Так они разворачивали программу спасения российского флота. Были приобретены контрольные пакеты акций шести заводов, специализирующихся на ремонте кораблей ВМФ. За два года эти заводы удалось реконструировать и переоснастить современным оборудованием. На Дальнем Востоке заканчивалось строительство крупнейшего ремонтного дока, которое по контракту осуществляла корейская фирма. Уже в 1995 году развернули в Комсомольске-на-Амуре мощную программу строительства торпедных катеров новой модификации, покрытых специальным составом "ПЕК", который делал их невидимыми для локаторов противника.
Много времени уделял Смирнов поиску новых уникальных открытий по всей России. Он построил в Красноярске цех по созданию непробиваемых бронежилетов и бронекомбинезонов марки "Рискитим", которые не брали даже пули от автомата Калашникова. Такими бронекомбинезонами, больше похожими на гидрокостюмы пловцов-подводников, были оснащены спецназовцы Кравцова и "Ангелы России" Страхова. Смирнов создал за эти годы и свою суперкоманду охраны, которая насчитывала уже 159 человек. Боевому искусству рукопашного боя они обучались в Калуге у Страхова, там же освоили и снайперскую стрельбу из стрелкового оружия и арбалетов. Арбалетами Страхов особенно гордился. Это грозное оружие было усовершенствовано ребятами Страхова, там же и изготавливалось. Убойная сила стрелы действовала на расстоянии 100 метров, а свинцовая начинка наконечника стрелы и оперения давала устойчивость полета даже при сильном ветре.
Часть оружия, изъятого в 1992 году из спецхранов КПСС в Калуге, перекочевало к Смирнову, но он раскрутил идею создания лазерного пистолета, ослепляющего противника. Было создано небольшое производство по выпуску 150 пистолетов в месяц. Ими уже были оснащены люди Кравцова из СВР и "дети" Страхова. Большие затраты делал Смирнов и по предприятиям, выпускающим стрелковое оружие в Ижевске и Туле. В 1996 году он начал финансировать и разработки новых видов оружия для авиационной и вертолетной техники. Его корпорация уже превратились в одну из крупнейших частных фирм, финансирующих системы вооружений и оборону страны.
С подачи заместителя министра обороны Петра Лобанова и командующего ракетными частями Ивана Рогова он финансировал разработки, а теперь и изготовление уникальной баллистической ракеты "Арктика" с дальностью полета 18 000 километров и точностью попадания 10 метров, а также супероружия — ракеты "Галактика", способной сбивать любую ракету, производимую сегодня в мире. По согласованию с Академией Наук и наиболее крупными китами ВПК Смирнов установил для наиболее видных конструкторов, разработчиков-технологов и ученых, работающих на оборону, специальные оклады, доходящие до 5-6 тысяч долларов в месяц.
"Правильно поступили они с Кравцовым, не отдав ту часть золота КПСС, которое изъяли в Калужской области", — думал Смирнов. Часть денег от проданного золота была пущена на развитие его корпорации и еще около 60 фирм по наиболее крупным городам, где сосредоточена была оборонка. Были сделаны крупные взносы в 36 банков, возглавляемых патриотами России. Десять банков получили наиболее крупные вклады от 150 до 250 миллионов долларов, в том числе: московские Ростехнобанк, Автопромбанк, екатеринбургский Уралконверсбанк, нижегородский Волгабанк, петербургский Петробанк, самарский Самарпромбанк, новосибирский Сибкомбанк, ростовский Ростовсельбанк, хабаровский Приморкомбанк. Такие крупные взносы предписывали банкам опеку предприятий оборонки и фирм, занятых производственной деятельностью, выпуском готовой продукции и помощь структурам созданной партии "Национальное возрождение России", но пока особо не афиширующей свою деятельность.
