Поначалу картины, создаваемые стремящимся, будут лишь смутным, жалким подобием, но в конце концов с помощью концентрации он сможет вызывать образы более реальные и живые, чем предметы в Физическом мире.

Когда стремящийся обретает способность создавать такие картины и удерживать свой ум на этих картинах, он может внезапно попробовать отбросить созданную картину и, удерживая ум в спокойном состоянии, без всякой мысли, подождать и посмотреть, что войдет в образовавшийся вакуум.

В течение долгого времени может ничего не появляться, и стремящемуся следует тщательно остерегаться создавать видения для себя, но если он будет продолжать терпеливо и неизменно делать упражнение каждое утро, то наступит момент, когда он отбросит созданную воображением картину и перед его внутренним взором как вспышка откроется окружающий его мир Желаний. Вначале это может быть лишь мимолетным проблеском, но в нем заключен залог того, что позднее вновь будет приходить уже по его воле.

После того как стремящийся достаточно долго практиковался в концентрации, фокусируя свой ум на каком-либо простом предмете и создавая живые мыслеформы посредством способности воображения, он сможет с помощью медитации узнать все о созданном таким образом предмете.

Предположим, стремящийся путем концентрации вызвал образ Христа. Очень легко медитативно воспроизвести случаи из Его жизни, Его страдания и воскресение, но многое, что за ними стоит, можно узнать с помощью медитации. Знание, о котором и не мечталось, наполняет душу чудесным светом. Все же для практики лучше выбрать предмет, не представляющий интереса и не обещающий ничего восхитительного. Попробуйте выяснить все, скажем, о спичке или об обыкновенном столе.

Когда образ стола четко сформировался в уме, продумайте, из какого сорта дерева он сделан и откуда это дерево пришло. Вернитесь ко времени, когда в виде крохотного зерна будущее дерево, из которого впоследствии был сделан этот стол, впервые упало на лесную почву. Проследите его рост год за годом, когда оно, покрытое зимним снегом и согреваемое летним солнцем, неуклонно тянулось вверх, а его корни тем временем распространялись под землей. Вначале это молоденький побег, качающийся на ветру; затем это уже молодое дерево — оно постоянно вытягивается все выше и выше навстречу небу и солнечному свету. По мере того как проходят годы, оно становится все больше в обхвате, наконец приходят лесорубы с топорами и пилами, сверкающими в зимних лучах солнца. Наше дерево повалено, с него обрублены все ветки, и оставлен лишь ствол; бревно перекатывают по замерзшим дорогам к берегу реки, где оно будет ждать весеннего лесосплава. Из бревен, среди которых наше дерево, строится большой плот. Мы знаем каждую особенность нашего бревна и можем мгновенно отличить его среди тысяч, настолько четко оно отложилось у нас в уме. Мы следуем за плотом вниз по течению, отмечая проплывающий мимо ландшафт и знакомясь с людьми, отвечающими за плот и спящими в маленьких домиках, построенных на их плавучем подопечном. Наконец, мы видим, как плот прибывает на лесопилку и его разбирают. Одно за другим бревна цепляют крючьями на бесконечно длинной цепи и вытаскивают из воды. Вот появляется и наше бревно, самой широкой части которого предстоит превратиться в верхнюю часть стола. Его вытаскивают из воды на площадку, и люди с баграми укладывают его в один из штабелей. Мы слышим пронзительный визг больших циркулярных пил, вращающихся с такой скоростью, что они кажутся смутными круглыми пятнами. Наше бревно укладывают на тележку, направляют к одной из пил, и через минуту ее стальные зубья прорезают себе путь сквозь тело нашего бревна, превращая его в доски разной толщины. Часть бревна отбирают как строительный материал, а лучшую часть дерева увозят на мебельную фабрику, где помещают в сушильную печь, где она, чтобы не коробилась потом, когда станет мебелью, сушится паром. Затем она вынимается из печи и пропускается через строгальный станок с множеством острых ножей, которые делают его гладким. Дальше дерево распиливают на куски и склеивают так, чтобы получить раму для стола. Ножки делают из более толстых кусков и вставляют в раму, затем стол шлифуют наждачной бумагой, лакируют, полируют, чем и завершается его изготовление. Затем этот стол вместе с другой мебелью отправляется в магазин, где мы его купили, и мысленно сопровождаем, когда его перевозят из магазина в наш дом и ставят в столовой.

