— И что я могу для вас сделать, мисс Морган?
Пальцы Алисы сплетались и расплетались. Она следила за ними. Потом подняла глаза, раскрыла рот, собираясь сказать что-то, и снова закрыла.
— Это не так просто, — пробормотала она обреченно.
Стараясь помочь ей он произнес: — Не надо нервничать, мисс Морган. Лучше скажите мне, что вас мучает.
Кто— нибудь из них… пристает к вам?
Она покачала головой.
— Ах. нет, капитан Винтерс. Это совсем не то.
— Так что же?
— Это… это наш рацион. Мне не хватает пищи.
— Как и всем нам, — только и сказал он коротко.
— Знаю, — нетерпеливо ответила она, — Знаю, но…
— Что «но»? — спросил он холодным тоном.
Она перевела дыхание.
— Тот человек, что умер вчера, Боумен. По-моему, я могла бы рассчитывать на его порцию…
Предложение так и осталось неоконченным, когда она увидела выражение лица капитана.
Он даже бровью не повел, только почувствовал, что она поняла по его взгляду, насколько он потрясен. Более наглого заявления ему в жизни не приходилось слышать. Он буквально не нашелся, что ответить. Ее глаза встретились с его, но что удивительно, в них было еще меньше робости, чем прежде. А стыда — так и в помине.
— Я должна получать больше пищи, — сказала она с ударением.
В капитане Винтерсе поднимался гнев.
— С чего это вы взяли, что имеете право на долю погибшего человека! Я даже не хочу произносить тех слов, которыми стоило бы ответить на эту наглость, глупая девчонка. Но вы должны понять одно: мы делим, и все делим поровну. Единственное, что значит для нас смерть Боумена, так это то, что мы продержимся на нашем рационе чуть дольше — и все. А теперь, я думаю, вам лучше уйти.
Но Алиса Морган даже не двинулась с места. Она сидела, поджав губы, чуть прищурив глаза и лишь только теребя пальцами. Даже несмотря на свой гнев капитан почувствовал удивление. На его глазах домашняя кошечка вдруг превратилась в хищника. Она сказала упрямо: — До сих пор я не просила для себя никаких привилегий, капитан. Я не требовала бы и сейчас, если бы это не было абсолютно необходимым. Но смерть человека дала нам какой-то резерв. А я должна получать больше пищи.
Капитан с трудом сдержался.
— Смерть Боумена не дала нам никакого дополнительного резерва, и тем более не стала какой-то счастливой случайностью — единственное: она увеличила наши шансы выжить, на день или два отдалив смерть. Думаете, что остальные чувствуют себя лучше и меньше вас нуждаются в пище? По-моему богатому опыту просто нагло…
Она подняла руку, останавливая его. От тяжести ее взгляда он как-то смешался, оробел и, удивившись, подчинился.
— Капитан. Посмотрите на меня внимательней, — сказала она резким тоном.
Он присмотрелся. Внезапно его чувство гнева уступило место жуткому потрясению. Будто обухом по голове. На ее бледных щеках выступил слабый румянец.
— Да, — сказала она. — Теперь понимаете, что вам придется давать мне больше пищи. Моему ребенку нужно дать шанс, чтобы он выжил.
Капитан смотрел на нее как завороженный. Наконец он закрыл глаза и провел по лицу рукой.
— Господи милостивый, это же чудовищно, — пробормотал он.
— Нет, это не чудовищно, тем более если мой ребенок выживет, — проговорила Алиса Морган серьезно, будто все давно обдумала и взвесила. Он беспомощно взглянул на нее, не вымолвив ни слова. А она продолжила. — Вы же видите, мы никого не ограбим. Боумену больше не нужна его порция, а моему ребенку необходима. Это ведь очень просто, не правда ли, — она вопросительно взглянула на капитана. Он не нашелся, что ответить. Поэтому она добавила: — Так что, как видите, все будет честно. Ведь во мне теперь два человека, не так ли? И мне необходимо больше пищи. А если вы не дадите мне ее, вы убьете моего ребенка. Поэтому вам придется, придется… Мой ребенок должен жить, он должен…
Когда она удалилась, капитан Винтерс вытер лоб, отпер личный ящик и вынул оттуда одну из заветных, тщательно оберегаемых бутылок виски. Он ограничился лишь маленьким глотком из питьевого тюбика и затем убрал ее на место. Это слегка взбодрило его, но в глазах остались тот же страх и настороженность.
