Русские спланировали план кампании очень грамотно. Северный корпус, сосредоточенный в районе Улеоборга, под командованием П.А. Шувалова, должен был двигаться вдоль Ботнического залива и выйти на территорию непосредственно Швеции. Центральный корпус Барклая де Толли, размещенный в районе Вазы, должен был форсировать по льду Ботнический залив по шхерам, а дальше через пролив Кваркен, выйти на побережье Швеции. Южный корпус Багратиона выходил из района Або и Ньюстада, шел через Аланды на Стокгольм.
6 марта генерал Шувалов известил командовавшего шведскими силами на Севере генерала Гринпенберга о прекращении перемирия, перешел Кеми и двинулся на запад[691]. Шведы оставили Торнео, отступили, снова бросив даже больных. При тридцатиградусном морозе русские двигались почти бегом — по 30–35 верст в день. 13-го марта шведы были окружены у Каликса и сложили оружие. В плен взято 7000 человек, из них 1600 больных. Все военные склады вплоть до Умео переходили к русским, пленные были отпущены под честное слово. Финны ушли в Финляндию, шведы в Швецию. Русский военный историк Михайловский-Данилевский назвал эту капитуляцию разрушением последнего звена, соединявшего Швецию с Финляндией.
Центральный корпус Барклая де Толли начал наступление 6-го марта, не дожидаясь сбора всех войск. Командующий опасался скорого таяния льдов, поэтому поспешил начать переход через замерший залив с 3000 пехотинцами и казачьим армейским полком Киселева. Авангард во главе с Киселевым ушел ночью вперед и после тринадцатичасового перехода, вышел к острову Гроссгрунд, где казаки захватили шведские пикеты, а затем к острову Гольм, где также был обнаружен противник силами до трех рот.
7 марта двинулся весь корпус Барклая де Толли через Кваркен двумя колоннами. К 6-ти вечера 8-го марта войска вышли к островам Гросгрунд и Гадден. Однако мороз и сильный ветер не давали возможности отдохнуть, и рано утром поход продолжился. 9-го марта были сбиты заслоны на острове Гольм, а левая колонна продолжила движение к устью реки Умео. Восемнадцатичасовой марш завершился в шести верстах от реки. Сил уже не было — войска двигались без остановок по колено в снегу, обходя или перебираясь через ледяные торосы. Ночевать пришлось прямо на льду. К счастью было обнаружено два купеческих судна вмерзших в лед, которые немедленно разобрали на дрова и на льду залива вспыхнули десятки костров. Тем временем неутомимые казаки Киселева добрались до берега, подошли к окраинам Умео и принялись обстреливать город. Шведы были близки к панике — на льду море огней, на окраинах идет стрельба. Утром 10-го марта, когда вся колонна Барклая де Толли выходила на берег, к ним выехал шведский парламентер, предлагавший перемирие. Генерал Кронштедт, начальник гарнизона Умео, сдал город со всеми припасами и отвел свои войска на 200 верст.
Багратион сошел с финского берега на лед Ботнического залива 1-го марта между Або и Ништадтом, держа направление на остров Кумлинг. Отсюда, четыремя колоннами, с кавалерией впереди, он двинулся на Большой Аланд, а пятую колонну он отправил южнее, в обход шведов, дабы пресечь им пути к отступлению. В авангарде, как всегда, шел неутомимый Кульнев со своими гусарами и казаками, кроме полка Исаева, усиленные и Уральской сотней. Занимая остров за островом, русские вышли к Большому Аланду, который шведы оставили, отступая в полностью сохраненном порядке — конница шла впереди, расчищая дорогу, затем двигалась пехота, построенная в большие каре, замыкали движение отдельные батальоны. Казаки Исаева окружили один отряд, вставший в каре, врезались в нею, отбили два орудия и взяли 144 человека, затем еще одна каре сдалась казакам, в общем около 400 шведов было пленено. Последним отступал батальон Сюдерманландского полка, под командованием полковника Энгельсбрехтена. Передовой отряд гусар настиг его и предложил сдаться. Энгельсбрехтен отклонил подобное предложение. Подошли еще два эскадрона гродненцев и казаки. Шведы встали в каре, готовясь отражать атаку. Но Энгельсбрехен со своей стороны, понимая, что остановка не выгодна для него, ибо все больше и больше увеличивается расстояние между его батальоном и остальным шведским войскам, предложил гусарам пропустить его без кровопролития, объясняя, что атака конницы на его плотное каре бессмысленна и никогда гусарам не удастся прорвать его ряды.
