Дверь была распахнута. Перед занавесом льющейся с крыши воды стояли трое, одетые в бесформенные белые мантии, и спокойно обозревали помещение. Люди, сидевшие в трактире, как бы вжались в свои скамьи, испуганно переглядываясь; разговоры стали тише или громче, а некоторые из тех, кто сидел поближе к дверям, вставали и бочком пробирались к выходу.
Саймон ощущал такое же желание. Это, должно быть, огненные танцоры, подумал он. Сердце заколотилось сильнее. Видели они Мириамель? Впрочем, в любом случае, зачем она им?
Саймон медленно прислонился к длинному столу и, приняв выражение равнодушного интереса, стал наблюдать за вновь пришедшими. Двое из этой троицы были похожи на докеров, работавших у Морских ворот Хейхолта: крупные, жилистые, в руках у них были тяжелые дорожные посохи, которые по виду больше подходили для пробивания черепов, чем для прогулок. Третий, стоящий чуть впереди, судя по всему главарь, был маленьким и толстым. В руках у него тоже была дубинка. Когда он опустил намокший капюшон, в свете факелов заблестела квадратная лысая голова. Он был старше двух других, и у него были умные свинячьи глазки.
Шум голосов снова вернулся к обычному уровню, но, когда огненные танцоры медленно шли через зал, многие посетители украдкой бросали на них настороженные взгляды. Мужчины в белом, казалось, открыто искали в трактире что-то — или кого-то. На мгновение Саймон содрогнулся от беспомощного ужаса, когда темные глаза главаря остановились на нем, но огненный танцор только удивленно приподнял брови при виде его меча и равнодушно отвел взгляд.
Саймон вздохнул с облегчением. Что бы они ни искали, это явно был не он. Ощутив чье-то присутствие за своим плечом, юноша быстро обернулся и увидел трактирщика со щербатой деревянной тарелкой в руках. Тот дал Саймону баранину и хлеб, которые юноша аккуратно завернул в платок, потом отлил в приготовленную флягу соответствующее количество зля. Несмотря на то что все это требовало определенного внимания, глаза хозяина не отрывались от новых посетителей, и когда Саймон вежливо поблагодарил его, то получил в ответ только рассеянный кивок. Он был рад уйти.
Открыв дверь, Саймон поймал взглядом мелькнувшее на той стороне улицы бледное, озабоченное лицо Мириамели. Громкий насмешливый голос за его спиной прорвался сквозь общий гул:
— Ты же не думаешь в самом деле, что сможешь уйти незамеченным?
Саймон сделал шаг к двери, потом медленно повернулся. В левой руке он держал узелок с едой, в правой флягу. Бросить эль и вытащить меч или как-то использовать флягу? Хейстен говорил ему кое-что о драках в тавернах — правда, главная рекомендация бывалого, солдата сводилась к тому, чтобы по возможности избегать их.
Он завершил поворот, ожидая увидеть испуганные лица и ухмыляющихся огненных танцоров, но, к его удивлению, никто даже не смотрел в его сторону. Трое в белом стояли перед скамьей в самом дальнем углу. Сидящие там мужчины и женщина беспомощно смотрели на них, лица их обмякли от ужаса.
Главарь огненных танцоров наклонился вперед, его похожая на камень катапульты голова была почти у самого стола. Хотя эта поза предполагала, что разговор будет тихим, голос его усилился, разносясь по всей комнате.
— Ну? Вы же не думаете, что можете вот так просто взять и уйти?
— М-мифавару, — запинаясь, пробормотал мужчина. — Мы… мы не могли… Мы думали, что…
Огненный танцор медленно положил на стол здоровенную руку, заставив его замолчать.
— Это не та преданность, которой ждет от нас Король Бурь. — Казалось, что он говорит тихо, но Саймон у двери слышал каждое слово. Остальные посетители наблюдали за жуткой сценой в болезненно-зачарованном молчании. — Мы должны отдать ему наши жизни, потому что он удостоил нас чести знать, как все будет, и возможности стать частью этого. Нельзя поворачиваться к нему спиной!
Губы мужчины шевелились, он не мог произнести ни слова. Его жена была безмолвна, как и прежде, но плечи ее вздрагивали, по щекам катились слезы. По-видимому, этой встречи ждали и боялись.
— Саймон!
Он обернулся. Мириамель стояла в нескольких шагах от него, утопая в дорожной грязи.
— Что ты делаешь? — громким шепотом спросила она.
