Полишинель (поспешно отступает). Премного благодарен!
Лилюли. Да что ты скромничаешь? Ноги у тебя, во всяком случае, в порядке. Ну-ка пройдись, я посмотрю... Подними руки! Шагни! Да из тебя выйдет отличный солдат!
Полишинель. О да! Я отлично сумею удирать!
Лилюли. И то неплохо. Сейчас, мой друг, бежать из одного сраженья — значит попасть в другое. Так что геройство тебе все равно обеспечено. Разве ты не хочешь быть героем?
Полишинель. И получить в брюхо порцию свинца? Нет, дудки! Предпочитаю стаканчик винца. Это полезнее для желудка.
Лилюли. И это будет, в придачу! Сыт будешь, и пьян, и нос в табаке! А какой некролог («О мертвые, сколь ваш завиден жребий!») напишет о тебе какой-нибудь великий академик, которому его величие (ах, жаль беднягу!) мешает устремиться в гущу боя. А может быть, сам Фредерик Массон произнесет над тобой надгробное слово! Ты только скажи, чего тебе хочется. Ни в чем не будет отказа. Ты мне понравился с первого раза.
Полишинель. Я?
Лилюли. Ты, ты! Твой нос, как роза, алый, твой тощий лик с кривой ухмылкой, как месяц в первой четверти, и пуговицы глаз твоих, блестящих, круглых, как у вороны, и твой веселый нрав, и поступь грациозная, как будто ты плясун канатный, который бы свой балансир ради удобства проглотил.
Полишинель. Довольно надо мной смеяться!
Лилюли. А разве ты не знаешь, что женщина всегда смеется над тем, кого любит? (Пытается подойти к нему.)
Полишинель (отступает). Не подольщайся, лиса!
Лилюли. Ты мне не веришь!
Полишинель. Боюсь твоего языка.
Лилюли. А моих губ?
Полишинель. Нет... Да... Ну, беда! Попался Полиши... Э, нет, позволь! (Отступает в ту минуту, когда она уже готова его коснуться.)
Лилюли. Фу, какой трус! Ну что мне, руки вверх поднять? Пожалуйста! Изволь! Камарад!
Полишинель. Ох, и ручки! Беленькие, пухленькие...
Лилюли. А ты потрогай. Не бойся, настоящие! Прямо из сада, наивысший сорт — как атлас кожура, и даже пушок не стерт...
Полишинель протягивает руку, отдергивает, протягивает опять. Лилюли тем временем незаметно придвинулась к нему, и его рука касается ее локтя.
Лилюли. Дрожит... Горит... Поджаривается...
Полишинель. Ну что ж... Возьму...
Лилюли. И конец ему!
Полишинель (ощупывает ее). Как персик... душистый... бархатистый... (Обнимает ее за талию.) Ого! Кто бы подумал! На вид худышка, а на деле вроде хорошо пропеченной пышки... Жирна, как перепелочка, плотна, как подушечка... Да как же ты ухитрилась, душечка, казаться грезой, тенью, духом без плоти, когда на этого чижика вела охоту?
Лилюли. Моего маленького сонулю? Ну, всякому свое.
Полишинель. Детям — погремушки!
Лилюли. Мечтателю в двадцать лет — душа. А тело ему зачем? Тело — это одна видимость. Ведь так, Полиши?
Полишинель. Э, нет, извините! Жить только духом — другого поищите. У меня слишком хороший аппетит.
Лилюли. Уж я ль тебя не угощаю? А тебе, обжоре, все мало!
Полишинель. Да нет, в самый раз. Чего еще и просить! В твоей харчевне, я вижу, найдется и выпить и закусить.
Лилюли. Только не сейчас.
Полишинель. А почему?
Лилюли. Ну что ты! У всех на глазах! (Показывает на людей, проходящих по дороге.)
Полишинель. А я не склонен стесняться.
Лилюли. Зато я очень стыдлива.
Полишинель. Вот хорошо, что предупредила, а то бы никто и не догадался.
Лилюли. Пойдем сюда.
Полишинель. Куда?
Лилюли. Вот в эти кусточки. (Тянет его к дороге.)
Полишинель. А нет ли укромнее уголочка?
Лилюли. Да будет тебе, не трусь! И не верти головой, как гусь. Смотри мне в глаза.
Полишинель. Вижу в них себя, но, увы, далеко не красавцем.