В этот момент подошел сам Кульнев. Сообразив, что старого полковника можно взять только хитростью, Кульнев приказывает привести сюда только что плененных на ближайшем острове 400 шведов и построить их в колонну. Бушевавшая метель усилила обман, и Энгельсбрехен, приняв пленных за приближающуюся русскую пехоту, положил оружие. В плен сдалось 15 офицеров, 18 унтер-офицеров и 442 нижних чина. Так завершилось повторное покорение Аландских островов. Здесь, кстати были освобождены и пленные, захваченные шведами ранее, в том числе поручик Гродненского полка Синеоков, когда-то первым высадившийся на Аландах.
В ночь с 6-го на 7-е марта кавалерия Кульнева выступает прямо к шведскому берегу. Вот его знаменитый приказ накануне выхода: "Бог с нами! Я перед вами, князь Багратион за нами. В полночь, в 2 часа собраться у мельницы. Поход до шведских берегов венчает все труды ваши. Иметь с собой по 2 чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и 2 гарнца овса. Море не страшно тому, кто уповает на Бога. Отдыхайте товарищи!"
В 2 часа ночи Кульнев выступил в поход. Впереди по утоптанной отступавшими шведами дороге умчались донские казаки, за ними шел сам Кульнев с Гродненскими гусарами и сотней казаков-уральцев. Погода благоприятствовала, было холодно, но безветренно, путь указывали разбросанные противником в ходе отступления вещи — оружие, боеприпасы, амуниция. За восемь часов залив был преодолен, и впереди уже чернел шведский берег. Встретившие русских шведы с берега начали отстреливаться, но Кульнев рассыпав донцов в цепь, приказал им быстро сомкнуться на флангах и обойти шведов, сам повел эскадроны гродненцев в атаку с фронта. Уральские казаки остались в резерве. Кавалерия сбила и рассеяла противника, а затем спешенные уральцы — отличные стрелки пошли вперед выбивать оставшихся и засевших на скалах егерей. Разбив с ходу передовые отряды шведов, Кульнев тут же посылает коменданту Грисельгама полковнику Фридерици парламентера с требованием сдачи города русскому авангарду. Комендант был уже наслышан о подвигах и храбрости и смелости самого Кульнего, ни минуты не сомневался, что за ним идут остальные русские войска, а потому выслал полковника Шульцгейма сообщить, что город сдается. Так, 8-го марта 1809 года гусары и казаки взяли Грисельгам, расположенный в 100 верстах от Стокгольма. Кульнев послал депешу Багратиону: "Благодарение Богу — честь и слава русского воинства на берегах Швеции. Я с войском в Грисельгаме воспеваю: "Тебя, Бога, хвалим!" Выход на шведский берег был осуществлен пятью донскими казачьими сотнями, Лейб-уральской сотней и 3-мя эскадронами гродненских гусар. Примечателен тот факт, что Аракчеев — военный министр, хотел лично убедиться, что авангард Кульнева дойдет до Гроссельгама, послал с ним своего адъютанта донского подполковника Кирсана Павловича Кирсанова, (в 13 лет уже участвовавшего во взятии Измаила), который шел впереди всего отряда с 48 казаками и первым вступил в бой со шведами, за что и был награжден алмазным перстнем.
Отряд встал на большой дороге лагерем, перекрыв доступ к Стокгольму. Если честно, то положение Кульнева было схожим с известным персонажем басни Крылова, попавшим на псарню. С одной стороны, Кульнев мог ожидать прибытие большого шведского отряда, справиться с которым было бы не по силам, а с другой стороны наступала весна, грозившая в любом момент изменить температуру, ветер, и просто взломать лед, отрезав русских от Финляндии.
Нерешительность шведов объяснялась просто — в Стокгольме произошел государственный переворот. Сначала восстал корпус, стоявший на норвежской границе под командованием генерала Адлерспорра, снявшийся с позиций и подступивший к Стокгольму. Одновременно к королю прибыли обер-гофмаршал граф Вахмейстер, обер-камергер граф Стремфельт, главнокомандующий армией в Финляндии граф Клингспорр и его начальник штаба генерал Адлеркрейц со своими адъютантами. 1 марта 1809 года Густав IV Адольф был арестован. Регентом стал его дядя герцог Карл Зюдерманландский, знакомый нам по предыдущей войне со Швецией. Позднее, в мае, риксдаг объявит его королем Карлом XIII. (Можно напомнить читателю, что Карлом XIII шведские офицеры во время войны 1741–1743 гг. называли племянника Елизаветы Петровны, будущего Петра III — прим. автора).
