Силы Шереметева под Дерптом были значительные: 7 драгунских полков — Боура, Кропотова, Игнатьева, Мещерского, Ифлента (Инфланда), Григорова и Гагарина (7628 чел.), 2 низовых (казачьих) полка Назимова и Мурзенка (1730 чел.), 12 полков пехоты — фон Шведена, Айгустова, Мевса, фон Дедлина, Николая и Федора Балков, Англера, Шкотта, Гасениуса, Геренка, Келина и Рыдлера (11116 чел.), 2 стрелецких полка Вестова и Палибина (1058 чел.). Всего 21532 человек, не считая иррегулярной конницы. Но нерешительный (без Петра) Шереметев топтался под Дерптом. Дерпт, древний русский город Юрьев, уютно расположился на берегу реки Эмбах. Это была серьезная крепость. С полевой стороны Дерпт был хорошо укреплен бастионами, по новейшим правилам фортификации, но со стороны реки прикрыт был лишь простой каменной стеной. Редан, построенный на левом берегу реки служил вместо предмостного укрепления и обеспечивал сообщение между двумя берегами. Гарнизон крепости состоял из трех с лишним тысяч человек под начальством полковника Карла Густава Скитте, человека горячего и беспокойного. Крепость была хорошо снабжена провиантом и воинскими припасами. Многочисленная артиллерия довершала неприступность Дерпта, взять который предстояло Шереметеву.
Несколько дней рыли траншеи на обоих берегах реки, а также с севера, со стороны Рижской дороги, прямо напротив ворот Святого Иакова. Подтянули осадную артиллерию и восемнадцать дней беспрерывно бомбардировали Дерпт. Безрезультатно! Осажденные, несмотря на частые пожары в городе и убыль в людях, не сдавались — ожидали подкрепления. Каждый день, под вечер, выпускали в небо, высоко-высоко, две ракеты — подавали сигналы.
Петр торопил, опасался подхода шведских войск на помощь осажденным, осторожный Шереметев медлил. Просил не спешить:
— По Ревельской, Перновской и Рижской дорогам, верст на тридцать никого не видать, окромя чухны!
Все драгуны были брошены на шанцевые работы, превратившись опять в пехоту. После трех недель сидения, надоевшего всем, шведы решились на вылазку. Комендант приказал полковнику Тизенгаузену и подполковнику Бранту взять тысячу человек, конных и пеших, выйти из крепости через ворота Св. Иакова и засыпать воздвигнутый напротив детраншемент. Хотя вылазка и не удалась, шведы отступили, потеряв три офицера убитыми, в том числе Бранта, с ними пятьдесят солдат, и десять офицеров пленными, но терпение Петра лопнуло.
Он примчался от Нарвы на трофейной яхте "Ульрика". Переставил все осадные батареи заново. В результате этого между Русскими воротами и башней Пинтурма образовался пролом, куда моментально устремились русские. Шведы бросились им навстречу, завязался упорный бой, а подкрепления, получаемые с обоих сторон, продлили его на всю ночь. С рассветом русским удалось овладеть равелином и, захватив шесть пушек, немедленно развернуть их вовнутрь. Комендант посылал двух барабанщиков бить сдачу крепости, но оба были убиты. И лишь подав сигнал из трубы, ему удалось обратить внимание Шереметева. К часу дня штурм завершился. Гарнизон, а из него в живых осталось две с половиной тысячи, был отпущен. Офицерам были даже возвращены шпаги. Потери русских — 742 убитых, 2165 раненых[421]. Потери шведов — 811 человек. Кроме того, вся артиллерия, состоявшая из 111 орудий, досталась русским.
Петр вернулся под Нарву. Неудача с вылазкой удручающе подействовала на гарнизон, но сдаваться Горн был не намерен. У него оставалось еще около четырех тысяч человек, не считая ополченцев, и четыре сотни орудий угрожающе смотрели на русских с крепостных стен. Началась правильная осада.
Основная цель штурма — северные бастионы Виктория и Гонор. Отвлекающий маневр — атака на южные бастионы Триумф и Фортуна. Подведенные вплотную к стенам подступы прикрывали пехоту. Возведенные осадные батареи открыли ураганный огонь. Пушечные батареи били по бастионам, мортирные по городу. За десять дней было выпущено 4556 бомб. Прибывшие из-под Дерпта пехотные полки непрерывно тревожили неприятеля ложным атаками южных бастионов.
