Вчера ходил в Третьяковку на Бориса Мусатова. Только, пожалуй, «Реквием». А так - анемичный мир болезненного, «убогого», как сказали бы раньше, человека утонченного вкуса. Мир, который заставляет задуматься о бесконечности вариаций и возможностей человеческого духа, о нераскрытых тайнах этого духа, которые притягивают, волнуют. Но сам этот художник не волнует.
1 апреля 73 г.
В «Вопросах литературы» - неопубликованная ранее рукопись Ахматовой о гибели Пушкина. Вообще о Пушкине. Любимовский Пушкин («Товарищ, верь»...) на Таганке. Мне дали посмотреть стенограмму многочисленных обсуждений «прогонов» перед выпуском или невыпуском спектакля, в том числе убогие и страшные высказывания начальника управления культуры Покаржевского, и одновременно смелые, со ссылкой, что мы, писатели, тоже несем ответственность перед народом за его культурное и духовное развитие, что нетерпима претензия на монополию в этом со стороны всяких управлений и т. д. Так вот о Пушкине. Почему к нему все возвращаются? Он универсален, как всякий гений, как всякий великий - он «вечен». Но Пушкин универсален и вечен в гениальности каждого своего конкретного, неповторимого проявления. А потом - слово! Вот читаю его сейчас и застаю себя на том, что раньше воспринимал многое просто как музыку, не вдумываясь в смысл словосочетаний. А иногда, оказывается, и не понимал смысла его стихов. Сейчас - чувство слова очень обострено, сейчас видишь и все стихотворение в целом, его балансировку, и каждую строфу, и каждый слог. И музыка соединилась с восторгом от проникновения в каждый поворот мысли. А за этим - еще и труд великий. Некоторые стихи предстают совсем в другом свете, чем когда-то. Например, «К вельможе» (Юсупову - хозяину Архангельского).
Одновременно читаю привезенную из ФРГ книжку Jack Pine "The love sucker". Секс-бомбовая книжка, с редким набором ядреных приемов. Я, кажется, уже образованный в этом деле человек... Но тут опять много неожиданностей. Поистине, сексуальная революция, как и всякая революция, вскрывает необыкновенные творческие возможности!
«Умер Че Гевара, но «для мальчиков не умирают Позы», и тень его бродит по странам Америки и Европы, как грозное предостережение всем чрезмерно сытым, успокоившимся, зарвавшимся, раболепствующим и пресмыкающимся, всем забывшим о человеческих идеалах достоинства, истины, справедливости». Это из статьи В. Гусева (?) в №3 «Юности». Это когда в апогее власть над нашей духовной жизнью у таких людей, как Демичев, Трапезников и, как говаривал Ленин, tutti quanti.
Этого Трапезникова - уродца в большой кепке я видел недавно издали в Успенке. И вновь испытал чувство бешенства, - подойти бы и в морду, и поднять за грудки, и опять в морду, приговаривая: «Чтоб не мордовал советскую власть, чтоб не поганил идеалов!»
2 апреля 73 г.
Вчера прочитал «Альтернативу» Роже Гароди. Долго откладывал. По началу, казалось, что все - одно и тоже. Он ведь каждый год по книге выпускает. В общем-то и на этот раз оно так и есть. Но все-таки заставляет (когда на досуге) задуматься.
Поскольку он ренегат, сжегший все мосты, он наслаждается свободой мысли. Буквально купается в ней, резвится, как жеребец, долго застоявшийся в ограде марксистского догматизма, в возведении которого, кстати, Гароди принял самое живое участие - причем не только за рубежом, но и у нас: в 50-тых — начале 60-тых годов.
Но такая неуемная «свобода мысли» вредна для действительно научного анализа. Пороки догматического марксизма очевидны. Они давно на поверхности. Строить «систему на будущее», отталкиваясь от них, - достаточно одного литературного опыта. Это тем более легко делать человеку, который сам был взращен на федосеевском марксизме (говорят, Федосеев был даже официальным оппонентом на его докторской а АОН). Но это дело мало перспективное. Этим занимаются батальоны антисоветчиков самых разных оттенков. Это первое.
