— Откуда вы родом? — спросил он, чтобы поддержать разговор.

Следж на мгновение заколебался, и это было довольно необычно — большинство жильцов Авроры отличались неуемной болтливостью.

— С планеты Винг-IV, — сказал он наконец с видимой неохотой, будто предпочел бы ответить что-то другое. — Я провел там всю молодость, но уехал оттуда почти пятьдесят лет назад. И с тех пор путешествую.

Андерхилл удивленно посмотрел на него. Насколько он помнил, Винг-IV — та самая планета, откуда прибыли сверкающие новые роботы. Впрочем, старый бродяга выглядел слишком убого, чтобы иметь что-то общее с Институтом Гуманоидов. Мгновенное подозрение исчезло. Нахмурившись, он коротко спросил:

— И далеко находится Винг-IV?

Бродяга снова заколебался, а потом серьезно ответил:

— В ста девяти световых годах, мистер Андерхилл.

«Один — ноль в мою пользу, — подумал Андерхилл, но не выказал своего удовлетворения. Новые космические лайнеры были, конечно, очень быстрыми, но скорость света до сих пор оставалась пределом. — Попробуем заработать еще очко».

— Жена говорила, что вы ученый, мистер Следж.

— Да.

Сдержанность старика было просто невероятной — обычно жильцы Авроры были разговорчивее. Андерхилл попытался еще раз, небрежно заметив:

— Я сам учился когда-то на инженера, пока не занялся торговлей роботами. — Следж выпрямился, и Андерхилл выжидательно замолчал, но старик ничего не сказал, и он продолжал: — Я хотел проектировать и строить атомные электростанции. А какая специальность у вас?

Старик смущенно взглянул на него и медленно сказал:

— Ваша жена была очень добра ко мне, когда я оказался в сложной ситуации. Полагаю, вы имеете право знать правду, но вынужден просить, чтобы вы держали это при себе. Я работаю над очень важной проблемой, и все это должно остаться в полной тайне.

— Простите. — Андерхилл устыдился своей забавы. — Не будем больше говорить об этом.

Однако старик продолжал:

— Моя область — родомагнетизм.

— Что? — Андерхилл не любил признаваться в своем невежестве, но ни о чем подобном он никогда прежде не слышал. — Я не занимался наукой уже пятнадцать лет, — объяснил он, — и боюсь, что многое подзабыл.

Старик тихо улыбнулся.

— Эта наука неизвестна на Земле, но я уже запатентовал основные выводы, и как только начнут поступать деньги за лицензии, снова стану богат.

Это Андерхилл уже слышал. Неразговорчивость старика производила, правда, хорошее впечатление, но большинство жильцов Авроры умели пустить пыль в глаза.

— Да? — Андерхилл вновь с интересом посмотрел на его узловатые, поцарапанные и, похоже, удивительно умелые руки. — А что это, собственно, такое — родомагнетизм?

Слушая осторожный, взвешенный ответ старика, он вновь начал забавляться своей невинной игрой. Жильцы Авроры умели рассказывать небывалые истории, но ни одну из них нельзя было сравнить с этой.

— Это универсальная сила, — серьезно сказал сгорбленный бродяга. — Такая же универсальная, как ферромагнетизм или гравитация, хотя следствия ее менее очевидны. Она связана со второй триадой периодической системы: родием, рутением и палладием, подобно тому как ферромагнетизм связан с первой триадой: железом, никелем и кобальтом.

Андерхилл еще помнил кое-что из университетских лекций и сразу обнаружил принципиальную ошибку — палладий использовался в часовых пружинах, поскольку был абсолютно немагнитен — однако, не подал виду. В сущности, он вел свою невинную игру только ради забавы, а не со зла. Он держал это в тайне даже от Авроры, и всегда наказывал себя за малейшие сомнения снятием очка. Поэтому он только и сказал:

— Я думал, что универсальные силы достаточно хорошо известны.

— Следствия родомагнетизма маскирует сама природа, — терпеливо объяснил старик. — Кроме того, они кое в чем парадоксальны, поэтому обычные лабораторные методы не годятся для их определения.

— Парадоксальны? — удивился Андерхилл.

— Через несколько дней я покажу вам копии моих патентов и перепечатки статей с описаниями опытов, — торжественно пообещал старик. — Скорость его распространения не ограничена, действие обратно пропорционально расстоянию, а не его квадрату. Обычная материя, за исключением триады родия, не является преградой для родомагнитного излучения.

Еще четыре очка — Андерхилл мысленно поблагодарил Аврору за такого необычного гостя.

— Впервые родомагнетизм был открыт при математическом моделировании атома, — спокойно, ни о чем не подозревая, продолжал старый враль. — Родомагнитное излучение поддерживает равновесие сил в ядре атома. Из этого следует, что родомагнитные волны, настроенные на частоту атомных колебаний, можно использовать для сдвига этого равновесия и получения ядерной нестабильности. Таким образом, большинство тяжелых элементов, то есть все, что за палладием, можно подвергнуть искусственному расщеплению. Андерхилл добавил еще очко, стараясь сохранить каменное выражение лица. Он только сказал:

— Патент на такое открытие должен принести вам целое состояние.

Старый обманщик кивнул.

— Возможности использования напрашиваются сами. Я запатентовал большинство из них: устройства для молниеносных межпланетных и межзвездных путешествий, беспроводная передача энергии на большие расстояния, родомагнитный привод, — он позволит достичь скоростей, многократно превосходящих скорость света, с помощью родомагнитной деформации континуума. И, разумеется, революция в строительстве атомных электростанций — они смогут работать на любых тяжелых элементах!

Что за вздор?! Андерхилл изо всех сил пытался держать себя в руках — ведь каждому известно, что скорость света является физически непреодолимой границей. И с чисто практической точки зрения — трудно ожидать, что владелец таких патентов будет искать убежище в обшарпанной комнате над гаражом. На худом и волосатом запястье гостя виднелась светлая полоска — ни одному человеку, обладающему такими бесценными секретами, не потребуется продавать часы.

Андерхилл с торжеством в душе добавил себе четыре очка, но тут же одно пришлось отнять. Вероятно, на лице его отразилось недоверие, потому что старик вдруг спросил:

— Показать вам основные тензоры? — Он полез в карман за блокнотом и карандашом. — Сейчас я их напишу.

— Не стоит, — запротестовал Андерхилл. — Боюсь, что от моих познаний в математике осталось немного.

— Но вам странно, что владелец таких патентов оказался в нищете?

Неохотно признав его правоту, Андерхилл отнял у себя еще одно очко. Старик, конечно, врал, но ума у него не отнять.

— Понимаете, я что-то вроде беглеца, — извиняющимся тоном сказал гость. — На эту планету прибыл всего два дня назад, и по необходимости путешествую с минимумом багажа. Все, что имел, я отдал адвокатской фирме, которая должна заняться публикацией и охраной моих патентов. Полагаю, вскоре придут первые лицензионные деньги. А пока, — добавил он, — я приехал в Ту-Риверс, поскольку город ваш тихий, спокойный и расположен вдали от космодромов. Сейчас я работаю над одним проектом, который должен держать в тайне. Надеюсь, вы не обманете моего доверия, мистер Андерхилл?

Андерхиллу пришлось пообещать. В этот момент вошла Аврора с умытыми детьми, и все отправились на кухню ужинать. Раскачиваясь на ходу, андроид принес дымящуюся супницу; гость отодвинулся от нее с явной опаской. Аврора взяла половник и, разливая суп, заметила:

— Дорогой, может, твоя фирма постарается сделать лучшего робота? Такого, чтобы был идеальным официантом и никогда не расплескивал суп. Это было бы великолепно.

Ее вопрос погрузил Андерхилла в мрачные раздумья. Он сидел, угрюмо вглядываясь в тарелку, и думал о необычных роботах, которые утверждали, что идеальны во всех отношениях — это означало конец для его фирмы. Ответ неожиданно пришел из уст старого бродяги:

— Идеальные роботы уже существуют, миссис. — В его хриплом голосе звучали неожиданно серьезные ноты. — И не такие уж они великолепные, можете мне поверить. Я бегаю от них почти пятьдесят лет.