1. На мели

Она представилась мне как Лана Лакишис, но вполне вероятно, что это не настоящее её имя. При её роде занятий не исключено, что это было не первое и не последнее её имя.

Ей понравилось, что наши имена начинаются на одну и ту же букву: Лана и Лида. Год назад, когда меня уволили с очередной работы и из-под моих ног опять уплыла почва, её появление было для меня настоящим спасением. Когда у вас в кармане осталось триста рублей, но при этом ваша задолженность за коммунальные услуги превышает эту сумму не менее чем в двадцать раз, это уже весьма напряжённая ситуация. Если при этом перспективы заработать в ближайшее время весьма расплывчаты, а сосед больше не одалживает до получки, поскольку у вас есть проблемы с возвращением долгов, какой же прикажете искать выход? Занять денег у бабушки? Но бабушка отошла в лучший мир полтора года назад. Унизиться перед родителями? Тоже невозможно: они разошлись двенадцать лет назад, отец женился и пропал, а матушку четыре года назад свела в могилу болезнь. Вот в таком весёлом положении я находилась год тому назад. Хотя мне было уже не впервой находиться в таких положениях — за последние три года в моей трудовой книжке появилось восемь записей — приходилось признать, что такой тяжёлой ситуации в моей жизни ещё не было. При всём моём богатом опыте прозябания, на такую суровую мель мне ещё не доводилось садиться.

Я шагала по улице, пряча от осеннего холода в карманах куртки свои нерадивые руки, и последние триста рублей уютно пригрелись в недрах моей худосочной сумочки. Путь мой лежал в центр занятости: нужно было искать новую работу. Осеннее солнце светило хотя и ярко, но уже не грело, а под моими ботинками шуршали опавшие листья. Хотя я шагала налегке, на плечи мне вдруг обрушилась невидимая тяжесть и принудила меня присесть на скамейку в симпатичном скверике. По своей природе унынию я не подвержена, но в тот момент мне вдруг стало очень и очень не по себе. Присев, я достала из сумочки пачку сигарет. Там оставалось всего пять штук, и это обстоятельство меня почему-то несказанно порадовало: я-то думала, что она уже пустая, а тут целых пять штук! Значит, если есть в кармане пачка сигарет, как поётся в одной песне — не помню, кто её поёт — всё не так уж плохо на сегодняшний день.

Закурив, я почувствовала, что тяжесть постепенно уходила. В аккуратном, ухоженном сквере было уютно и красиво. Жёлтый клён ронял листья. Где-то за моей спиной шуршали шинами об асфальт машины. Провожая взглядом спешащих по своим делам прохожих, я с лёгкой грустью и еле ощутимой досадой думала о том, что мне спешить некуда, и мне стало даже немного стыдно. Впрочем, кому какое дело? Сижу, курю.

Выкурив две сигареты, я встала и с сожалением покинула уютный сквер. Мой путь к поиску новой работы продолжился было, но внезапно возникло новое препятствие в виде настойчивого чувства голода. Я зашла в кафе. Пять блинчиков с клубничным джемом, пирожное и чашка кофе избавили меня от голода и от одной из трёх сотен, покоившихся в кошельке на дне моей сумочки.

Когда я голодна, мне плохо. Я нервничаю. В голову лезут дурацкие мысли вроде "а не сигануть ли мне с моста вниз головой?" Избавившись на время от чувства голода, я успокоила не только желудок, но и восстановила равновесие духа, и мне стало лучше. Мир вокруг меня показался не таким уж плохим, и я продолжила свой путь уже более бодрым и весёлым шагом.

Протиснувшись сквозь толпу, я извлекла из своей тощей сумочки блокнот и ручку. Всё это уже было восемь раз, и вот — опять. Я выписала четыре вакансии и поскорее покинула толпу ищущих. В тот же день я побывала на четырёх собеседованиях, и везде мне сказали, что позвонят мне позже. Могла ли я ждать? Может быть, и могла, но только очень недолго, потому что в кошельке осталось сто рублей: я купила сигареты, пачку макарон, пакет молока, булку хлеба и бутылку кетчупа. Поужинав макаронами с кетчупом, я легла спать.

На следующий день я с самого утра ждала звонка. Все припасы кончились, и пришлось снова идти в магазин, что облегчило мой бюджет ещё на семьдесят рублей. День прошёл, но мне так и не позвонили. Я легла спать с мыслью: "Завтра обязательно позвонят".

На следующий день, заглянув в кошелёк, я запаниковала: там лежало тридцать рублей. И я принялась обзванивать всех сама. Результаты были неутешительны: в двух местах вакансия была уже занята, в третье место я не дозвонилась, а в четвёртом директор куда-то уехал на целую неделю.

Я нажала кнопку звонка квартиры напротив. Сосед Миша открыл мне. Я скомканно начала:

— Миш, понимаешь, такое дело…

Он сразу понял:

— Что, опять бабки кончились? Не, извини, я сам на мели.

Он сказал неправду. Деньги у него были, просто он не хотел мне одалживать. Я решила, что лучше умру от голода, но унижаться перед ним больше не стану. Остаток дня я просуществовала на хлебе и чае.

На следующее утро я первым делом позвонила в место номер три — то самое, куда я вчера не дозвонилась. Мне сказали, чтобы я приходила. Окрылённая надеждой, я полетела. Директора не было на месте: он вышел буквально на минутку. Отсидев полтора часа на кожаном диване, я дождалась аудиенции. Собеседование длилось пять минут, но в результате я получила опять лишь обещание позвонить позже.

С тридцатью рублями в кармане я поплелась домой. По дороге я легкомысленно потратила половину этой суммы на шоколадный батончик, который по дороге и съела. После сладкого мне захотелось пить, и последние пятнадцать рублей были истрачены на бутылочку минеральной воды. Мои пальцы слегка дрогнули и сжали их, перед тем как отдать продавщице, но закон купли-продажи был неумолим, и мне пришлось расстаться со своими последними деньгами.

Присев в полюбившемся мне скверике на скамейку, я достала пачку сигарет. Там осталось только две штуки. Закурить или оставить на потом? Ведь это мои последние сигареты. Констатировав сей печальный факт, я погрузилась в уныние.

Я так задумалась, что не сразу заметила, что я уже не одна в скверике. На скамейке напротив меня сидела девушка в облегающих чёрных джинсах и кожаной куртке. Ничего примечательного в её внешности не было, кроме гипнотического взгляда карих глаз и постоянно приоткрытых губ, что придавало её лицу странное выражение. От её взгляда у меня пробежали по спине мурашки. В целом красавицей её назвать было нельзя, но её длинные каштановые волосы были хороши. Они вполне сгодились бы для рекламы шампуня. А ещё она была довольно высокого роста — это было заметно, даже когда она сидела.

Минут пять мы сидели молча; она смотрела на меня до неприличия пристально, и мне стало не по себе. Лучше всего для меня было просто встать и уйти, но с моими ногами что-то случилось, а моя пятая точка как будто приросла к скамейке. Незнакомка между тем улыбнулась, продемонстрировав ряд довольно ровных и красивых зубов. На моём лице сама собой расползлась ответная улыбка. Кивнув на пачку сигарет в моей руке, незнакомка спросила:

— Не угостишь сигареткой?

Я протянула ей пачку с двумя последними сигаретами. Она встала со своего места, вытащила одну сигарету и села рядом со мной. Я взяла последнюю сигарету, и мы закурили. Повертев в руке пустую пачку, я выбросила её в урну рядом со скамейкой. Выпустив длинной струйкой дым, незнакомка спросила: