— Знаешь, а почему бы нам не поселить его у меня? По дороге заедем в зоомагазин и купим все, что ему нужно. Поначалу можно поселить его в кухне. . Брит посмотрела на него с недоверием.

— Ты не против того, чтобы держать котенка?

— Нет. Я давно собирался завести, но мешала работа. Хорошо, наверное, приходить домой, когда тебя там встречает такой живой и теплый комочек. А ты не могла бы заботиться о нем, когда меня не будет дома? Иногда я пропадаю надолго.

— Конечно, хоть каждый день, если потребуется.

Брит, ты сошла с ума. Ты ведь собиралась окончательно порвать с Романом, потому что он любит другую женщину. Не воображай, что он хочет встречаться с тобой!

— Я обычно возвращаюсь домой рано утром. Если бы ты смогла приходить после работы, то, думаю, мы бы справились. Напомни мне, чтобы я дал тебе ключ от входной двери, когда будем у меня. Я поведу машину, а ты подержишь Клузо, а потом я тебя провожу домой. Поехали?

— Да, — пробормотала она с бьющимся сердцем, потому что ехала домой со своим мужем.

За одну-единственную неделю жизни в доме Романа эта мысль стала привычной для Брит. Его дом стал и ее домом. По сравнению с ним ее квартира напоминала номер в мотеле.

— Я только потушу свет и все закрою.

К восьми часам вечера котенок мирно спал в корзине на фланелевой подстилке у Романа в кухне. Он попил молока и поел.

Пора было ехать домой.

Она как раз собиралась спросить, проводит ли он ее, когда зазвонил телефон. Он извинился и взял трубку в кабинете.

В ожидании, когда он освободится, Брит прошла в гостиную. Стопка фотографий на кофейном столике привлекла ее внимание.

Ее свадебные фотографии!

Фотографировал Сид. Он снял Романа за несколько секунд до того, как тот обнял ее, и после того, как Фил объявил их мужем и женой. Она запомнила этот огонек в его глазах, прежде чем их губы встретились. Камера запечатлела взгляд Романа, полный желания.

Как может мужчина, который только притворяется влюбленным, быть таким чувственным?

Вновь переживая те мгновения, она почувствовала дрожь во всем теле.

Она взглянула на следующую фотографию и закрыла глаза. Это была она сама за секунду до того, как Роман поцеловал ее. Фотография не оставляла никаких сомнений: эта женщина влюблена. Неужели ее глаза так сияли?

Брит перешла к третьему снимку.

Боже милостивый! Так могли целоваться только страстные любовники.

А на этой фотографии — неужели это я так прижалась к Роману, будто в нем заключена вся моя жизнь?

— Вижу, ты нашла фотографии.

Услыхав низкий трепещущий голос Романа, Брит выронила снимки. Она и не слышала, как он вошел в гостиную.

С горящим лицом она опустилась на колени и начала собирать фотографии с ковра.

— Я ждала тебя здесь и у-увидела их на столе, — неловко оправдывалась она.

— Я специально положил их сюда, чтобы не забыть отдать тебе. Их Сид принес. Все, что связано с твоим делом, принадлежит тебе и перечислено по пунктам в счете, чтобы ты точно знала, что подлежит оплате.

Все поплыло у Брит перед глазами. Слабая надежда на то, что эти фотографии дороги Роману, была разрушена. Девушка чувствовала себя так, как будто он вонзил кинжал прямо ей в сердце.

Брит глубоко вздохнула и положила снимки в сумочку. Напряженно улыбнувшись, она попросила:

— Не мог бы ты отвезти меня домой? Я жду звонка от Денизы. Они с Родом прилетают завтра, и я собираюсь встретить их в аэропорту. Он кивнул.

— Я бы поехал с тобой, но возникли кое-какие дела. Мне надо исчезнуть из города на неделю.

— Новое дело?

— Нет. Нечто совсем другое. Я должен ехать. Скорее всего, в Нью-Йорк. К ней.

— Очень удачно, что ты сможешь приглядывать, как тут Клузо. Не могла бы ты полить цветы разок, пока меня не будет?

— Да, конечно. — Она отчаянно пыталась сдержать набегающие слезы.

— Дениза? Это Роман Луфка.

— Роман, вы вернулись! Брит говорила, что вас не будет неделю, но, кажется, дела задержали вас на больший срок.

