Моника влетела в вагон за две минуты до отправления поезда. Усевшись на мягкую синюю скамью у окна, напротив девушки с огромными зелеными глазами, она перевела дух и высвободила ноги из узких туфель на тонком каблучке. Туфли были неудобными и стесняли движения.

Не хотелось ей ехать в эту командировку. Но шеф решил послать именно ее — молодую, перспективную работницу. Перенимать опыт у коллег.

Нет, вообще-то Моника любила путешествовать. Но путешествие для нее всегда означало неожиданности, случайные знакомства, нечаянные радости, непредсказуемость. И еще — легкую грусть в конце путешествия. И еще — легкие кеды, попутные машины, а если поезда, то не такие голубые стерильные вагоны с мягкими сидениями и удобными столиками, а старые, видавшие виды, с деревянными скамьями. Поэтому Моника никогда не ездила в дома отдыха и на групповые экскурсии: в таких путешествиях все строго по расписанию, все предсказуемо. Впрочем, однажды она поехала с подругами на море, в дом отдыха, но через несколько дней не выдержала, сбежала и пустилась путешествовать по разным городам, большим и маленьким. Это было лучшее ее путешествие.

— Далеко едете? — улыбнувшись, спросила зеленоглазая девушка. Эта милая улыбка и большие глаза притягивали и располагали к себе.

— В Ситт, в командировку.

— Далеко. Долго ехать. А поезд со всеми остановками. А я, как назло, почитать ничего не взяла. Впрочем, мне не так долго ехать. До Висты.

— В гости? — спросила Моника. Видно было, что собеседница настроена на общение.

— Домой, к родителям. Я ж деревенская, — засмеялась девушка. — В городе учусь.

— Каникулы начались?

— Да кончаются уже! Все никак вырваться не могла. Знаете, как бывает… Дела, встречи разные. Большой город все-таки. Это у нас в провинции тихо и скучно. Да, скучно, потому и езжу редко.

— А после учебы вернуться не собираешься?

— Ой, что вы? Что я там буду делать? Я ж на актерском учусь. А у нас в городке один театр, и тот… Актеры все пожилые, после спектакля возвращаются к своим огородам…

— Значит, не хочешь на родную сцену?

— Ни за что. Я вообще о кино мечтаю. Да, о большом экране… Вот бы в Голливуд! Там — настоящая жизнь. Представляете, если бы меня пригласил сам Палантино! Это моя самая большая мечта. И знаете, я чувствую, что так и будет.

Моника даже позавидовала такой вере в свою мечту и такому фанатизму. Она задумалась: а у нее есть, или была ли такая мечта? Нет, ей далеко до этой провинциальной девочки. Пожалуй, никогда она не поймет до конца таких, как она.

Жизнь Моники складывалась как-то даже слишком удачно. Во всяком случае, друзья и знакомые считали, что она родилась в рубашке. Ей везло: родилась в столице, и ей не надо было отвоевывать свое место в этом средоточии благ, в отличие от многих подруг по университету. Ее родители работали преподавателями в этом университете, и конечно же, после школы она сразу же поступила, так сказать, пошла стопами предков. Но только она знала, что поступила на эту специальность потому, что не хотелось огорчать родителей, которые возлагали на единственную дочь большие надежды. Потом Моника без проблем устроилась на работу в рекламную фирму, и вот уже пятый год она там, как говорится, на хорошем счету. В общем, к тридцати годам у нее было многое: образование, хорошая работа, возможности карьерного роста, стабильная зарплата, квартира в столице, друзья, с которыми она проводила свободное время, молодой человек, за которого, возможно, она скоро выйдет замуж… О чем еще можно мечтать? Моника знала, что некоторые менее удачливые знакомые завидовали ей. Но ведь они не знали, что работа не приносит Монике удовлетворения, что она одевается не так, как ей нравится, что ей душно в этом большом пыльном загазованном городе, который она, собственно, видит только в часы пик — по дороге на работу и с работы и в обеденный перерыв. Никто не знал, что иногда Монике становилось страшно от того, что так вот она и просидит до пенсии в своей конторе. Ей казалось, что она непременно что-то пропустит, не увидит чего-то важного. И никто не знал, что иногда ей невыносимо хотелось прыгнуть в первую попавшуюся электричку и уехать в любом направлении, не зная, на какой станции она выйдет и что ждет ее там.

