Самая же большая группа, которой руководил бывший командир Рижского ОМОНа, а теперь полковник МВД России Млынник и в которой находился Борзов, имея особое задание ГРУ, состояла из 12 вертолетов. В них находилось более 280 человек, причем почти 90 человек, служивших и в Рижском ОМОНе, и в спецчастях Латвии. Вертолеты начали снижаться, так как внизу светились треугольники огней, выложенных мощными ручными фонарями. Десантирование проводилось на открытом пространстве на окраине города между лесным массивом, который пересекала автострада, идущая в Огре, и улицей Крустпилс, которая в этом месте была уже практически автострадой, так как ближайшие жилые дома находились на расстояния нескольких километров.
21 мая 1998 года, Латвия.
Тяжелые вертолеты садились один за другим, и десантники сразу же выскакивали из них, и тут их уже встречали местные боевые группы. Млынник обхватил крепкого высокого парня в форме латышской полиции, и они крепко обнялись. Млынник окликнул Борзова и, когда Сергей подошел, представил крепыша:
— Это Калныньш, мой лучший друг среди всех латышей. Он был у нас в ОМОНе.
— Бруно, — по имени представился Калныньш, и Сергей крепко пожал его руку. Уже через три минуты шестнадцать офицеров под развернутой над ними плащ-палаткой склонились над картой для постановки боевых задач и уточнения системы взаимодействия. К прибывшим 288 десантникам и спецподразделениям полиции прибавилось 452 местных бойца Сопротивления. Они быстро, по заранее намеченным спискам, разбили людей на 84 группы по 5 человек и 16 групп по 20 человек. Началась погрузка по стоявшим машинам, пригнанным сюда еще вчера вечером. Время показывало 3 часа 02 минуты утра. До начала захвата намеченных целей оставалось 28 минут.
Эскадра судов, вышедших из Зеленоградска, Светлогорска и Калининграда, сначала взяла курс на запад, чтобы выйти из-под визуального и приборного наблюдения литовского поста на Куршской косе, расположенного в Неринге, а также на базе в Клайпеде. Часть Куршской косы от Неринги до пролива, разделяющего ее с Клайпедой, была захвачена в течение 15 минут после высадки десанта в четырех местах. Клайпеду должны были брать с трех сторон: со стороны моря с оконечности Куршской косы, по которой уже полным ходом шла колонна с десантниками из Калининграда, и с юга — прошедшие по Куршскому заливу суда высаживали десант в трех километрах южнее Клайпеды. Эта группа должна была блокировать город и с востока. Таким образом, город блокировался плотным кольцом.
Затем почти одновременно последовала высадка десантов в пригородах Лиепаи, Вентспилса и Риги. Эскадра, вышедшая в море, растянулась огромным полукольцом, из которого десантные и транспортные корабли ринулись к своим целям. Высадке десантов отводилось только 20 минут: в одно время по побережью Балтии — от Таллинна до Клайпеды. Операция должна была начаться одновременно. Такая жесткость по времени была продиктована секретностью действий, ибо внезапность обеспечивала минимальные потери десантников. Даже нарушение всех телефонных линий, обесточивание многих объектов и поражение радиоэлектронной аппаратуры не снижало жестких установок операции по соблюдению скрытности и синхронности действий оперативных групп.
Прежде чем войти в устье Даугавы, был захвачен маяк и посты охраны в поселке Даугавгрива. А чуть южнее, в районе первого курортного поселка Юрмалы — Лиелупе, было полностью блокировано устье одноименной реки Лиелупе. Вошедшие в Даугаву корабли укрылись в протоке Даугавы между безлюдными островами Рутку и Курпниеку до установленного времени. Им предстояло не только захватить морской порт Риги и арестовать все суда, стоявшие там, но и высадить боевые машины пехоты, танки, большегрузные автомобили "урал", военные "джипы" и пожарные водометные машины.
Десантные группы Млынника, рассредоточенные по машинам, мчались по безлюдной улице Маскавас, которая кратчайшим путем вела к центру Риги. Все здесь было для него родным, так как половину своей жизни он отдал служению этому городу, охране жизни его жителей... Но к власти под лозунгами свободы пришли фашисты, а затем плюнули ему в душу, судили за то, что он выполнял свой воинский долг, выполнял данную им присягу. Националистическое ворье, рвавшееся тогда в Латвии к власти, обвинило его во всех мыслимых и немыслимых грехах. И в том, что преследовал спекулянтов, что гонял проституток, перекрывал кислород ворам, которых латышские националисты высокопарно называли предпринимателями.
