сошел на землю Гавриил
и вострубил в свою трубу
и звал на суд он всех живых
и всех лежащих во гробу
но шел уже четвертый час
и каждый грешник крепко спал
и был напрасен трубный глас
и ни один из нас не встал
рассвирепевший Серафим
так дунул из последних сил
что небо дрогнуло над ним
и помрачился блеск светил
но зова медного сильней
звучал из окон мирный храп
и перьев собственных бледней
он выпустил трубу из лап
труби Гавриил труби
хуже уже не будет
город так крепко спит
что небо его не разбудит
труби Гавриил глухим
на радость твоим небесам
труби Гавриил глухим
пока не оглохнешь сам
посмотри как блестят бриллиантовые дороги
послушай как хрустят бриллиантовые дороги
смотри какие следы оставляют на них боги
чтобы идти за ними нужны золотые ноги
чтобы вцепиться в стекло нужны алмазные когти
горят над нами горят
помрачая рассудок
бриллиантовые дороги
в темное время суток
посмотри как узки бриллиантовые дороги
нас зажали в тиски бриллиантовые дороги
чтобы видеть их свет мы пили горькие травы
чтобы в пропасть не пасть — все равно помирать от отравы
на алмазных мостах через черные канавы
парят над нами парят
помрачая рассудок
бриллиантовые дороги
в темное время суток
с причала рыбачил апостол Андрей
а Спаситель ходил по воде
и Андрей доставал из воды пескарей
а Спаситель погибших людей
и Андрей вскричал — я покину причал
если ты мне откроешь секрет
а Спаситель ответил — спокойно, Андрей!
никакого секрета здесь нет
— видишь, там на горе
возвышается крест
и сидит десяток солдат
повиси-ка на нем
а когда надоест
возвращайся ко мне назад
гулять по воде гулять по воде
гулять по воде со мной
— но, Учитель, на касках блистают рога
черный ворон кружит над крестом
объясни мне сейчас пожалей дурака
а распятье оставь на потом
онемел Спаситель и топнул в сердцах
по водной глади ногой
— ты и вправду дурак! — и Андрей в слезах
побрел с пескарями назад
— видишь там на горе
возвышается крест
и сидит десяток солдат
повиси-ка на нем
а когда надоест
возвращайся ко мне назад
гулять по воде гулять по воде
гулять по воде со мной
я созрел душой для прозрачных и светлых дней
мой взор стал бел как монашеская постель
я несу свой огонь не боясь от него сгореть
но послушай как страшно стучится в окно метель
каждый клубок этой пурги — живой
свет фонарей отражен льдинками злобных глаз
бесы зовут наружу в стужу уйти с пургой
туда где мертва вода и дурманит газ
белые стены храните спасите нас
без зеркал в которых соблазн
без слов в которых беда
молчанье — мое заклинанье
темнота — больная сестра
пока я жив они не войдут сюда
бесы просят служить но я не служу никому
даже себе даже тебе даже тому чья власть
если он еще жив наверху то я не служу и ему
я украл ровно столько огня чтобы больше его не красть
и бесы грохочут по крыше — такая ночь
длинная ночь для того кто не может ждать
но она улетит быстрее чем птица прочь
если б я точно не знал я бы не стал гадать
белые стены храните спасите нас
без зеркал в которых соблазны
без слов в которых беда
молчанье — мое заклинанье
темнота — больная сестра
пока я жив они не войдут сюда
пока я жив никто не войдет сюда
