Возможно, Ник почувствовал состояние Деллы, так как, опустив стул, он наклонился и заглянул ей в глаза.

– Расслабьтесь, мисс Нив, и сядьте на стул. Давайте выпьем по стакану вина. – Он улыбнулся с самым сокрушительным обаянием, на которое только был способен. – Давно уже такая белокурая женщина, словно сошедшая с полотен Боттичелли, не сидела в нашем старом дворике. Чтобы отпраздновать это событие, я выбрал вино, которое называется «Слезы ангела». А ты, бабушка, что могла бы сказать о нашей гостье?

– Она очаровательная молодая женщина, Никколо, и благоразумная. Mia, – синьора Исалита повернулась к Маргерите, – сходи за Анджело, чтобы мы смогли посидеть все вместе. Мы так давно не собирались.

– Si. – Маргерита поставила поднос на столик и робко улыбнулась Нику. – Анджело сейчас занят на кухне, но он найдет время, чтобы прийти и выпить стакан вина.

Юная итальянка убежала по направлению к кухне, а синьора Исалита бросила взгляд на Ника, как будто желая ему, чтобы и его полюбила такая же добросердечная и неиспорченная девушка.

– Анджело повезло, не правда ли? Рита будет ему хорошей женой.

– Анджело это заслужил. – В голосе Ника не было иронии. – Ну же, присядьте, мисс Нив, а я посижу на ступеньках. Ах какой чудесный день! Солнце светит, птицы поют, и ты выглядишь великолепно, моя дорогая бабушка. Как часто я представлял тебя сидящей здесь, под лимонными деревьями, среди магнолий и жасмина, который ты посадила, когда я был еще мальчиком. А на небе, словно нарисованном итальянским мастером, пламенеют золотые лучи. Во всем мире нет другого такого места, как Италия, особенно для изгнанника.

– А разве ты должен, – его бабушка нагнулась к нему и взяла его за руку, – разве ты должен оставаться изгнанником, Никколо? Я уверена, что твой дом и поместье в Тоскане ждут тебя. Как бы ни был хорош управляющий, он не заменит хозяина, в сердце которого горит любовь к родному месту. Что может дать тебе Америка, кроме репутации соблазнителя?

– В самом деле? – Он с беззаботной улыбкой поднес к губам руку синьоры Исалиты. – У меня есть и другие занятия, помимо женщин. Ты мне веришь, carina?

– Я только что прочитала о твоем романе с американской миллионершей. Она сказала репортерам, что вы собираетесь обручиться. Это правда или нет, Никколо?

– Догадайся сама, – сухо ответил он.

– Я думаю, в тебя вселился дьявол. – Она легонько ударила его по щеке. – Как тебе удалось убедить такую милую девушку, как мисс Нив, провести с тобой день? Я надеюсь, ты не собираешься соблазнить ее?

– Бабушка, какие вещи ты говоришь в присутствии такой очаровательной девушки! – Ник с притворным ужасом посмотрел на Деллу, которая ответила ему холодным и высокомерным взглядом. – Мисс Нив без колебаний расцарапает мне лицо, если я применю к ней свои уловки. Нет, она занята только карьерой и очень серьезно относится к жизни. Разве не так, синьорина?

– Никакая карьера не получится, если не уделять ей определенного количества времени, синьор. Как вы знаете, я отправилась в этот круиз только для того, чтобы отдохнул голос.

– Означает ли это, что вы не споете для нас, мисс Нив? А я надеялась послушать вас, – вздохнула бабушка Ника. – Я так люблю музыку! В молодости я сама играла на пианино.

– Бабушка скромничает, – заметил Ник. – До замужества она давала концерты, но после того, как она стала женой высокопоставленного венецианского дипломата, ей пришлось отказаться от выступлений и играть только на светских приемах или в кругу семьи. Когда я был мальчиком, то больше всего на свете любил сидеть рядом с ней на маленькой скамеечке, пока она играла для меня Листа, Шопена и Шумана. Именно она научила меня музыкальной композиции. Но талант к пению достался Анджело, и я уверен, что он сможет вызвать слезы даже у вас, мисс Нив, когда запоет на свой лад старую песню Карузо «Потому что». Может, вы ее не слышали?..

– Слышала, – ответила Делла, – и очень люблю!

– Значит, вы не классическая пуристка? Оперные певцы обычно не отличаются такой широтой взглядов, как великий Карузо. Он наслаждался мелодией как таковой, и я лично считаю, что некоторые аспекты оперы очень трудны для восприятия. Зачастую она звучит как словесная дуэль между ведущим сопрано и ведущим тенором. Или же мои слова звучат богохульно по отношению к вашему искусству?

– Нет, синьор. Я просто удивлена, что вы проявляете интерес к нему.

– Но я ведь итальянец, у меня прирожденный слух. Или вы полагаете, что все мои позывы к прекрасному должны быть притуплены моим шокирующим образом жизни?

– Мне… мне казалось, что вы слишком искушены, чтобы наслаждаться музыкой. – Делла с трудом выдержала его пристальный взгляд, в котором мерцала насмешка. У нее дрогнул голос, а сердце застучало в груди, так как она боялась, что Ник заметит жалость в ее глазах. – Помимо истинных ценителей музыки существуют те, кто делает вид, что любит ее, из-за модных оперных премьер. Они обожают певцов и посылают им цветы, но часто только люди, сидящие высоко на балконах, действительно могут оценить ту или иную арию или дуэт. Именно они ждут на морозе и под дождем, чтобы услышать наше пение, и признаюсь, синьор, что я пою в основном для них, а не для разодетых посетителей в ложах и партере.

– Восхитительное признание, синьорина, я аплодирую вам. Вы знаете, – улыбнулся он, – вам заменили имя по ошибке, так как в сердце вы остались простой девушкой и только делаете вид, что вы холодная леди. А вот и мой кузен, который спешит выпить с нами стакан вина! Анджело, старина, я надеюсь, ты не возражаешь, что мы оторвали тебя от твоего кулинарного искусства, чтобы выпить за возвращение блудного сына?

– Вовсе нет, Ник. Я… так рад видеть тебя! Минестроне пусть подождет меня в горшке, с ним ничего не случится.

– Анджело, разлей, пожалуйста, вино, – сказала синьора Исалита. – У тебя такая же твердая рука, как и твое сердце, mio.

– Ты так добра, бабушка, – улыбнулся Анджело, поклонившись синьоре Исалите, но Делла чувствовала, что он обеспокоен визитом Ника. Она видела, что Маргерита застыла в тени лимонных деревьев, не сводя глаз с Ника, как будто он ослепил ее своим щегольским видом. Возможно, Анджело боялся, что Ник вскружит хорошенькую головку Маргериты и по сравнению со своим блистательным кузеном он будет казаться слишком обыкновенным, ведь в его жизни не было трагедии, подобной трагедии Ника. Бледно-золотистое вино было разлито. Бокалы на высоких ножках разошлись по кругу, и все инстинктивно повернулись к синьоре Исалите.