— Это должно помочь мне принять решение? — со злостью сказала я. — вы и представить себе не можете, что от меня требуете? Что вы за человек, лорд Девилль?

— Человек, преданный своему государству.

— Вас заботит не Хегей, а деньги и власть, которые вам обещали, — проговорила я, сквозь стиснутые зубы.

— Не все ли равно, что меня заботит, — ответил собеседник с некоторым раздражением, — и что заботит Райта, или королеву-мать. Если Берингер не сдастся, сюда придет войско понтифика, а от этого ни кому не станет лучше. Поверьте, нас ждет многолетняя война, горы трупов и истощенный Хегей. Даже если Берингер разобьет и папу, вы всегда будете знать, что мы могли избежать кровопролития, если бы не заупрямились. Но, а если Райт проиграет, что я могу предположить с большой долей вероятности, его ждет самая страшная смерть, какую можно представить, и ваша любовь не облегчит его страдания.

— Он не проиграет.

— Папе? — Девилль обронил оскорбительный смешок. — Политика — это очень тонкая вещь. Помимо нашего королевства на карте существуют другие, леди Джина. Подумайте, не захочет ли какое-нибудь из них, урвать кусок нашей земли по наущению святого отца?

— Но Райт, уверена, уже подумал об этом…

— Все, о чем он думает сейчас, — обронил собеседник с неприятной усмешкой, — касается только вас. Или вы из-за гордыни пожертвуете еще и им?

— Гордыня здесь не при чем.

— Посудите иначе, Джина. Генриетта не вечна, а Эдмунд слаб. Вы станете королевой и только вам решать, каким будет будущее Хегея. Ваш дорогой регент останется жив и будет коротать дни, дожидаясь, когда вы позовете его обратно ко двору. Все очень просто, если трезво взглянуть на вещи.

— Ваши перспективы будущего слишком мрачные. Я вижу иной исход: Райт уничтожит королеву, разобьет папу, а ваша голова сегодня украсит стену башни, — за все время разговора мой голос еще никогда не звучал так твердо, как сейчас.

— Жены потеряют мужей, дети отцов… И все, из-за Райта Берингера, который страстно желает видеть вас в своей постели. Он ведь даже не сказал вам о той лжи, которую я ему озвучил, приехав сюда. Леди Джина, лорд Берингер не благородный рыцарь, увы. Он жестокий, властный тиран. Он отнял у Стеллы сына, заперев ее в монастыре. Не боитесь, что нечто подобное ожидает и вас, когда его страсть угаснет.

— Нет.

— И вам не кажется странным, что он еще не развелся? Имея на это миллион возможностей? Стелла бы и раньше подписала договор, если бы он захотел.

Я молчала, и коварная улыбка исказила губы Девилля.

— И он не передал вам мою ложь о том, что ваш отец погиб. И знаете почему? Чтобы у вас не было даже шанса избежать пылкой встречи в его апартаментах.

Я все еще молчала, не опуская головы, не смея показать, что сомневаюсь.

Но я сомневалась. И я боялась.

— Лорд Девилль, я хочу подумать, — отозвалась бесстрастно.

— У вас есть время до вечера, — произнес он, поднимаясь. — Хорошая книга, — добавил, указывая на томик повестей, лежащий на столе, — как-нибудь одолжу его у вас, когда мы встретимся во дворце.

Его кристально-тонкий намек заставил меня сжать кулаки.

— Всего доброго, милорд, — произнесла я холодно.

Девилль, будь он неладен, спокойно покинул комнату, оставляя флер тяжелых размышлений. Забавно, но он ушел в прекрасном расположении духа и в полной уверенности, что я весь день буду метаться перед выбором. Но передо мной стоял только один вопрос: как, черт возьми, донести все это до Райта? Ведь все не так просто, Девилль не дурак, чтобы слепо рассчитывать на мое благоразумие и жертвенность. Он прибыл в Лауртан несколько дней назад в сопровождении пяти воинов, которые, убеждена, куплены с потрохами. И этих людей следует остерегаться. Помнить бы еще, как они выглядели…

Я поднялась, сложила руки, меряя шагами комнату.

Если сказать Райту, что Девилль предатель, подосланный королевой, чтобы выманить меня из замка, то Райт его попросту убьет и никуда меня не отпустит. Тогда убьют моего отца, и начнется война.

