— Вот, держите… Подарок вам. С наступающим…

Женщина секунду глядит на него, не понимая. В глазах ее появляются слезы. Она хватается за стойку павильона, точно ей трудно стоять.

— Ну это, ничего, — бормочет мужчина. — Я только это… Гостинчик вам. Кушайте на здоровье.

— Спасибо, мил человек, — плачет она перед ним, без звука, и улыбка проступает сквозь слезы. — Гостинчик, значит. Это… Гостинчик, вот радость то моя, дай тебе Бог всего, что тебе нужно было, благослови тебя, Господь. Гляди-ка — сладкий-то ты какой, мил человек, гостинчика мне принес.

Он поворачивается, чтобы уйти. Она хватает его за пальто:

— Мил человек, постой… А я вот что — пошли ко мне? Отблагодарю тебя, приму по первому сорту…

Он смотрит на нее. Сожженные химией патлы лезут ей и в глаза, и в рот. Краем пухового платка она вытирает слезы, пух прилипает к щекам.

— Тьфу ты, — говорит мужчина. — Я ж не затем…

— А я что? Я же от сердца тебе…

Мужчина поворачивается и быстро идет назад, к зданию центра социальной помощи. Очередь вот-вот пройдет, если еще не прошла. На ходу он охлопывает себя. Так. Бумаги, документы на месте. Не вывалились, пока искал мелочь по всем карманам.

«Что это на меня нашло? — думает мужчина. Что я своим дома скажу? Надо было купить молока. И хлеба. Что это на меня нашло?»

В троллейбусе женщина занимает место возле окна, тут же раскрывает подарок, не выбирая, отправляет в рот первую конфету. Конфета заполняет ее всю. Ей кажется, она чувствует сладость всем телом, от макушки под пуховым платком и до пальцев ног, дог самых кончиков пальцев, и слезы сильнее текут из глаз.

Каким будет для нее новый год?