Лилюли. Стоит тебе захотеть, стоит мне захотеть — и будешь хорош, как ангел. Хочешь? Скажи! Я все сделаю.
Полишинель. Ну, а что, например, ты можешь мне предложить?
Лилюли. Да все что угодно. Хочешь, присажу тебе второй горб. А нет — сниму оба. Можно дать тебе стан прямой, как тополь, нос белее лилий и даже пикантную ямочку на подбородок.
Полишинель. Ты все с подковыркою да со смешком!
Лилюли. Да нет же! Клянусь моим соском! Смотри мне в глаза. Ближе! Еще ближе! Ну, видишь себя?
Пятясь, увлекает его к краю обрыва, под которым проходит дорога. Продолжает отступать, паря в воздухе, чего Полишинель не замечает, так как не смотрит себе под ноги. Но в последнюю минуту, когда он уже готов был ступить в пустоту, он вдруг, опомнившись, отскакивает и ускользает от двух ражих молодцов с бандитскими физиономиями — это сержанты— вербовщики, притаившиеся в канаве, чтобы схватить его, когда он свалится.
Полишинель. Вижу бычка на веревочке! Ну да еще посмотрим!
Вербовщики (выскакивают из канавы, держа над собой плакаты). Джентльмены, вас долг зовет!
Полишинель. Авось подождет!
Лилюли. Куда же ты? А я?..
Полишинель. У-у, змея! (Преследуемый вербовщиками, взбирается на плодовое дерево.)
Один из вербовщиков (стоя под деревом и задрав голову кверху). Спешите, сударь! Только вы один и остались! Другие все давно записались! Списки уже в штаб-квартире! А что вы скажете об этом мундире? И этот кивер будет очень к лицу такому бравому молодцу! Не упускайте случая! Очень редкий! Спускайтесь скорей со своей ветки!
Второй вербовщик. Слазь, сукин сын, а то я не поленюсь, сам к тебе поднимусь! И уж тогда не быть тебе живу!
Полишинель. А не хочешь сливу? (Обстреливает его сливами.)
Второй вербовщик. Держите подлеца. Он вольный стрелок!
Первый вербовщик. Послушайте, сударь, это с вашей стороны просто нечестно! Да будет вам раз навсегда известно, что, если мужчина холост и не солдат, он не имеет права обороняться! Это уже преступленье!
Полишинель. Ах, быть солдатом какое наслажденье!
Второй вербовщик. Что делать нам, сударыня, с этой рогатой тыквой, с этим огурцом бешеным, на веточке подвешенным? Сорвем этот фрукт, что ли?
Лилюли. Ах нет, дадим ему дозреть. Рано иль поздно он попадет к нам на тарелку. Но он не готов пока. Нужно, чтоб солнце позолотило ему бока.
Полишинель. Жди на здоровье!
Лилюли. Ты будешь мой!
Вербовщики. Он будет наш!
Полишинель. А вот и нет! С Иллюзией бороться может только Смех!
Лилюли. Ох, не превозносись, голубчик! Я-то ведь тебя не врагом считаю, а другом и даже очень благодарна за твои услуги. Ты говоришь: «Не верю» — и думаешь, этим спасешься? Ты говоришь: «Не верю!» — и смеешься! А делаешь что? То же, что и другие! Так смейся, смейся себе, мой милый. Твой смех помогает быстрее идти тем, кто за мной шагает. Да ты и сам катишь по той же дорожке! Тра-ла-ла-ла-ла! Не обижайся, радость моя!
Полишинель. Ах, негодяйка! Ах, краснобайка! И до чего все ж таки хороша!
Лилюли (хохочет, глядя на него). Прощай, моя душа!
Полишинель. Не скаль свои белые зубки, а то так и тянет на них попасться.
Лилюли. Уж я полакомлюсь тобою, дыня!
Вербовщики. И мы! И мы!
Полишинель остается на дереве. Лилюли в сопровождении вербовщиков направляется к Жано, который все это время усердно мотыжил свою пашню.
Один из вербовщиков (показывая на Жано). А этот жесткий плод, этот кизильник, корявый и иссушенный солнцем?
Лилюли. А что ж, сорвем! Пренебрегать ничем не стоит. (Подходит к Жано. Вербовщики стоят поодаль. Лилюли окликает Жано.) Послушай-ка, любезный!
