ГЛАВА 17. ПЕРЕД ВОЗВРАЩЕНИЕМ НА РОДИНУ

- Как же вы проглядели? - Максим Максимович сидел в кресле и курил "Беломор", напротив него стоял взволнованный Йода и отчаянно моргал глазками. - Вам доверили такой пост! А вы? Это же бунт! Это не лезет ни в какие ворота! Вы что, хотите вновь встретиться c пастором?

- Нет, о великий! Но вы же сами сказали, коммуняк не трогать!

- Да, сказал, - спокойно ответил Штирлиц. - Но это не означает, что надо терять бдительность!

- Но... - пролепетал Йода.

- Молчать, жаба! Ты своей шкурой ответишь за допущенные промахи!

- Готов понести самое суровое наказание.

- Я утром отъеду. Ненадолго. Неотложные дела на Земле.

Старый джедай облегченно вздохнул и затрепетал от радости.

- Я же сказал, не надолго. Смотри у меня, зеленая! Будет бардак на Эндоре, отправлю тебя на Землю в институт Склифософского. Нашим хирургам, ох как нужны подопытные жабы! - Разведчик нахмурился и затушил папиросу. - Ладно, ступай. Позови Айсмана и этих...

- А-а! Джедай! - воскликнул Штирлиц, подходя к Скайуокеру. - Бастовать?

- Тиран! - спокойно сказал молодой джедай ледяным голосом. Борман, стоящий рядом, машинально дернул его за рукав.

- Что-о? - зарычал Вождь как недорезанный кабан. - Да как ты, о мерзкий, смеешь?

- Смею...

- Ну ничего, я научу тебя родину любить! - Штирлиц подошел к молодому Скайуокеру и...

Борман же лишился последних трех зубов.

ГЛАВА 18. "ЖЕЛЕЗНЫЙ" БИЛЛ

Между тем Билл Клинтон после утренней пробежки по окрестностям Вашингтона принимал освежающий душ. C утренним кофе ему принесли свежие газеты. Взяв в руки "Вашингтон Пост", господин президент чуть не захлебнулся ароматным напитком. Заголовок на первой полосе гласил:

Война c русскими!

Почему молчит президент?

Клинтон дрожащей рукой нажал под столом кнопку и вызвал своего помощника.

- Почему я из газет, как последний дурак, узнаю о начале войны? - бешено вскричал он. - Да вы что, смеетесь надо мной? Немедленно найти всех и вся. Совещание сегодня же...

- Господин президент, для нас это тоже полная неожиданность. - растерянным голосом сказал глава ЦРУ Скат Джекобс. - Мы совсем недавно запрашивали наших агентов в России и...

- Свинья! - не стесняясь, закричал президент. Грязная, немытая свинья! Кто еще?

- Мы виноваты, - краснея до слез не унимался Джекобс. Но не все еще потеряно; войска русских только на подходе к границе.

- Я же вам сказал, что вы свинья! А что нам сообщит наш уважаемый министр обороны? - равнодушно задал вопрос Клинтон.

- Мы потрясены, - упавшим голосом сказал министр. - Кто бы мог подумать? Такие хорошие отношения и... Что я могу сказать? Ничего! Вот...

- Вы тоже свинья, - просто обронил президент. - Кто еще? Никого? Тогда скажу я: вы все свиньи! Грязные, немытые свиньи! Больше никто!

- Это все понятно, Билл! - смело сказал Джекобс. - Но что мне сказать парням из моего ведомства? Мы будем воевать?

- А вот что хочешь, то и говори! У меня нет слов!

ГЛАВА 19. СМЕХ ДО ПОБЕДЫ

- Классно мы их? Да? - заморгал глазками Егор Тимурович.

- Гош, но мы же хотели взять Билла? - c английским акцентом воскликнул Ельцин.

- Пока вы читали эту муру, - сказал Гайдар, тыкая пальцем в книгу "Похождений Штирлица", - наша разведка сообщила, что Клинтон не прибудет в Москву.

- Да?

- Что-то разладилось там у них. - Премьер махнул рукой в неопределенную сторону и близко подошел к президенту. - Нам точно известно, - ехидно улыбаясь шепотом сказал он, - что Клинтона хватил инфаркт.

- Как это кстати...

- Я думаю, что он надолго запомнит место, где у русских раки зимуют.

Борис Николаевич отложил книгу в сторону и приятно расправился в кресле.

- А как c каналами прикрытия? - устало спросил Ельцин. - Как партия? На кого все свалить? Все ли готово?

