Явление Гуго с орлом на руке вогнало двор в ступор. Дамы разбегались, кавалеры, впрочем – тоже. Гвардией никто не командовал. Реар ждал, что на него вот-вот кинутся. Двери парадного зала стояли настежь. На подиуме лежало тело, прикрытое до груди траурным покрывалом. Вместо лица – чёрный ком. Прекрасные волосы королевы потускнели.

Орёл на руке заклекотал – это один из приспешников Дамьена кинулся наперерез Реару со шпагой. Но не добежал. Его порыв как бы разбился о невидимую стену. Ещё один вытащил оружие из ножен, но так и стоял с ним, не пытаясь пустить в ход. Придворные отхлынули к стенам. Ни короля, ни Дамьена видно не было. Тейт говорила, что Алекс должен отречься. Но для начала его следовало хотя бы найти.

Трон находился в другом конце парадного зала. Рядом стоял небольшой вычурный постамент на высоких ножках. Гуго помнил, как маленьким прибегал посмотреть на Синего орла. Того выносили в торжественные дни и сажали на специальную подставку.

До трона оставалось десять шагов, когда величественная птица легко снялась с руки и спланировала на своё место. Ветром от взмаха крыльев придворных придавило к стенам. Только сейчас Гуго по-настоящему поверил словам Тейт. Он – король. Они будут повиноваться. Право принадлежит ему. Таков закон!

Происходящее было самой явной явью и как будто немного сном. Последние шаги отчего-то дались большим трудом, будто с каждым на плечи наваливался новый груз. Только оказавшись на троне, Гуго понял – это груз власти.

Трон – вожделенное место удовлетворения всех прихотей? Или место непрерывной изматывающей работы? Власть – право сделать собственное безобразие законом, или ответственность? В первую очередь – за других.

Люди постепенно приходили в себя. Церемониймейстер подбежал и тонким от натуги голоском потребовал объяснений. Гуго поднёс к носу недоумка сжатый кулак медленно и спокойно, до конца сам не понимая, зачем это делает. И тогда случилось то, что после случалось тысячи раз. Церемониймейстер рухнул на колени и поцеловал руку нового короля.

Будто дуновение прошло по залу. От толпы начали по одному отделяться люди и подходить к трону. Ритуал творился сам собой. Гуго держал стиснутый кулак, они шли, падали, ползли и целовали, целовали, целовали. Гвардейцы королевской роты встали в шеренгу за троном.

Алекса и Дамьена нашли в кабинете. Окровавленный стилет принадлежал шуту. Но самого Дамьена узнали не сразу. Его лицо стало фиолетово-чёрным и раздулось. Изо рта торчал толстый синий язык. Шут будто дразнил всех напоследок.

Церемония отречения, таким образом, оказалась не нужна. Гуго приказал гвардии разогнать придворным по их покоям. Суета и шум схлынули. Злые, недоумённые, растерянные лица, среди которых, пожалуй, не было только равнодушных, исчезли. Гуго отправил солдат искать Тейт.

Девушку нашли в парке. Она лежала без чувств, а когда пришла в себя, никого не узнавала.

– Почему ты от меня сбежала?

– Я ничего не помню.

– Вообще ничего?

– Ко мне подошла королева и уколола спицей, – растерянно прошептала Тейт.

– Она мертва. Её тело лежит в зале церемоний.

– Значит, это была не королева?

Глаза цвета гречишного меда смотрели непонимающе. Хлопали длинные ресницы. Гуго раньше не замечал, какие они чёрные и густые. Тейт стала ещё прекраснее. Король взял её на руки и отнес в спальню. Гвардейцам было приказано привести фрейлин.

– Если с её головы упадет хоть волосок, вы пожалеете, что родились, – прорычал новый повелитель.

Девушка беспомощно распростёрлась на огромной кровати.

– Это магия, – вдруг прошептала она. – Кто-то принял облик королевы. Он должно быть ещё во дворце. Я боюсь.

Гуго оставил у спальни Тейт охрану и приказал фрейлинам не спускать с неё глаз. На следующий день он устроил церемонию прощания с бывшей королевой. Тейт немного пришла в себя. Она сидела на малом троне и время от времени поглядывала на толпу сквозь стекло в старой брошке. Неужели рассчитывала найти злоумышленника таким способом?

