— А сейчас вам споет наш поэт и композитор песню собственного сочинения! — конферанснул Паша и протянул мне гитару. Девушки с интересом посмотрели в мою сторону.

Я пел свою "Весеннюю грязь", чувствуя, как Марина, абсолютно не понимая смысл песни, все же наполнялась гордостью за своего кавалера. Еще не прозвучал последний аккорд, а Павел во всю уже целовался с Людой, Джон тискал свою соседку, и та кокетливо отворачивала лицо от поцелуя.

— Пойдем в коридор, покурим? — сказала Марина и залепила мне слёту в коридоре долгий поцелуй, прижавшись к стене, то ли демонстрируя свою безвыходность, то ли для поддержки равновесия. Вставая из-за стола, я уже сам почувствовал, как качается палуба общежития, но это было даже весело. Я осмелел и руками трогал тело Марины под кофтой. Она была совсем не против, подставляя свои небольшие упругие округлости моим ладоням.

О Кире в тот момент я, конечно же, не думал. Это было другое. Девушка вызывала во мне исследовательский интерес, как физиологический материал, изучать который было увлекательно и приятно. В моей душе ничего не шевелилось, глядя на нее. Шевелилось в других областях.

— Пойдем еще выпьем? — предложила раскрасневшаяся Марина, переводя дыхание.

— Пойдем. — игриво усмехнулся я.

В комнате уже не горел свет, и полумрак шумно сопел, шуршал и сдавленно посмеивался женскими голосами. Мы на ощупь нашли наши рюмки, опустошили их и снова вышли в коридор. На этот раз качка была еще сильнее и закончилась неожиданно тем, что меня вывернуло всем съеденным на пол, прямо под ноги Марине. Я пьяно развел руками, пытаясь извиниться.

— Вставай, пора домой. — сказал Саня, тормоша меня.

— А где остальные? — огляделся я в пустой и незнакомой комнате.

— Паша остается со своей. Антон с Димой совсем никакие домой уползли через форточку в туалете на первом. Джон пропал куда-то с этой, рыжей, как ее, Жанной? Она на втором этаже, кажется, живет. — пояснил Саня — Давай вставай, мне самому не очень как-то после винчика.

Мы потащились на первый этаж.

— А ну, стоять! — окрикнул нас немолодой женский голос. Это вахтерша грозно надвигалась на нас.

— Шухер! — выкрикнул я Сане, и мы помчались по лестнице на второй этаж. Пока вахтерша добежала до кухни, мы уже соскользнули по трубе вниз, оцарапав ладони и чудом не сорвавшись.

Улица чуть покачивалась, было совсем не холодно. Туман дымчатым саваном накрыл город, и от этого свет фонарей стал матовым, мистическим. Туман как декоратор спрятал все изъяны пасмурной ночи, затонировал серые дома, заштриховал черным граффити заборы. Было тихо. С крыш падали редкие капли воды. Они сверкали стразами на голых ветвях деревьев. Оттаявшие лужи отражали темное небо и были похожи на черные пятна посреди асфальта. Казалось, ступи в них, и ты провалишься в пустоту. Мы шли с Саней веселые, о чем-то говорили, смеялись. Дорога домой была приятной и долгой. Почему-то было очень тепло на душе. То ли это хмель так действовал, то ли просто было одно из тех благостных состояний, когда особенно уютно в этом мире. Со мной так бывает обычно по ночам. Когда стихает шум дневной суеты, когда находишься где-то вдали от ночных огней города и над головой небо и лучше, чтобы со звездами. Тогда, стоя перед этим небесным колодцем над своей головой, мне кажется, что люди могут быть счастливым уже оттого, что им дано видеть и ощущать весь этот огромный мир. Что каждый может увидеть в лужах хоть немного отражения облаков, а не только унылую грязь. Но люди разные. Многие так никогда и не поднимут голову выше магазинных вывесок.

Пара часов сна немного протрезвили меня. Я смог нормально объяснить матери, что попал на День Рождения, попробовал совсем немного шампанского, поэтому запах. Поскольку я был больше похож на трезвого, чем наоборот, мать порицать не стала. Я даже удивился этому. Но у нее, наверное, была свое видение подобных ситуаций. Она плотно накормила меня ужином и напоила крепким чаем, несмотря на позднее время.

