— Мне жаль, но ты была в ступоре, ты не отвечала. — Он убрал руки так, что я могла повернуться к нему лицом. Его выражение лица было наполнено болью и гневом, а его потребность, чтобы я поняла, почти душила меня. — Мне жаль, детка. Я никогда не хотел, чтобы ты прошла через это. Это было слишком рискованно, но это была твоя фантазия, и я пообещал, что воплощу в жизнь любую фантазию, готовясь к самой большой — нашей свадьбе.

Вода лилась на меня, впитываясь в мою кожу. Я желала, чтобы вместе с ней пришли мои воспоминания, кем я была.

— Почему я хотела этого? Быть оттраханной перед публикой кем-то, кого я не знаю? — мой тон был обвиняющим и горьким, но это то, что я чувствовала. Независимо от того, что кто-то говорит тебе, что ты — это ты, не иметь никакого воспоминания, что я хотела этого — это чувствовалось как насилие, физическое, а теперь еще и эмоциональное.

— Бл*дь! — он ударил кулаком в стену, отчего плитка немного треснула, а кровь выступила из раны и начала капать с его костяшек. — Я, черт побери, не хотел делать это дерьмо, Стар. Ты хотела, поэтому я повел себя немного жестче, чем мы обсуждали, но это потому, что ты хотела этого! Ты принадлежишь мне! Откуда у тебя фантазии быть похищенной и трахнутой похитителем? — он был искренен, что пугало. — Я сдался и дал тебе то, что ты хотела, и использовал этого мудака Тео по твоей просьбе, а он напал на тебя.

Его тело отклонилось, врезалось в стену и сползло вниз, он согнул ноги в коленях, расположил на них локти и схватился за голову руками.

— После всего, ты даже не помнишь меня. Я чувствую, как будто кто-то вырвал мое сердце.

Мне хотелось подойти к нему, опуститься на корточки и обнять его, но все это было таким нереальным, что я не могла двигаться. Я чувствовала, что приросла к земле, когда наблюдала как этот властный мужчиной, который я думала, купил меня и собирался использовать как сексуальную рабыню, превратился в тень мужчины, которым, я думала, он был. Он любил меня? Я любила его?

— Мне нужно вытереться. — Глупо, неуместно, непродуманно, но это все, что я могла придумать, чтобы сказать. Темные глаза вспыхнули, чтобы захватить мои. Его взгляд был требовательным и заставлял смотреть на него. Он гипнотизировал, и у меня появилось сильное желание подойти к нему. Когда он смотрел на меня, было что-то принудительное в его глазах, что укоренилось во мне. Боже мой, всегда и только с ним я чувствовала связь, мое тело пыталось побудить мой разум к воспоминаниям.

— Полотенца в ящике, где ты хранишь. Это твоя ванная, Стар. Ты сама декорировала ее.

Мои глаза осматривали каменные плитки, покрывающие все пространство. Большое зеркало на задней стене возвышается над раковинами, зеркало было освещено — это женская ванная.

— Наша комната через смежную дверью. Рядом запасная комната, которую я иногда использую. — Я спрошу насчет этого заявления позже.

Я подошла к шкафу, достала несколько чистых полотенец и протянула одно ему, прежде чем пойти в ту комнату, которая, он утверждал, была наша. Я перестала дышать, когда увидела окна от пола до потолка; занавески висели свободно, легкий ветерок дул через приоткрытое окно. Натуральный аромат и вкус свежего воздуха это то, что мы воспринимаем как должное. Улыбнувшись и глубоко вдохнув во всю силу своих легких, я почувствовала его позади себя. Я сняла мокрую одежду со своего тела, чтобы с нее не капало на мягкий ковер, застилающий пол, а затем обернула полотенце вокруг себя.

Белые стены и красная мебель украшали эту комнату. Богато и тепло. Мои ноги несли меня к комоду, уставленному духами. Подняв крышку, я понюхала каждый бутылек, отчаянно пытаясь побудить воспоминания или любую подсказку обо мне и моих предпочтениях. Мои пальцы коснулись каждой поверхности, надеясь вызвать что-нибудь, но ничего не приходило.

— Вся твоя одежда в твоей гардеробной. — Он указал на дверь. Когда он толкнул ее, чтобы открыть, тепло от его тело уплотнило воздух вокруг нас. — Вот выключатель.