Почему у него не хватило мужества объяснить женщине, что у ее ребенка вообще нет шанса появиться на свет. По крайней мере было бы честно, но он сомневался, стоит ли полагаться на честность, когда дело касается общего мнения. Скажи он это, и придется объяснять почему, а когда она узнает, то все равно ни за что не поверит, разве что только поговорить с мужем. Да и потом, уж слишком поздно.
Капитан открыл верхний ящик и осмотрел пистолет. Уж лучше это. Какое искушение использовать его по назначению. И здесь дело не в минутной слабости. Рано или поздно все равно придется, а ведь чему быть, того не миновать.
Он нахмурился, не зная на что решиться. Наконец, взмахнул правой рукой и легким щелчком послал пистолет подальше с глаз в конец ящика.
Потом запер ящик. Еще рано…
Но, возможно, скоро придется носить его постоянно. Пока его авторитет держался. Только иногда слышался сдержанный ропот. Но не за горами время, когда ему понадобиться пистолет для их или его собственной безопасности.
Если люди заподозрят, что обнадеживающие сводки и сообщения, которыми он время от времени радовал их — липа, если они как-то обнаружат, что спасательный корабль, который, как они верят, мчится через бездну космоса к ним на выручку, еще даже не стартовал по сути с Земли — тогда начнется настоящий ад.
Было бы куда спокойней, если бы первым сломалось радиооборудование…
— Вам что, нечем заняться? — спросил капитан Винтерс. Он говорил отрывисто и резко, потому что был крайне раздражен, а не потому, что этот вопрос заботил его теперь больше других.
Навигатор даже не удосужился ответить. Его башмаки заклацали по полу, а ключи и браслет-идентификатор проплыли к капитану в дюйме или двух над поверхностью стола. Он протянул руку, чтобы поймать их.
— Я, — начал он, затем поймал взгляд товарища. — Бог мой, дружище, что с тобой происходит.
Он почувствовал некоторое угрызение совести. Ему понадобился боуменский браслет-идентификатор для записи в журнал, но вряд ли стоило посылать за ним Картера. У человека, погибшего смертью Боумена, вид должен быть не из лучших. Поэтому, они до сих пор и оставляли его в скафандре. К тому же, подумал он, Картер тоже был порядочным сопляком. Он вытащил бутылку. Последнюю…
— Лучше хлебни этого, — сказал он.
Навигатор подчинился и уронил голову на руки. Капитан выловил бутылку, свободно дрейфующую в воздухе, и убрал подальше с глаз.
— Простите, сэр, — сказал навигатор, не поднимая взора.
— Ладно, Картер, все в порядке. Скверная работенка. Надо было бы мне взяться за нее самому.
Его подчиненный слегка вздрогнул. Минута прошла в молчании, поскольку каждый замкнулся на себя. Потом навигатор поднял глаза и встретил взгляд капитана.
— Дело не только… в этом.
Казалось капитан смутился.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
Губы офицера дрогнули. Он никак не мог собраться с мыслями и постоянно запинался.
— Не мельтешите. Объясните толком, что хотите сказать, — проговорил капитан сурово, чтобы парень взял себя в руки.
Навигатор чуть вздернул голову. Его губы перестали дрожать.
— У него… у него… — с трудом выговорил навигатор, а потом попробовав снова, разом выдохнув, — У него нет обеих ног.
— Чего? Ты говоришь, что у Боумена вообще нет ног?
— Д… да, сэр!
— Какая чушь. Я сам видел, как его доставили. Да и ты, впрочем, тоже.
У него ноги были на месте.
— Да, сэр. Были ноги, а теперь их нет!
Капитан замер. Несколько секунд в рубке управления не было слышно ни звука, только слышалось тиканье хронометра. наконец, он с трудом выдавил всего одно слово: — По-твоему?…
— А что же еще, сэр?
— Господи милостивый! — выдохнул капитан. Он широко раскрыл глаза, постигая ужас находящегося перед ним человека…