Второе. Будучи, как его раньше у нас принято было называть, «образованным марксистом», т.е. весьма начитанным в. марксистско-ленинской литературе и ее истории человеком, а плюс к тому - будучи в курсе огромного потока общественной мысли на Западе2,
2. Наши «ученые» в большинстве своем о ней имеют лишь превратное представление по крикливой критике в наших газетах и журналах, а отдельные привилегированные москвичи - по рефератам, лишь некоторые, знающие иностранные языки и допущенные к оригиналам – что-то.
он ухватил практически все коренные проблемы современной революции. Многие он поставил интересно и свежо, возможно - правильно. Например, с определенного момента, а именно - когда производство начинает «определять» рынок, диктовать потребности, изобретать их, навязывать спрос и, таким образом, расширять его, снова и снова обновляя ассортимент, - коренным образом меняется положение А и Б в способе производства. Основную массу капиталовложений потребляет уже Б, а это лишает производство средств производства (А) его определяющей роли: 1) в развитии цикла; 2) в создании тенденции к понижению нормы прибыли, которая согласно фактам, уже не действует сейчас. (Также и благодаря превращению научного труда в «живой труд», непосредственно создают прибыльную стоимость, а не только омертвленный в прошлом в машинах и прочие).
Подобное и многое другое требует, конечно, очень серьезного внимания и анализа. Но дело в том, что теперь не только для нас, но и во всем нашем комдвижении все, к чему прикоснулся Гароди, - ревизионизм. Я это смутно почувствовал в ФРГ: на конференции, где речь шла о тех же вопросах, о которых пишет Гароди в своих книгах, - никто не захотел «давать ему отпор», имя его за два дня ни разу не было произнесено. Но (и это важнее!) - никто не осмелился поставить вопросы так, как они поставлены у Гароди (хотя бы в другой форме), хотя, возможно, иная постановка каждого данного вопроса научно немыслима. Таков очевидный вред его ренегатства.
Но всякие публичные размышления на эту тему и в СССР и в нашем комдвижении — теперь табу, ревизионизм. Потому что здесь прошелся Гароди под ручку с испанским Каррильо.
А федосеевский марксизм, оказывается, такой пугливый и такой (на самом деле) творчески беспомощный, да к тому же еще невежественный, что он не осмелится сам поставить проблему на попа и решить ее лучше, чем это пытается сделать Гароди. Да, к тому же у него и задача другая: клеймить иноземных и вылавливать отечественных ревизионистов, а не проникать в суть вещей.
Третье. Антисоветизм Гароди, яростный и ослепляющий, как у всякого ренегата, вывел его не только за пределы ФКП3,
3. Можно быть полностью уверенным, что если б не антисоветизм и не посягательство на «демократический централизм», т.е. на позицию Марше, Гароди остался бы в партии, и все его теории оказались бы в иной «системе отношений».
но и за пределы здравого смысла. Много интересных мыслей у него о, скажем так, преодолении капитализма. В частности, и о «национальной забастовке», идею которой он заимствовал у Каррильо: там особенно, - что решающая борьба развернется не на улице и не в парламенте, а «на рабочих местах». (Кстати, не зная об этом, Пономарев перед каждым своим очередным докладом настаивает на этой мысли). Однако, все частности девальвируются, если они не выстроены в контексте основного баланса сил в мире. Списав нас идеологически (техно-бюрократический социализм), он игнорирует нас и политически, не понимая, что мы уже — органическая составная часть всего современного развития, во всяком случае, - на тех направлениях, которые имеют или смогут иметь историческое значение. И Наоборот, поверив Мао и поддержав его идеологически (философия культурной революции), он и политически берет маоизм только с плюсом. Между тем, это - сила реакционная, и чем дальше, тем больше. Если она когда-нибудь и станет формирующей новую высокую цивилизацию, то только путем подавления цивилизаций уже созданных. Гароди, не чуждый в проникновение сути и возможностей религиозной идеологии в истории человечества (а здесь еще включается расовая психология массы), должен был бы это понимать. Однако, ему застит глаза тот же антисоветизм.