В марте на одном из занятий по боксу тренер подозвал меня к себе.

— Через месяц состоится районный чемпионат. Будет категория среди новичков "до года". Кроме тебя мне выставлять, по сути, не кого. Те пятеро, которые пришли в сентябре явно недотягивают. Возьмешься отстаивать нашу секцию? — скорее поставил условие, чем спросил тренер.

Я даже немного растерялся от такой ответственности и главное оттого, что бои, хоть и трехраундовые, но все же будут настоящими "за победу", да, еще и при зрителях.

— Не переживай, всего три раунда, бой больше показательный, чем соревновательный. — похлопал меня по плечу тренер — Месяц у нас еще есть, ты главное ходи не пропуская, нам нужно тебя максимально успеть подготовить. Кроме тебя будут участвовать еще четверо наших ребят. Двое тоже впервые, хотя они уже пойдут и по другому весу и по другому уровню подготовки.

Тренировки я стал посещать три раза в неделю, вместо одного-двух. Каждая заканчивалась спаррингом, более жестким, чем обычно и обязательно трехраундовым. Паша подбадривал меня, сам тоже ходил три раза в неделю и готовился отстаивать свою более тяжелую категорию на чемпионате.

Последняя решающая учебная четверть и тренировки совсем не оставили сил для занятий музыкой. Димка, Джон и Антон репетировали в студии без нас.

О чемпионате узнали в школе. На перемене ко мне подходили одноклассники, задавали вопросы. Набралась даже инициативная группа парней, которые захотели присутствовать в виде зрителей.

— Посмотрим, посмотрим, что наш КМС* покажет. Это будет даже весело. — подкалывали они.

_____________________________________

* кандидат в мастера спорта

С тех пор, как я начал заниматься боксом рейтинг мой в классе среди юношей вырос. Да и сам я начал ощущать себя совсем иначе, сильнее, что ли. В конфликтных ситуациях я не кричал, не кипятился, наоборот, разговаривал спокойно и твердо. Люди чувствовали мою уверенность, и конфликты сходили на нет.

Настал апрель, все вокруг облачились в новомодные вареные джинсы, а кто был побагаче — в куртки, сшитые из кусочков кожи, эти куртки были настоящим суперхитом уличной моды.

На предприятиях шли массовые сокращения, люди осваивала новые профессии, все больше по части "купи-продай". Из этих торговцев впоследствии вырастут настоящие предприниматели, дети которых будут учиться в пристижных ВУЗах столицы и ездить на дорогих авто, формируя пласт золотой молодежи.

— Привет! Дело есть. Встретиться нужно, поговорить. — сказал мне в трубку Саня таинственным голосом.

Через двадцать минут он уже был возле моего дома.

— Короче, у меня есть брат двоюродный, ты видел его. Он занимается продажей коньяка. Коньяк этот один мужик, технолог, у себя на ликеро-водочном тырит, оптом продает, а брат мой коньяк этот по ресторанам и барам толкает. Навар 100 %, а то и больше. Сечешь?

— Секу. А мы при чем?

— В общем, брата менты прихватили, сейчас тягают по полной. Он откупиться пробует. И тему эту упускать он тоже не хочет, деньги нужны. Мужик этот технолог не знает про это ничего. Брат ему позвонит, скажет, что уезжает куда-то, а дело это мне передаст. Тут штука в том, что мы по возрасту под статью не попадем, даже если поймают. Максимум в школу сообщат и родителям. Экономические всякие преступления 15-летним не шьют. Мне, во-первых, помощник нужен, а во вторых 800 рублей не хватает на закупку. Это как раз твоя пайка будет. Ну, как?

— Э-э, 800 из материного "чулка на черный день" я на несколько дней взять смогу. Потом вернуть нужно, а то заметит. А вообще подумать нужно.

— Ты, конечно, подумай. Но дело прибыльное. Гитару электрическую новую купишь. Да и вообще, так и на машину заработать можно. Прикинь, школу закончим и по машине покупаем, если объемы пойдут. — закатив глаза мечтал Саня. — В понедельник мужик этот на товарняке приедет, три дня на раздумье есть.