— Подожди.
— Саймон, там огненные танцоры! Разве ты их не видел?
Он поднял руку, останавливая ее, и снова повернулся к двери.
Дюжие огненные танцоры силой поднимали мужчину и женщину со скамейки. Женщину волочили волоком по грубому деревянному полу — ноги отказались ей служить. Теперь она плакала в голос; ее связанный спутник мог только горестно бормотать, потупя взор.
Саймон почувствовал, как в нем разгорается ярость. Почему никто не вступается за них? Три дюжины нормальных людей и только три огненных танцора!
Мириамель тянула его за рукав.
— Там что-то случилось? Пойдем, Саймон, пойдем!
— Я не могу, — твердо сказал он. — Они хотят забрать куда-то этих двоих.
— Но мы не можем позволить им схватить нас! Сейчас не время геройствовать.
— Я не дам им так просто увести этих людей, Мириамель.
Он молился, чтобы еще кто-нибудь из этой набитой людьми комнаты встал и защитил несчастных. Мириамель была права, им не следовало ввязываться. Но посетители трактира предпочитали наблюдать за событиями со стороны и тихонько перешептываться.
Проклиная собственную глупость и злую судьбу, поставившую его в такое положение, Саймон вырвал рукав у Мириамели и шагнул назад, в общую комнату. Аккуратно поставив у стены флягу и сверток с едой, он положил руку на рукоять подаренного ему Джошуа меча.
— Прекратите! — громко сказал он.
— Саймон!
Теперь все головы действительно повернулись к нему. Последним голову повернул главарь. Его крошечные глазки так и сверлили Саймона, и на этот раз в них не было никакого веселья.
— Прекратить, говоришь? Что, по-твоему, мы должны прекратить?
— Мне кажется, что эти люди не хотят идти с тобой. — Саймон обратился к мужчине, который уже почти не сопротивлялся, зажатый в руках у одного из высоких огненных танцоров: — Так ведь?
Глаза мужчины бегали от Саймона к главарю танцоров и обратно.
Наконец он горестно покачал головой. Теперь Саймон понимал, что этот человек боялся чего-то совершенно ужасного — иначе зачем бы он рисковал еще больше осложнить свое положение, следуя одной только отчаянной надежде, что Саймон может как-то избавить его от этого?
— Видишь? — Саймон старался — с переменным успехом, — чтобы его голос звучал твердо и спокойно. — Они не хотят. Освободи их. — Сердце его колотилось. Эти слова показались ему странно официальными, даже напыщенными, как в сказаниях о Таллистро или о каких-нибудь других выдуманных героях.
Лысый человек оглядел комнату, как бы прикидывая, сколько человек могут присоединиться к Саймону. Никто не пошевелился; казалось, весь зал затаил дыхание. Огненный танцор снова повернулся к юноше, его толстые губы искривились в ухмылке.
— Эти люди изменили клятве, данной господину. Это не твое дело.
Саймон почувствовал, как безудержная ярость охватывает его. Он видел уже достаточно зла — от развязанной королем войны, разрушившей всю страну, до тщательно продуманной и конкретной жестокости Прейратса. Он крепче сжал рукоять.
— А я говорю тебе, что это мое дело. Убери от них руки и выметайся.
Не тратя времени на дальнейший спор, вожак выплюнул приказ — один из его подчиненных, державший женщину, оттолкнул ее так, что она ударилась о стол, и прыгнул к Саймону.
Его тяжелый посох описал широкую дугу. Несколько человек закричали от страха или волнения. На мгновение Саймон застыл на месте, меч его только наполовину был вынут из ножен.
Идиот! Раззява!
Он упал на пол, и посох просвистел над его головой, сбив со стены несколько плащей и запутавшись в одном из них. Воспользовавшись моментом, Саймон бросился в ноги противнику. Оба упали и покатились по полу — и тут меч Саймона вывалился из ножен и упал на устилавший пол сухой тростник. Нападавший был тяжелым и крепко сложенным, а Саймон ушиб колено, так что, пока он вертелся, пытаясь подняться, огненный танцор успел ударить его дубинкой по ноге — ногу обожгло, словно от ножевой раны. Саймон перекатился к своему потерянному мечу и был страшно благодарен судьбе, ощутив под пальцами его надежный холодок. Огненный танцор уже поднялся и медленно подходил, его посох двигался стремительно, словно нападающая змея. Краем глаза Саймон заметил, что второй танцор тоже направился к нему.