Последующие недели были заняты похоронами и наведением хоть какого-то порядка. Память не возвращалась к Тейт, но Гуго было всё равно. Он так любил эту женщину, что готов был принять её любой: больной, грязной, безумной. Даже то, что она стала совершенно другой в минуты близости, его не смущало. Немного задевали разве постоянные напоминания, что она всё ещё невеста. Тейт не требовала, но настойчиво напоминала, что король обязан повести, наконец, свою возлюбленную к венцу.

День сочетания был назначен. Обряд собирались провести во дворце в главном зале. Придворные шептались по углам, что всё делается в нарушение обычаев. Гуго не слушал. Он уже скрутил всех своей волей – Тейт станет его женой! Подставку для орла отнесли в угол. Рядом с троном установили высокий стол, на который поставили два кубка. В них перед началом обряда нальют земляничное вино. Так сочетались все предки Гуго.

До свадьбы оставалось три дня, когда Тейт, выходя на террасу, подвернула ногу. Хруст услышали все. Невеста короля с криком рухнула на пол.

– Она мне мстит! – выкрикнула девушка, как только король вошёл к ней в спальню.

Она сидела среди подушек. Нога покоилась в лубке. Фрейлин вынесло в вестибюль.

– Кто? – удивился Гуго.

– Покойная королева.

– Ты ошибаешься. Она была очень доброй женщиной. Она…

– Мстит, за то, что я заняла ее место!

От ненависти у девушки побелела верхняя губа. Нос заострился. Слова выходили с шипением.

– Ты опять её видела?

– Нет, – быстро успокоилась Тейт. – Но боюсь, она и мёртвая не оставит меня в покое.

– Послушай, – Гуго затронул тему, которая его интересовала с самого начала, – а ты уверена, что мы похоронили именно королеву?

– Я не понимаю, – невеста дёрнулась всем телом и тут же скривилась от боли.

– Я не уверен, что в королевской усыпальнице покоится тело жены Алекса. Не могу сказать, откуда это чувство, но оно есть. Ты – её молочная сестра – не могла ошибиться?

– Я… кто? Ах, да! Нет! Нет, не могла. Её платье, её волосы…

– Отдыхай. Надеюсь, ты скоро поправишься.

– Ты придёшь сегодня ночью?

Пожалуй, прежняя Тейт не была столь напористой. Гуго отнёс изменения в характере девушки за счёт пережитых испытаний. Всё со временем встанет на свои места. Тейт успокоится. Она станет женой и матерью. Они проживут сто лет и будут счастливы.

Когда девушка встала на ноги и смогла ходить без помощи костыля, назначили новую дату свадьбы. Двор уже достаточно успокоился, правда, немного поредев. Время пиров и увеселений уходило. Сладкая жизнь придворного, главной обязанностью которого почиталась всегдашняя готовность к охотам, танцам и интригам, кончилась весьма прозаично. Солдафон Гуго заставил дворян служить. Кто не желал или не умел, отправлялись прозябать в собственные имения. Ждать милости от примитивного, грубого, властного, вечно мрачного, и мрачнеющего с каждым днём больше и больше короля не приходилось. Adios!

– Ваше величество, – церемониймейстер держал на вытянутых руках парадную шпагу монарха.

Гуго её терпеть не мог. Он уже как-то приказывал вернуть игрушку сверх всякой меры усыпанную блестящими камешками в сокровищницу. Но то ли его не поняли, то ли решили, что король одумается. Распорядитель дворцовых церемоний опять её принес.

Королевскую спальню давно освободили от всего лишнего. Остались только кровать, кресло и бюро. Ветер раздувал тонкие зелёные занавески на окнах. Одну створку – от пола до потолка – распахнули настежь.

Король пребывал в кресле совершенно не готовый к церемонии бракосочетания. Главному дворцовому распорядителю было приказано всё организовать и подготовить. Но причиной задержки нынче стал жених.

Зеленоватое крыло шторы взмахнуло ещё раз, задев Гуго по лицу. Он будто очнулся. Церемониймейстер так и стоял со шпагой в руках. И как будто слегка кривлялся. Гуго прищурил глаза. Почтенный царедворец всё время менял очертания. Король закрыл глаза, помассировал веки, открыл. Получилось ещё хуже. Вся спальня начала истаивать волнами, будто знойный полдень. А спине, наоборот, становилось всё холоднее.