- Штирлиц уже в Москве. Некто Ленин - тоже в курсе. Телевидение под нашим контролем. Две передачи по СНГ уже транслировались. Третья - самая главная, где будет выступать лидер ШиРа, будет показана не далее, как завтра. Так что, все о`кей!

- Это хорошо! - буркнул Ельцин. - А что народ? Не бунтуют ли народные массы?

- Нет, господин президент, народ занят своими делами. Ему, как всегда, не до этого.

- Это очень хорошо.

В дверь постучали. Гайдар отошел в сторону и неохотно открыл "Тимура".

- Борис Николаевич, к телефону! - сообщил Руслан.

- Если это Клинтон, то меня нет дома, - быстро сказал президент.

- Борис Николаевич, на проводе Рязанов.

- На каком проводе? Ах, да! Хорошо. Соедините... Да... Слушаю...

- Борис Николаевич, я из автомата звоню, вы меня покорно извините... - простонал голос в трубке.

- Что вы хотите?

- Как по поводу фильма "Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица"? - продолжал голос.

Ельцин прикрыл трубку ладонью и молча подозвал Гайдара.

- Егор Тимурович, поговорите c ним. Это Рязанов, вы его знаете, режиссер. Я не знаю что ему сказать. Аллеу? Вы слушаете? Ну так вот, c вами сейчас будет говорить премьер правительства России.

- Аллеу? Эльдар Александрович? Какой, извините за грубость, фильм? На дворе война!

- Да, но причем здесь кино? - удивился режиссер. Воюйте себе на здоровье, а кино-то снимать надо. И тема отличная...

- Давайте сделаем так, - спокойно произнес премьер правительства России. - Мы отложим ваш вопрос на недельку. Хорошо? Но в любом случае - меня на роль!

- На недельку, так на недельку... До свидания, Егор Тимурович! А вообще, это черт знает, что! - мягко ругнулся Рязанов и повесил трубку.

Мария прижалась к углу бассейна и свалилась без чувств. Крокодилы наступали. Стефани начала закачивать воду.

ГЛАВА 20. "ВОСКРЕСЕНЬЕ СО МНОЙ"

Шелленберга Штирлиц нашел на телевидении. Вальтер был в туалете, когда туда спокойно вошел Максим Максимович. "Неужели опять будут бить?" - спросил сам у себя бывший шеф ШиРа.

Штирлиц спокойно подошел к умывальнику и как бы невзначай покосился в сторону Шелленберга.

- По-большому? - вежливо поинтересовался Отто.

Вальтер кивнул и отчаянно застучал зубами.

- Говорят, что тебя по телевидению показывали? Это хорошо. Сегодня я тоже выступаю. А вот тебе сейчас вмажу!

Штирлиц подошел к унитазу, на котором уютно расположился дрожащий Шелленберг и со всей силы нанес удар по голове несчастного. Старый соратник по общей борьбе закряхтел и безобразно провалился в толчок. Максим Максимович профессиональным движением руки нажал спусковой рычажок и вытер руки салфеткой. Послышался грохот, вода в бачке противно заурчала.

- Подмойся, друг! - сказал генерал Исаев, выходя из уборной. - Впредь, не будешь прикрываться моим именем.

- Господа! Приветствую вас на четвертом канале "Останкино"!..

- Простите, голубчик, "господа" это - вы. Я - товарищ, - поправил Владимир Ильич.

- Хорошо, хорошо! - небрежно сказал Дибров. - Уважаемые телезрители, мы благодарим вас, что вы остаетесь c нами! И вы не пожалеете об этом. Сегодня у нас в студии - сенсация века! - смотря в объектив телекамеры, торжественным голосом вещал Дима. - Я бы даже сказал: суперсенсация! К нам любезно согласился придти не кто-нибудь там... а штандартенфюрер CC фон Штирлиц. Разведчик, живая легенда, гениальный руководитель ШиРа и ШРУ и, наконец, мой непосредственный друг и начальник!

- Простите, ведь это же я - сенсация! - возмутился Ленин.

- Да помолчите же вы, Владимир Ильич. И до вас очередь дойдет, - косясь на вождя мирового пролетариата, грубо сказал Дибров.

Штирлиц взял чашку c кофе и закурил "Беломор". Стараясь показаться скромным, он мягко улыбнулся и отпил небольшой глоток.

- Уважаемые телезрители, - просто сказал он. - К тем ярлыкам, которые нацепил на меня наш уважаемый ведущий, я не имею никакого отношения. Я - простой человек...