Куча одежды висело на вешалках, место было больше чем в ванной. Модные ткани, платья, пиджаки.

— Шкафчики, где ты хранишь свои джинсы и топы, — пробормотал он, жестом указав на ящички расположенные внизу встроенного шкафа.

— Ты не возражаешь, если я переоденусь? — спросила я робко.

Он уставился на меня, оценивая, говорила ли я серьезно, затем покачал головой, поднял руку в жесте капитуляции.

— Что угодно, Стар. — Он потянул дверь, закрыв меня внутри.

Я не была готова, что стены начнут рушиться вокруг меня, забирая воздух из пространства. Я немедленно бросилась к двери, но она не поддавалась. Паника охватила меня, мои ладони немедленно заколотили по дереву.

— Выпусти меня, выпусти меня. Мне жаль, мне жаль!

Я качнулась вперед, когда дверь поддалась.

Я с глухим стуком приземлилась в голую грудь Данте.

— Шшш, все в порядке. Я просто дал тебе переодеться. Шшш. — Я дышала в ритм с его сердцебиением, вдох... выдох... вдох... выдох. Я позволила его спокойствию впитаться в меня. У него были татуировки на обеих руках, тянущиеся к его плечам. Видеть их было комфортно... но почему.

— Переоденься здесь, Стар. Я буду в ванной, затем пойдем есть.

Я кивнула, подарив ему нерешительную улыбку.

— Спасибо тебе.

Он пожал плечами, но тяжело вздохнул, его темные глаза поймали мои на мгновение, прежде чем он повернулся и вышел. Я смотрела, как он уходит, оценивая, как перекатываются его мышцы спины, демонстрируя его полнейшую силу. Нахмурившись, я повернулась и выбрала одежду, отмахнувшись от боли в своем сердце.

Я не могла сойти вниз, я оставалась в своей комнате. Две недели я кружила по этой комнате, игнорируя его просьбы, когда он приносил еду. Я не могла больше выносить, как в мою голову заползали небольшие изображения того, как он держал меня, он будто призывал меня ими. Я скучала по нему, и это ужасало.

Я чувствовала аромат пиццы, когда пошла искать его. Чем дальше я пробиралась по дому, тем сильнее становился аромат.

Он сидел за тем же столом, что и две недели назад, его волосы были влажными от спонтанного душа, который он принял, когда я не ответила на его просьбу спуститься поесть тридцать минут назад. Он был одет в повседневную одежду. Я стояла вне поля его зрения, но мне открывался отличный вид. От него все еще исходила власть и доминирование, несмотря на обычные темные свободные джинсы и черный свитер, он был точно волк в овечьей шкуре.

Я почувствовала тот момент, когда он понял, что я здесь, он будто умел менять атмосферу вокруг себя. Мои щеки налились теплом, когда он повернулся в моем направлении.

— Давай есть, Белль.

Я вышла из своего, не такого уж скрытого места, мои босые ноги шлепали по полу с каждым шагом, что я делала.

— Почему ты называешь меня так?

Он смотрел на меня с такой интенсивностью, что у меня было ощущение, что невидимая сила обернулась вокруг меня как веревка и тянула меня ближе к нему. Его руки обхватили мои щеки, его мятное дыхание смешалось с крепким напитком и облизывало мою кожу, пока он дышал.

— Потому что ты всегда была самой красивой женщиной в комнате — царица бала.

Стараясь не двигаться в его руках и пытаясь перестать чувствовать желание, которое он разжигал во мне, я спокойно отступила.

— Ты должна привыкнуть к моим прикосновениям, Белль. В конце концов, ты — моя. Независимо от того, помнишь ты это или нет, но ты должна принять это!

Я боролась с надвигающимися слезами.

— Это не было моим выбором — не помнить, Данте.

Один его шаг сократил расстояние, которое я проложила между нами.

— Это был твой выбор — рискнуть всем, Стар! А сейчас посмотри, что случилось. Мы почти незнакомцы, но должны пожениться в конце месяца. — Он схватил мою руку, заставив меня вздрогнуть. Мой желудок выбрал именно этот момент, чтобы заурчать, привлекая наше внимание к тому, что я голодна. Не знаю почему, но я покраснела от смущения. — Я заказал твою любимую.