Джереми помотал было головой снова, потом задумался.

– У нас есть книга расходов. Доктор всегда беспокоилась, что могут возникнуть проблемы с налогами, и мы все записи в ней повторяли.

Он выскочил из комнаты, явно довольный, что и ему нашлось дело.

Рени и Ксаббу потягивали остывший чай молча – они слишком устали, чтобы беседовать. Через четверть часа Джереми вернулся с гроссбухом в кожаном переплете.

– Один небольшой чек, три года назад, с пометкой «исследования», на имя Мартины Десрубинс [25]– Он указал. – Похоже?

Рени кивнула.

– Звучит точно похоже. Есть ее сетевой адрес или номер телефона?

– Нет. Только имя и сумма.

– Ну ладно. Для начала сгодится.

Рени ощупывала сложенную бумажку, на которой записала теперь и имя знакомой Сьюзен.

«Осколки, – думала она. – Кусочки чего-то – голоса в темноте, путаные образы, недослышанные имена. Это все, что у нас есть».

Она вздохнула. Джереми вывернул машину на темную аллею. Кое-где сквозь деревья просачивался свет из окон, выдающих местоположение соседних изолированных крепостей Клоофа, – свет, как всегда, демонстрация отваги перед лицом безграничной пугающей тьмы.

Отваги? Или невежества?

«Осколки». Рени прислонилась к холодному стеклу. Ксаббу дремал. «Думаю, ничего другого мы и не найдем».

Рени сидела на кровати и пыталась высушить волосы, наслаждаясь тишиной. Очередь в душ по вечерам была длинная, сплетничать у нее не было настроения, так что двадцать минут ожидания заставили ее всерьез помечтать об одиночестве.

Разматывая накрученный из полотенца тюрбан, Рени просматривала автоответчик. Звонил кто-то из политеха, сообщил, что ее завтра вызывают к советнице – звучало зловеще. Алготритм поиска она установила на два слова из записки Сьюзен. Чем больше она размышляла, тем более странным ей казалось, что доктор Ван Блик, всю жизнь проработавшая с информационной технологией, нацарапала записку, вместо того чтобы оставить устное сообщение в компьютере. Быть может, находка Ксаббу важнее, чем ей казалось поначалу?

Корреляцию между «Атаско» и «Палео М.» система нашла быстро – двадцатилетней давности книга (третье издание) под названием «Палеолитическая Мезоамерика», написанная человеком по имени Боливар Атаско. Первый поиск исследовательницы подруги Сьюзен по адресным книгам Южной Африки успехом не увенчался, и Рени запустила новый – по всему миру через онлайновые справочники по сетевым адресам на фамилию, похожую на «Десрубинс», после чего вернулась к книге.

Рени решила, что, раз уж она тратит больше денег, чем имеет, стоит слить себе заодно и саму книгу. Перекачка стоила дороже обычного – видимо, из-за обилия иллюстраций, но если Сьюзен оставила ей намек, то лучше бы ей этот намек отыскать.

Когда волосы Рени просохли, книга уже находилась в ее пульте.

Если «Палеолитическая Мезоамерика» и содержала в себе некое эзотерическое послание от Сьюзен Ван Блик, то тайну она хранила крепко. На первый взгляд, книга представляла собой не что иное, как научно-популярный опус по древней истории Центральной Америки и Мексики. Рени проверила оглавление, но ничего примечательного не нашла. Потом она принялась просматривать текст. Цветные фотографии разрушенных городов и предметов ацтеков и майя поражали – особенно ей запомнились череп, вырезанный из цельного куска нефрита и искусная резьба по камню, изображающая цветоликих и когтистых богов, – но к проблеме Рени все это имело весьма отдаленное отношение.

Мигающий огонек привлек ее внимание ко второму запросу. Ни в одном из обычных международных справочников Мартина Десрубинс не значилась. Рени вызвала политех и, запустив гораздо более мощные университетские алгоритмы поиска – раз уж у нее все равно неприятности, надо пользоваться, пока дают, – вернулась к книге Атаско, пытаясь как-то связать текст с изображением загадочного города. Удача изменила ей и в этот раз, и Рени начала уже подумывать, что смятая записка относилась к каким-то старым работам Сьюзен. Она вернулась к предисловию и как раз читала об авторе, Боливаре Атаско, судя по всему, совершавшем очень интересные дела в очень интересных краях, когда из магазина вернулся отец.

