– И это тоже гель? Затвердевший так, чтобы соответствовать нашим представлениям о предмете?

– Да. Можно даже не создавать объект целиком, а только наделять его правильным набором тактильных ощущений.

– И когда я бросаю его, – произнес Ксаббу, кидая шар в направлении Рени, – гель воссоздает дугу полета в вашем и моем резервуарах?

– Верно. Нечто похожее мы делали и в политехе, однако это оборудование в сто раз лучше прежнего. Твоя капсула может находиться на другом конце земли, но если мы встречаемся в виртуальной реальности, субстанция в резервуарах создает стопроцентное соответствие наших переживаний.

Ксаббу понимающе кивнул своей рудиментарной головой.

– Я уже говорил вам об этом раньше, но ваша наука, Рени, действительно может творить чудеса.

Она засмеялась.

– Во-первых, это не моя наука. А во-вторых, как мы уже убедились, она может служить отвратительным и ужасным целям.

Они воспроизвели несколько новых объектов, проверили калибровку тактильной системы и опробовали различные эффекты, которые были недоступны примитивному оборудованию политеха, – температуру, гравитацию и тому подобные атрибуты. Рени охотно поработала бы с ними в более сложной и отлаженной симуляции. Ей не терпелось узнать, на что еще способны их В-капсулы. Но она решила не искушать судьбу – день и так оказался на редкость удачным.

– Думаю, мы уже выполнили тест-программу, – сказала она. – Может быть, ты хочешь сделать что-нибудь сам?

– Да, хочу. – Ксаббу – вернее, его неоформленный сим – повернулся к ней: – Доверьтесь мне. У меня есть заветная мечта, которой я хочу поделиться с вами.

Он пробежал пальцами по виртуальной клавиатуре, и серая вселенная исчезла, оставив их в полной темноте.

– Что ты делаешь? – встревоженно спросила Рени.

– Прошу вас, потерпите. Сейчас я все покажу.

Вопреки желанию метаться и требовать ответов, Рени сохраняла спокойствие. Она понимала причину своего недовольства. Ей не нравилось, когда контроль над ситуацией переходил в другие руки.

Когда ожидание стало казаться вечным и невыносимым, перед ней вдруг вспыхнуло зарево. Оно расползлось вокруг темно-красным облаком, а затем разломилось на мраморные куски с узорами белых, золотых, пурпурных и фиолетовых цветов. Темнота, нарушенная этим сияющим великолепием, заклубилась и замелькала чередой каких-то смутных образов. Свет и тень сплелись в свирепом водовороте, и на фоне этого неописуемого смятения возникло ослепительно яркое пятно – настолько яркое, что Рени не могла смотреть на него. Темные области обрели глубину и форму. Они медленно опускались вниз, на дно того, что было перед ней, словно сахарный песок, растворявшийся в стакане с чаем.

Она стояла посреди огромного и плоского ландшафта, залитого ярким светом. Однообразие пространства нарушали лишь низкорослые деревья и бугры красноватых скал. Шар солнца плавился над головой, как раскаленный слиток металла.

– Это пустыня, – сказала она. – О мой Бог! Откуда ты взял такую симуляцию?

– Я сделал ее сам, – ответил Ксаббу.

Рени удивилась еще больше, когда повернулась к нему. Бушмен стоял рядом с ней, вполне реальный и узнаваемый. Вместо безликого сима устаревшей операционной системы Рени увидела маленькую стройную фигуру, которая имела поразительное сходство с ее другом. Даже лицо, несмотря на определенную сглаженность, повторяло его собственные черты. Одежда сима представляла собой традиционный наряд его народа и состояла из кожаной набедренной повязки, сандалий и ожерелья из белых бусин. За плечом висели колчан и лук, а в руке он держал копье.

– Ты сделал это сам? Вот это все?

– Тут не так много, как кажется, – с улыбкой ответил Ксаббу. – Части ландшафта я заимствовал из уже существовавших модулей, таких, как «пустыня Калахари». Их полным-полно в каналах бесплатного обеспечения. Однако основные куски панорамы я взял из академических проектов, которые мне удалось отыскать в информационных банках университета Наталя, – это различные экологические модели, работы по биологии и эволюции существ. Перед вами, Рени, мой дипломный проект. – Его улыбка стала еще шире. – Но разве вы не хотите посмотреть на саму себя?