Мощнейший обстрел северных бастионов привел к обрушению левого фаса Гонора. 6-го августа осаждавшие послали коменданту предложение о сдаче. Комендант Горн отказался.
Основной штурм Петр назначил на 9-е августа. Еще два крепость подвергалась непрерывным обстрелам. Штурмовые лестницы поднесли вплотную к стенам. Со всех полков собрали гренадеров, и в ночь перед штурмом разместили в ближайшем к проломе подступе. Наверху еще батарея встала, из четырех пушек.
Начали в два часа дня. Новая батарея открыла огонь в упор, сметая защитников с верха обвала. Осадная артиллерия продолжала забрасывать город ядрами и бить по башням.
Безымянный прапорщик из пехотного полка рванулся наверх первым, первым на лестницу полез, первым знамя свое ротное воткнул. И погиб тут же, почти весь разорванный встречным залпом. Но за ним остальные полезли. Шведы защищались отчаянно. Бочки с порохом поджигали и скатывали вниз их — только ноги-руки в стороны летели. Но ворвались! Пощады не ведали. Да пока никто и не просил. Дрались за каждый дом, рубились, кололи штыками, за ножи хватались. Началась расправа. Убивали всех подряд. И солдат, и мирных жителей.
Горн понял, что Нарву не удержать. Послал одного барабанщика — убили, другого — убили. Сам схватил барабан, на площадь вышел перед ратушей, встал, начал отбивать сигнал капитуляции. Его окружили русские гренадеры. Взяли в кольцо, но убивать не стали. Между тем, в городе продолжались бесчинства. Озверелые солдаты не могли остановиться. Бойня продолжалась.
Получив известие о капитуляции, в Нарву влетел сам Петр. Видя, что его солдаты продолжают истреблять противника, разъярился, самолично заколол двоих. С окровавленной шпагой вылетел к арестованному коменданту, ожидавшему на площади. С размаху царь влепил генералу Горну пощечину. Кричал в гневе:
— Не ты ли виноват? Не имея никакой надежды, никакого средства к спасению, пошто дрался? Глянь на шпагу, генерал! Это кровь не шведская, это русская. Я своих заколол, дабы удержать прочих от бешенства. Все из-за упрямства твоего дурного!
Вслед за Нарвой, капитулировал и Ивангород. Потери русской армии были меньше чем при взятии Дерпта — убитых 358, раненых 1340[422].
Пленные из Нарвы (4555 чел.) отправлены в Казань, а из Ивангорода отпущены по их желанию — в Ревель или в Выборг, поскольку комендант крепости полковник Магнус Шернстроле согласился на сдачу добровольно[423].
Успехи, достигнутые к 1704 году означали, что Россия уже выполнила одну из главных задач войны — возвращение утраченной в предыдущем столетии Ижорской земли. Еще после взятия Нотебурга Петр написал письмо Августу II из "завоеванной нашей наследной крепости Орешек", а одна из триумфальных арок, установленных во время празднования побед в Москве зимой 1704–1705 гг. была украшена надписью: "Мы ни чужой земли не брали, ни господствовали над чужим, но владеем наследием отцов наших, которое враги наши в одно время неправильно присвоили себе. Мы же улучив время, опять возвратили себе наследие отцов наших"[424].
Взятые Нарва, Ивангород, Дерпт влились вместе с заложенным в 1703 году Петербургом в единую оборонительную систему Северо-Запада. Однако, в отличии от всех старых крепостей, Петропавловская крепость Петербурга строилась уже по совершенно новому принципу, как каменная крепость бастионного типа. Инструкцией Петра Р.В. Брюсу, руководившему фортификационными работами, было предписано одеть в камень в первую очередь бастионы Головкина и Зотова, а также куртины между бастионами Меньшикова и Головкина (то есть усиливали карельскую сторону)[425]. Возведение этих укреплений было закончено к осени 1708 года. В 1709 г. был полностью перестроен в камне Трубецкой бастион, и начата перестройка куртины между бастионами Зотова и Трубецкого. Артиллерийское вооружение крепости довели до 445 орудий[426].
