. Быть матерью могучего Святослава - это что-нибудь значит! Быть бабкой Владимира с его циклом богатырей - не шутка! Дать столь изумительное потомство могла только исполинская телом и духом женщина. И если в самом деле она первая великая наша женщина, то как обойти ее память вниманием? Как не озаботиться, чтобы образ ее ожил, восстановленный - насколько это возможно - в реальном изображении?
Россия переживает страшные годы. Поистине решается судьба нашего племени, судьба славянства. Не на какую-нибудь "форму правления" - на самую родину нашу ополчились враги, и стремятся они разрушить у нас не какую-нибудь, а всякую государственность, всякий порядок. Змеиным коварством смуты, подлогом высоких целей увлечены бесчисленные толпы русских женщин. Умственная незрелость, неуравновешенность, рабское подчинение моде, упадок национального инстинкта - все это делает гипноз бунта для них неодолимым. Глубоко веря в то, что они спасают родину, совращенные женщины русские служат жалким орудием в руках врагов. Отдавая дьяволу свою жизнь и труд, эти несчастные женщины в том же духе воспитывают и подрастающее поколение, - зараженные сами, они заражают и детей своих. Мне кажется, в противовес этому гибельному движению следовало бы незараженным русским женщинам соединяться в кружки, общества, союзы, чтобы общими силами бороться с бедой. Глупой и гибельной политической моде следует противопоставить национальный, патриотический разум. Увлечения сумасшедшие, что так похожи на распутство мысли, должны встретить миросозерцание трезвое, историческое, основанное не на какой-нибудь доктрине, а на тысячелетнем факте. Такие патриотические женские кружки могли бы принять великое имя Ольги, говорящее красноречивее всякой программы. Нужно всей России делать то, что делала наша героиня. Нужно с ее мудростью и отвагой подавлять смуту. Нужно восстановлять наше народное единство. Нужно воспитывать богатырей. Нужно искать истинные родники культуры - священные и вечные и поддерживать начала, принятые от христиан, а не от евреев.
Обольщение смуты в том, будто она борется за свободу, равенство, братство, за права народные. Но это подлая ложь, это подлог самый бессовестный, каким когда-либо обманывали простодушных людей. Пора восстать против политического шарлатанства, пора всюду, в ста тысячах точек страны, разоблачить его. Пусть честные русские женщины вспомнят Христа и спросят бунтарей: "Неужели хватать за горло - это свобода? Неужели метать бомбы, без суда, без следствия - это равенство? Неужели отнимать у граждан их жалкое имущество, неужели клеветать, застращивать, сживать со света - это братство?" Кричат: народ угнетен. Да, кроме своего несовершенства, он угнетен и государственным застоем. Но ведь уже совершена реформа, угнетению государственному положен конец. И власть, и общество только ждут, когда же политические убийцы и политические воры позволят наконец воспользоваться объявленной свободой. Но ожидания напрасны. Враги России как бы поклялись не допустить нашего покоя. Они осыпают империю ядовитыми внушениями, они заражают ум и сердце нации преступным бредом, они добиваются общего разгрома, общего паралича. Пора русским людям вдуматься во все это, зорко вглядеться, и, мне кажется, пора наконец давать отпор.