— Я вернулся, как только смог, — последовал неопределенный ответ. Весь процесс занял около десяти дней. Но теперь я свободен. Я никому и ничем не обязан. — Как вам Диснейленд?

— Там было изумительно! Благодаря вам все так замечательно теперь, когда избавились от Глена Бэрда. Мои родители и я, мы послали вам чек дня два назад. Они хотят познакомиться с вами и поблагодарить вас лично. Но, как говорит Брит, то, что вы для нас сделали, не поддается денежному выражению.

— Спасибо, Дениза. — Ее слова были приятны Роману. — Там работы было на один день.

— Но не для нас! — Немного помолчав, Дениза спросила:

— Хотите забрать Клузо или мне привезти его к вам?

Он нахмурился.

— Клузо у вас? — У него неприятно засосало под ложечкой.

— Да. — Она, видимо, удивилась вопросу. — Разве вы звоните не потому, что хотите забрать Клузо?

— Как он у вас очутился? — Снова молчание.

— Разве Брит вам не сказала?

— Не сказала что?

— Я думала, вы знаете. У нее новый клиент. Он увез ее в Сент-Джордж осматривать его владения и разрабатывать предварительные эскизы. Ее родители уехали отдыхать, вот она и попросила меня приютить Клузо до своего возвращения.

— Поэтому ее телефон и не отвечает, — проговорил Роман больше для себя самого, чем для Денизы. Разочарование было столь острым, что он растерялся. А когда подумал, что Брит улетела на частном самолете с незнакомым мужчиной, совсем приуныл. — Как давно она уехала?

— Два дня назад.

— Вы не знаете, когда она должна вернуться?

— Нет.

— Может, с ней можно связаться по телефону?

— К сожалению, нет. Но в ее фирме вам, наверное, скажут, когда она вернется. Он глубоко вздохнул.

— Сейчас уже слишком поздно.

— Роман, если вы только что вернулись, Клузо может остаться еще на одну ночь у меня. Он мне не в тягость.

— Нет, нет. Я сейчас заеду за ним. Как он себя вел?

— Превосходно. Брит очень расстроилась, что ей пришлось уехать.

В тот вечер в кухне он видел, как Брит возилась с котенком. (Он так старался найти похожего на Тигрушу!) Если она могла так любить животное, то как же будет она любить собственного ребенка. Его ребенка.

Юрий был прав. Ничто не может заменить семью.

— Твою собственную, братец. Ты ведь не молодеешь, — сказал он Роману, когда тот заехал к нему по пути из Виргинии. Наконец он смог признаться ему, что развязался с ЦРУ и собирается домой в Солт-Лейк.

Узнать, что Брит уехала, было для него тяжелым ударом. Ему до боли хотелось видеть ее, и боль эта не отпускала. Пока ему оставалось довольствоваться обществом Клузо и ждать.

Разумеется, не надо было так долго тянуть. Роман чувствовал, что нравится Брит, но открыто она свои чувства не проявляла, и он терялся в догадках.

Он намеренно с наигранным равнодушием сказал ей, что фотографии принадлежат ей. Надеялся, что она обидится, а значит, они имеют для нее такое же большое значение, как и для него. И когда увидел, как она побледнела и замерла, безмерная радость наполнила его душу. Он едва мог ее скрыть. Итак, он убедился, что Брит неравнодушна к нему, но ничего не мог предпринять, пока числился на секретной службе.

Это было десять дней назад. Он вернулся другим человеком… и обнаружил, что Брит в Сент-Джордже с клиентом-мужчиной. Роман ощутил самую банальную ревность.

Может, это нелепо, но Роман чувствовал, что Брит действительно его жена. Жена во всех смыслах этого слова, кроме одного.

Он не представлял себе, что его чувства будут такими необузданными. Его сводила с ума одна мысль о том, что другой мужчина находится так близко от нее. Он воображал, как этот другой дотрагивается до нее, обнимает ее…

Трехдневная поездка в Сент-Джордж тянулась бесконечно для Брит. Конечно, смешно беспокоиться, вернулся Роман в Солт-Лейк или нет. Все это не имело значения. У нее не было желания вновь увидеть его.

Может, он будет отсутствовать несколько недель. Чтобы побыть снова с Анджелой. Свою личную жизнь Роман держал в такой тайне, что Брит не имела представления о его планах. Лучше избегать даже случайных встреч с ним. Он догадается, что она чувствует к нему, и, пожалуй, пожалеет ее. Мысль об этом была невыносима.