Рени взглянула вниз: набедренная повязка, на голых ногах сандалии. Женский сим имел больше украшений, чем мужской. Верхнюю часть тела прикрывала сделанная из шкуры накидка, которая подвязывалась на пояснице жесткой бечевкой. Вспомнив, что они собирались проверить В-капсулы, Рени ощупала пальцами свой наряд. Выделанная шкура казалась скользкой и немного липкой – очень похожей на настоящее изделие.

– Это называется каросс . – Ксаббу пояснил, что накидка на спине имеет мешочек. – Женщины используют ее не только как одежду. Они носят там грудных детей или продукты, собранные за день.

– А это что? – Она кивнула на кусок дерева, который сжимала в руке.

– Палка-копалка.

Рени засмеялась.

– Это потрясающе, Ксаббу. Откуда ты ее взял? Я хочу сказать, как ты ввел такую программу в систему? Тебе не удалось бы сделать это за то время, пока мы находимся в ВР.

Его сим виновато понурил голову.

– Я скопировал ее из своего модуля памяти в политехе.

Рени почувствовала укол тревоги.

– Ксаббу!

– Мне помогла Мартина. Все безопасно, уверяю вас. Мы провели программу через… Как же она сказала? «Оффшорный маршрут». И еще я оставил вам сообщение.

– О чем ты говоришь?

– Войдя в базу данных нашего политеха, я послал на ваш адрес сообщение. Написал, что хочу встретиться с вами и поговорить о моем дипломном проекте.

Рени покачала головой. Услышав мелодичный звон, она приподняла руку и коснулась сережек.

– Ничего не понимаю.

– Я подумал, что кто-то может проверять ваши контакты. Так пусть эти люди считают, что мне не известно, где вы. Тогда они не станут докучать моей хозяйке, у которой я снимаю комнату. Она не очень любезная женщина, но не заслуживает тех проблем, которые мы можем навлечь на нее. И все же, Рени, в моем сердце теперь печаль.

Она не удержалась от вопроса.

– Почему, Ксаббу?

– Оставив это сообщение, я понял, что намеренно лгу. Мне еще никогда не доводилось обманывать других людей. Боюсь, что я начинаю меняться. Наверное, поэтому я и потерял песню солнца.

Взглянув на маску сима, Рени поняла, что маленький мужчина опечален.

«Вот этого я и боялась». Она не могла его утешить. С любым другим человеком Рени затеяла бы спор об этике полезной лжи или обмане ради самозащиты. Но ни один ее знакомый не воспринимал бы ложь как вид физического разрушения. Она даже не могла вообразить, чтобы кто-то из них отчаивался из-за того, что не слышит больше голоса солнца.

– Покажи мне что-нибудь еще, – попросила она, пытаясь сменить тему разговора. – Я хочу узнать историю этого места.

– Здесь оно лишь начинается. – Бушмен нежно коснулся ее руки, словно благодарил за чуткость и внимание. – Я хочу сделать симуляцию, которая была бы похожа на мою родину. Пока мне этого не удалось – я еще не достиг такого уровня мастерства. – Он двинулся вперед, и Рени последовала за ним. – Тем не менее у меня есть небольшой кусочек, собранный по материалам лекций и на основе опыта, который я извлек из своих ошибок. Хотите посмотреть?

Он указал на горизонт, где над чашей пустыни возвышалось несколько темных форм. Их почти полностью скрывала роща колючих акаций.

– Это холмы Тсодило – очень важное место для моих сородичей. Священное место, как вы могли бы назвать его. К сожалению, мне не удалось передать их истинного величия. Они получились слишком уж застывшими.

Рени взглянула на холмы. Несмотря на недовольство Ксаббу, в них все-таки было что-то неотразимое. Они являлись единственным возвышением на этой огромной равнине. И если настоящие холмы имели с ними хотя бы отдаленное сходство, то Рени могла понять, почему соплеменники Ксаббу относились к ним с таким почитанием.

Она вновь задела рукой сережки и коснулась бус из скорлупы страусовых яиц.