Руководство операцией строго указало Млыннику на недопустимость мести ни с его стороны, ни со стороны бойцов. И хотя большинство его бывших ОМОНовцев втайне лелеяли мечту "замочить" всю шваль, издевавшуюся над русским населением, Млыннику пришлось провести собрание за день до операции и потребовать от своих бойцов дать клятву, что они не допустят актов личной мести.
— Подонков будет судить суд, — закончил то собрание Млынник.
При пересечении улицы Даугавпилс часть машин ушла вправо, чтобы выехать на улицу Таллиннас, полукольцом охватить центральную часть города с востока и севера. Остальная часть десанта из 56 групп общей численностью 460 человек во главе с Млынником двинулась дальше. В ее задачу входили захват и охрана подъездов к четырем мостам через Даугаву с ее правой стороны, блокирование железнодорожного вокзала, захват Почтамта, телеграфа, Министерства внутренних дел, городской полиции, здания Департамента безопасности, который помещался в бывшем здании КГБ на улице Кирова, Министерства обороны; захват архивов, особенно документов о вступлении в блок НАТО, агентуры в России, местах дислокации резидентур ЦРУ и БНД в Латвии.
Главной же целью был захват резиденции президента Латвии, расположенный в старой части города. Эту задачу Ярослав Млынник не доверил никому. И вдруг на повороте за центральным рынком им навстречу выскочили полицейские "жигули". Из машины вышел офицер и поднял жезл. Вышедший из передового "джипа" Петров в полицейской форме офицера спросил стоявшего у "жигулей" лейтенанта на чистейшем латышском языке:
— В чем дело, лейтенант?
— Предъявите документы, что это за колонна машин и какой груз... — договорить он не успел, так как сильная струя слезоточивого газа ударила в лицо бдительного полицейского. Обмякший лейтенант сполз на землю, а Петров одним прыжком оказался у стоявшей в двух шагах полицейской машины с открытой дверцей. В ней находились двое: шофер за рулем и на заднем сидении — еще один полицейский.
Мысль Петрова сработала четко: "Шофер не опасен, а второй может быть вооружен". Полицейские в "жигулях" удивленно смотрели на падающего командира, и длившееся пару секунд ошеломление помогло Петрову. Нырнув в салон машины, он заметил, что полицейский на заднем сидении уже рвёт кобуру. В этот момент Петров правой рукой обхватил горло сидевшего справа шофера и придавил его к спинке кресла, а левой весь запас своего газового баллончика выпустил в полицейского. Только увидев его опускающееся на сиденье тело, Петров выскочил из машины. А в это время шофера уже выволакивали из машины, и туда быстро пересели десантники в полицейской форме.
Машина развернулась и от центрального рынка вся группа помчалась к своим целям. До начала операции оставалось три минуты. Они опаздывали на пять-шесть минут. Сказалась задержка при формировании боевых групп на месте десантирования. Слишком большое число местных бойцов и детальное рассмотрение плана всей операции и задач каждой группы, места их дислокации, система связи и многое другое — выбило их из графика. Но от правильной постановки задачи во многом зависел успех. На этом экономить время было нельзя. Шесть минут они сократили в дороге, и вот опять трехминутная задержка.
Группа захвата президента теперь состояла из пяти машин. Впереди шел полицейский "жигуль", за ним бронированный "джип Чероки" и три грузовика с 60 десантниками в военной форме латышской армии и в полицейской форме. Большая часть группы захвата свободно владела латышским языком. В "джипе" сидел Млынник, его заместитель майор Шевченко и человек в штатском, которого никто не знал. А штатским был заместитель министра иностранных дел России Соколовский, который должен был вручить президенту Латвии послание главы России Петра Лобанова. Машины остановились за квартал от резиденции, дав рассредоточиться десантникам для охвата здания со всех сторон. "Жигули" и "джип" последовали дальше и остановились у центрального входа. Млынник взглянул на часы: 3 часа 32 минуты утра. Значит, операция уже началась по всей Прибалтике...