Партия "Национальное возрождение России" была детищем Смирнова. Ему вспомнилось холодное утро понедельника 4 октября 1993 года, когда он поехал не на работу, а двинулся к Белому Дому. Машина подвезла его к Смоленской набережной. Дальше ехать было нельзя, стояли большие группы людей, а впереди ахали выстрелы танковых пушек. Он вышел тогда из машины и с охранником, пешком, минуя толпы зевак, направился к Калининскому мосту, где ему открылась вся панорама обстрела Белого Дома из танков, стоявших на мосту, и бэтээров, полукольцом охвативших все здание по центральному фасаду. Из верхних этажей уже валил густой черный дым. В этот миг земля опять дрогнула под его ногами и в уши влетело гулкое эхо выстрела танковой пушки, усиленное отражением от стоявших кругом зданий. Было отчетливо видно, как снаряд попал в окно здания и там взорвался. Понятно, что там уже ничего живого остаться после взрыва не могло. А пулеметы бэтэров поливали свинцом окна, в которых, очевидно, были замечены люди.
Слезы тогда навернулись на глаза Смирнову, и он, кивнув охраннику, пошел к стоявшей внизу машине. Русские убивали русских в центре столицы их государства. Это был пик торжества мировых закулисных акул. Именно с этого дня Смирнов, никогда не занимавшийся политикой, влез в нее по уши. Он оказал финансовую и организационную поддержку ряду патриотических движений на выборах в Государственную Думу в декабре 1993 года. Именно тогда он понял, почему оппозиция не может одержать победу. В основном все движения, эти Российские народные Союзы, Партии труда, различные движения возглавляли мелкие, без широты мышления, не имеющие абсолютно никакого организационного опыта, но жадно стремящиеся к власти люди.
Все это было поправимо, кроме одного: они не умели самозабвенно отдаваться своему делу и не любили трудиться. Надо отдать должное только Жириновскому, который своей неуемной энергией и тяжелым трудом создавал после 1991 года свою партию и структуры на местах, мотаясь по регионам России. Остальные же партии были камерными тусовками московских номенклатурных отпрысков или паркетных пачкунов, в основном русофобского плана, финансируемых закулисными кукловодами, создающими им мощную телегазетную рекламу. Протиравшие штаны в различных институтах, они не только не имели какого-либо опыта хотя бы районного масштаба, но и были настолько оторваны от реальной жизни и народа, что, очевидно, думали, что хлеб буханками растет, а экскаватор не могли отличить от бульдозера".
Еще одной трагедией оппозиции было страстное желание их лидеров получить все сразу и сегодня, ну в крайнем случае — завтра. Никто не хотел заниматься тяжелой, черновой, кропотливой работой, которая могла бы дать результаты скажем через два-три года. Они жили сегодняшним днем, а это ярче всего высвечивало, что никакими патриотами, чтобы они там ни болтали, они не были. Они тусовались сегодня только для того, чтобы, используя массы, урвать себе место под солнцем. В этом его окончательно убедила его последняя попытка.
В феврале 1994 года он встретился с бывшим вице-премьером правительства, одним из бывших руководителей Верховного Совета Российской Федерации Иваном Воронковым, который избежал в октябре ареста, а сейчас возглавлял маленький фонд, который ему помогли создать структуры КПРФ. На предложение Смирнова о создании настоящей партии, которая через два-три года смогла бы повести борьбу за власть, он ответил:
— А зачем создавать новую, вот, например, есть Социалистическая партия...
Спустя месяц Смирнов понял, что кругом одни уроды, созданные системой, установленной большевиками в 1917 году, если уж Иван Воронков, опытный мужик, бывший директором крупного предприятия, а затем, прежде чем попасть в кресло вице-премьера, министром, полетел к себе на родину баллотироваться на довыборах в Государственную Думу, так как на выборах в декабре 1993 года, когда он выдвигался от национального округа, он в Думу не прошел. Провалился он и в марте 1994 года на довыборах.
И вот тогда Смирнов решил действовать жестко и решительно. Он уже неплохо знал Владимира Столбова, бывшего директора А/О "Восход", заместителя председателя партии "Справедливость". И хотя он не был ярким политиком, что объяснялось прежде всего отсутствием необходимой рекламы, но потенциальные задатки оратора и организатора у него были большие. Смирнов подобрал еще шесть лидеров маленьких союзов, партий и движений, у которых имелись определенные организаторские задатки.