Так при помощи медитации мы подробно ознакомились с различными отраслями промышленности, необходимыми для превращения лесного дерева в предмет мебели. Мы увидели машины и людей, отметили особенности разных мест. Мы даже наблюдали жизненный процесс, посредством которого из крохотного зерна выросло дерево, и узнали, что скрытая сторона, казалось бы, самого обыкновенного предмета имеет большую и захватывающе интересную историю. Булавка; спичка, которой мы зажигаем газ; сам газ; комната, в которой газ горит, — у всех своя интересная история, вполне достойная изучения.

Одним из важнейших вспомогательных средств для стремящегося является наблюдение. Большинство людей проходят по жизни с завязанными глазами. О них буквально можно сказать, что они «имеют глаза, но не видят ... имеют уши, но не слышат». У подавляющей части человечества отмечается прискорбное отсутствие наблюдательности.

Для многих этот недостаток до некоторой степени простителен, ибо связан с их плохим зрением. Городская жизнь причинила несказанный вред глазам. В деревне ребенок научается использовать глазные мышцы полностью, расслабляя и напрягая их при необходимости видеть предметы на значительном расстоянии на улице или вблизи около дома. А выросший в городе ребенок видит практически все, что вблизи, но мышцы его глаз редко используются, чтобы наблюдать предметы на большом расстоянии, поэтому данная способность в значительной степени теряется, что выражается в распространении близорукости, а также других заболеваний глаз.

Для каждого стремящегося к высшей жизни очень важно иметь возможность видеть все предметы вокруг себя в ясных, четких очертаниях, во всех деталях. Для страдающего плохим зрением использование очков подобно открытию нового мира. Вместо прежней расплывчатости все видится четко и определенно. Если состояние зрения требует использования очков с разными фокусами, человек не должен удовлетворяться двумя парами очков, одной для ближнего, другой для дальнего зрения, так как это требует частой смены одних на другие. Такие смены не только утомительны, но вдобавок человек склонен забывать дома одну из пар. Оба фокуса даются бифокальными очками, именно ими следует пользоваться, чтобы обеспечить наблюдение до мельчайших подробностей.

После того как стремящийся позаботился о своем зрении, он должен систематически наблюдать все и всех, делая выводы из наблюдений, чтобы культивировать способность логического рассуждения. Логика — это лучший учитель в Физическом мире и самый надежный проводник в любом ином.

Пользуясь методом наблюдения, следует помнить, что целью его должен быть лишь сбор фактов, а не критика, во всяком случае, не бессмысленная критика. Основой прогресса является конструктивная критика, указывающая на недостатки и методы их исправления, а разрушительная критика, варварски уничтожающая и плохое, и хорошее, без стремления к высшему достижению, является источником зла в характере и должна быть устранена. Слухи и сплетни — это путы и препятствия. Хотя от нас не требуется говорить, что черное — это белое, и демонстративно не замечать неправильного поведения, критика должна все-таки быть направлена в помощь, а не на бессмысленное очернение собрата лишь потому, что мы обнаружили маленькое пятнышко в его характере. Памятуя о бревне и соломинке, мы должны обратить самую беспощадную критику на самих себя. Никто не является совершенным настолько, что невозможно стать лучше. Чем более безупречен человек, тем менее склонен он придираться к другим и бросать в них камень. Если мы указываем на недостатки и предлагаем пути их исправления, это следует делать без привнесения личных чувств. Мы всегда должны искать хорошее, что скрыто во всем. Культивировать такое различение чрезвычайно важно.