– Давай помогу, пап. – Она отложила пульт и взяла у него сумки. – Ты мне принес таблетки от головной боли?

– Да, да, – ответил он, точно походы по магазинам были его пожизненной каторгой. На самом деле он ходил за продуктами второй или третий раз в жизни. – И таблетки, и все остальное. Эти, в магазине, они там тронутые. Берешь всего ничего, а в очереди стоишь со всеми.

Рени улыбнулась.

– Ты ел?

– Нет. – Длинный Джозеф нахмурился. – Забыл приготовить.

– Я тебе сварю что-нибудь. Завтра тебе с утра самому разогревать придется – я ухожу рано.

– Куда еще?

– Это единственное время, когда я могу спокойно поработать в лаборатории.

– Все-то тебя дома нет, девочка. – Отец мрачно опустился на кровать. – Все-то меня одного оставляешь.

– Я пытаюсь как-то помочь Стивену, папа. Ты же знаешь. – Рени постаралась не хмуриться, вытаскивая из сумки упаковку пива и пряча ее под стол, потом подоткнула халат, встала на колени на сизалевом коврике, пытаясь отыскать пакет муки из маниоки. – Я много работаю.

– Ты на работе пытаешься помочь Стивену?

– Пытаюсь.

Пока Рени жарила оладьи на портативной галогеновой плитке, отец подтащил пульт к себе и пролистал пару страниц «Палеолитической Мезоамерики».

– Это еще о чем? Целая книга о каких-то мексиканцах. Это не они, часом, вырезали у людей сердца и ели?

– Кажется, да. – Рени подняла голову. – Ацтеки практиковали человеческие жертвоприношения. Но я ее еще не читала. Мне кажется, что Сьюзен оставила мне эту книгу.

– Угу. – Отец фыркнул и закрыл опус Боливара Атаско. – Богатая белая женщина из богатого старинного дома – и что она тебе оставила? Книгу?

Рени закатила глаза.

– Папа, это не… – Она вздохнула и перевернула оладьи на сковороде. – Папа, у Сьюзен есть родственники. Она получат наследство.

Отец хмуро взирал на книгу.

– Ты сказала, что они не пришли в больницу. Когда я буду умирать, девчонка, только попробуй не явиться. А то… – Он умолк и подумал секунду, потом с ухмылкой раскинул руки, точно охватывая и комнатушку, и немногие их уцелевшие вещи. – А то я отдам это кому-нибудь другому.

Рени огляделась, не сразу сообразив, что он шутит. Рассмеялась она не только от радости, но и от удивления.

– Обязательно приду, папа. Страшно подумать, что кто-то заберет мой любимый коврик.

– Тогда не забудь. – Длинный Джозеф вытянулся на постели, страшно довольный собой, и закрыл глаза.

Рени уже начинала засыпать, когда зазвонил пульт. Испуганная, она нашарила в темноте выключатель – в такой поздний час ничего хорошего ей сообщить не могли. Отец всхрапнул и повернулся на бок, бормоча во сне что-то неразборчивое.

– Алло? Кто это?

– Я Мартина Дерубен. – Фамилия была произнесена правильно, по-французски. – Зачем вы меня искали? – Женщина говорила по-английски с акцентом, голос ее был низок и уверен, точно у диктора на вечернем радио.

– Я не… то есть… – Рени села, включила изображение, но экран оставался темным – собеседница ее предпочла сохранить инкогнито. Рени уменьшила громкость, чтобы не разбудить отца. – Извините, если это показалось… – Она запнулась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Она понятия не имела, насколько близко была Сьюзен знакома с этой женщиной и насколько ей можно доверять. – Ваше имя мне назвала знакомая. Я решила, что вы можете помочь… что вы можете быть как-то связаны… с одной моей семейной проблемой. – Если эта женщина сумела найти ее по нескольким запросам, врать не имеет смысла. – Меня зовут Ирен Сулавейо. У меня не деловая проблема. Я не хочу причинять вам неприятности или лезть в ваши дела… – Она потянулась за сигаретой.