Если сказать Райту все то же самое, но уже после побега, он тоже убьет Девилля, что, в принципе разумно, но ему придется поддержать мой блеф, построить из себя тяжело переживающего предательство любовника и затаится на время. У меня же будет возможность вредить Эдмунду и его матушке глубоко в тылу. Вот только, как быть с грядущим бракосочетанием? Ведь я не готова выходить замуж за принца?

В общем, дилемма передо мной все же стояла, но совсем иного рода. Одно радовало, оба плана включали в себя расправу над Девиллем.

Я постаралась исключить панику. Да, меня шантажировали жизнью отца, смертью миллионов и процветанием Хегея, но это совсем не значило, что я должна принимать скоропалительные решения.

Сев за стол, я потянулась к бумаге, взяла перо, начеркав лорду Берингеру несколько строк: «Мой лорд, Девилль — предатель, остерегайтесь его. Я вынуждена сбежать, у них мой отец». В этих двух предложениях была заключена вся трагедия происходящего. Подумав, я добавила постскриптум: «Я сумею постоять за себя, не смейте идти у них на поводу». Почесав затылок, завершила послание фразой: «Я люблю вас».

Письмо готово, и что дальше?

Интриганка из меня отвратительная, видно невооруженным глазом. Все, что могу — нажаловаться Райту. И все же, надеюсь, этого будет достаточно.

Расплавив воск и запечатав конверт, я щедро обрызгала его духами. Для пущей конспирации. Все-таки это письмецо мне предстоит всучить Сарголу под видом любовного послания.

— Только лично в руки лорду Берингеру, — вот так я начала уговаривать помощника регента, найдя его в одном из коридоров, — я бы никогда не решилась сказать ему лично о своих чувствах, а это письмо… оно предназначено только для его глаз. Все, что я чувствую к нему, на этом листе бумаги. Вручите ему это послание перед сном.

Саргол, которого я утянула за колонну, выглядел сейчас крайне озадаченным. Мою речь, преисполненную наигранной романтичностью, он выслушал, широко распахнув глаза.

— Мне не к кому больше обратиться, — добавила я, кусая губы, — вы верный и преданный человек. Вы ведь не станете распространяться о чувствах юной леди, так ведь?

Он неуверенно мотнул головой.

— Поэтому я полагаюсь исключительно на вас.

Саргол неохотно принял послание, едва ли уделив должное внимание конверту и исходившему от него аромату. Вид у мужчины был оскорбленный, но он хранил молчание. На побегушках у юной девчонки ему явно быть не хотелось.

— Что-то еще, леди? — и никаких пылких заверений, не спускать с письма глаз и прочей ерунды, просто констатация факта: — Лорд-протектор получит это послание сегодня ночью. Он не ложится раньше полуночи.

— Отлично. Благодарю.

Помощник убрал конверт во внутренний карман, поклонился и покинул меня.

И вот теперь, когда все свершилось, я почувствовала поразительную усталость, опустошенность, страх. Все-таки это мне предстоит покинуть надежные стены Лауртана, на время расстаться с Райтом… на время… стать заложницей Эдмунда. Но перед тем, как рухнуть в эту пропасть, я хотела взлететь в облака…

Лауртан, в котором сохранилось очарование волшебных сказок, был невероятно красив, и в его нутре, как в рыцарских былинах кипела жизнь ратников, слышался звон мечей, клич стражи, сверкал в лучах утреннего солнца доспех.

— Леди Джина! — одна из служанок, мистрис Клер, полная и розовощекая, уже искала меня.

Заметив мою фигурку на крытой террасе, мистрис всплеснула руками.

— Опять вы не позвали девушек, леди Джина! Не гоже вам бродить по коридорам! Здесь слишком много мужчин!

Я тепло улыбнулась, вспомнив о своей нянюшке из Хоупса.

— Сдаюсь, мистрис Клер, — подняла я ладони, наблюдая, как она почти бежит мне навстречу.

— Вам нужно позавтракать, леди! Лорд Берингер еще долго будет занят.

Его имя, произнесенное старой служанкой, вспороло воздух, опасной иглой вонзилось в сердце.

Конечно, он будет занят. Занят спасением мира от королевы и ее сына. Святые небеса, как же я хочу его увидеть! Но вопреки этому желанию, я послушно пошла за мистрис Клер.