Нет, у Моники не было такой мечты, как у этой зеленоглазой. Разве можно назвать мечтой то, что ей хочется пройтись босиком по траве? Или завести лошадку, скакать на ней по лугам, купать в речке и заглядывать в ее умные глаза. Когда-то, еще в школе, Моника начала заниматься конным спортом. Но мама и папа, посовещавшись, решили, что это отнимает слишком много времени, что у девочки на носу выпускные экзамены. До выпускных было целых два года. В качестве компенсации купили Монике собаку, не подозревая, что это натолкнет ее на новую мысль. Через полгода Моника робко намекнула, что хотела бы поступить в ветеринарное училище. Казалось, папа отнесся к этому с пониманием, но мама была непреклонна. Главным ее доводом было то, что Моника в городе вряд ли найдет работу, придется ехать в деревню, а как она представляет себя среди свиней? И потом, она ведь всегда мечтала пойти по стопам родителей. Конечно, Моника сдалась. Чтобы не огорчать маму.

Поезд приближался к станции Виста. Зеленоглазая девушка стала собираться.

— Я приехала, — заявила она с таким видом, будто пришла на прослушивание к самому Палантино.

— Счастливо! — крикнула Моника, когда девушка была уже у двери.

Она ступила на перрон, и тут же с другого конца поспешил ей навстречу молодой человек. Девушка шла к нему не спеша, с улыбкой истинной кинозвезды на лице.

Поезд тронулся. Монике вдруг показалось, что вдалеке на холме появились огромные буквы: HOLLYWOOD, надпись, которую часто показывают в американских фильмах. «Что только не померещится», — улыбнулась про себя Моника. Заходящее солнце слепило глаза, и она отвернулась от окна. В вагоне осталось всего пять или шесть пассажиров, остальные вышли раньше.

На следующей станции зашел кондуктор.

— Простите за беспокойство, уважаемые пассажиры. Этот вагон будет отцеплен от состава. Не угодно ли вам перейти в другой? — Он указал направление. — Туда, пожалуйста. Еще раз извините.

И Моника вместе с остальными перешла в другой вагон. Странно, но этот вагон был именно таким, какие нравились Монике. Старый, с деревянными скамьями. Окна не открывались, было душно, пахло пролитым на пол пивом. Но никто из пассажиров не возмущался. Впрочем, и ехать оставалось недолго.

Станция Ситт была конечной, и в вагоне осталась одна Моника. Настроение у нее испортилось. На вокзале ее будет ждать представитель фирмы, в которую она едет. Он отвезет ее прямо в гостиницу, где для нее уже забронирован номер. Потом будет ужин с работниками фирмы. А ей так хотелось побыть одной, пройтись по незнакомому городу пешком, самой найти нужную улицу, несмотря на тяжелую сумку и неудобные туфли. Завтра начнется работа, и только вечером, возможно, удастся немного посмотреть город. И наверное, ее захочет сопровождать кто-нибудь из гостеприимных хозяев.

Моника вышла на перрон и осмотрелась. Никого не было. Может, поезд приехал раньше? Нет, часы на здании вокзала показывают правильное время. Странно, что на этом здании не написано название города, а только «Добро пожаловать!» Да и сам вокзал, пожалуй, слишком маленький для такого города. Небольшое деревянное здание приятного зеленого цвета, с резными украшениями. Никакой машины тоже нигде не видно. Наверное, на фирме что-то перепутали. Что ж, она ведь хотела идти пешком. На стене здания вокзала она заметила карту города. Но как ни смотрела, нужной улицы не смогла отыскать. Уж не заехала ли она случайно в другое место? Придется кого-нибудь спросить.

Моника ощутила у себя за спиной чье-то дыхание. Она обернулась. Красивая гнедая лошадь смотрела на нее умными темными глазами.