В XIX - начале XX века переводная литература также выполняла идеологическую функцию, однако это была уже не государственная, а чаще, напротив, оппозиционная и антиправительственная идеология.
Советское государство всегда осуществляло жесточайший контроль за изданием переводных художественных произведений: допускались только произведения идеологически близкие - в первую очередь книги писателей - коммунистов, "овладевших методом соцреализма", и в более широком смысле - прогрессивная, антикапиталистическая и антиимпериалистическая литература.
Жоржи Амаду был выбран советскими идеологами на роль "ведущего бразильского писателя" из-за его политических взглядов и партийной принадлежности. Однако только талант Амаду сделал его действительно популярным и любимым автором русских читателей.
"Русский" Амаду представляет интерес не только с точки зрения его вхождения в отечественный литературный процесс, но и как ключевая фигура в развитии русско-бразильских литературных отношений. Именно Жоржи Амаду ввел бразильскую литературу в сферу интересов русских читателей, положив начало качественно новому этапу литературных связей между нашими странами. До знакомства с творчеством Амаду в России очень мало знали о самом существовании бразильской литературы. Благодаря яркому самобытному таланту Жоржи Амаду бразильская литература занимает верхнюю позицию на шкале интереса русских читателей к литературам стран Латинской Америки.
Изучение русско-бразильских литературных связей представляется весьма плодотворным в силу их неизученности, с одной стороны, и обозримости, с другой. Небольшой корпус произведений (141 автор) позволяет детально проанализировать всю историю этих отношений. Однако центральное место в исследовании русско-бразильских литературных отношений должно принадлежать Жоржи Амаду, поскольку творчество всех других бразильских писателей, как классиков, так и современников, рассматривается русской критикой сквозь призму феномена Амаду.
Таким образом, главное концептуальное положение данной работы - идея о том, что именно Амаду определил весь процесс русско-бразильских литературных отношений. ЧАСТЬ I
Проблема периодизации русско-бразильских литературных связей
Глава 1. Первые упоминания о Бразилии в русской литературе.
Проблема русско-бразильских литературных связей не получила достаточно полного отражения в работах отечественных литературоведов. Лучше всего исследован начальный период зарождения таких связей в работах Л.А. Шура (55-62) и в приложениях к многотомной "Истории литератур Латинской Америки" (18, 19, 20).
Долгое время считалось, что первое упоминание о Новом Свете содержалось в сочинениях Максима Грека "Сказании отчасти недоуменных неких речений в Слове Григория Богослова". Впервые такое предположение высказали авторы "Описания славянских рукописей Московской синодальной библиотеки" в 1859 г (18, С.632). В ряде последующих исследований (2,22) данное сочинение рассматривается как первое русское слово об Америке. Однако в 1968 г. в "Трудах отдела древнерусской литературы" был опубликован перевод на старославянский язык латинской эпистолы Максимилиана Трансильвана "О Молукитцкых островах", который внес корректировки в эти представления ( 18, С.632).
В своей монографии (10) Н. Казакова доказывает, что древнеславянский текст М. Трансильвана, секретаря императора Карла V, является наиболее ранним из известных упоминаний о Новом Свете на Руси, так как перевод эпистолы был сделан в 1523 году, а сочинения Максима Грека относятся примерно к 1530 году.
В эпистоле М. Трансильвана кратко сообщалось об открытии Америки, о договоре в Тордесильясе, который закрепил раздел владений между Испанией и Португалией, а также упоминался автор первой истории открытия Америки "Decadas de Orbe Novo" Педро Мартир, именуемый Петром Мучеником по буквальному переводу его имени.
Однако, несмотря на доказанный приоритет Максимилиана Трансильвана, сведения, сообщенные Максимом Греком, более содержательны и важны, чем несколько фраз из "Эпистолы" М. Трансильвана. К тому же само сочинение Грека принадлежит собственно древнерусской литературе.
В Петровскую эпоху интерес к Новому Свету и знания о нем заметно увеличиваются, и за этим стоял практический интерес Русского государства. В эту эпоху возникают (хотя и не осуществляются) проекты по установлению торговли с Испанией и Португалией и их колониями. Одновременно успешно проводятся экспедиции русских мореплавателей на север Америки, где русские поселенцы оказались непосредственными соседями вице-королевства Новая Испания.
Но еще более существенным фактором возрастания интереса к Иберийской Америке был неуклонный подъем просвещения в России, начавшийся в Петровскую эпоху. Книги по географии и истории заняли ведущее место в печатной продукции: это были как переводные, так и отечественные издания. По мере того, как Россия входила во все более интенсивный контакт с Западом, ее представление о народах мира становилось все более отчетливым. Русские читатели были заинтересованы в получении конкретных сведений по этнографии и культуре Иберийской Америки.
В XVIII веке регулярным источником таких сведений становятся периодические издания и, прежде всего, "Примечания к Санкт-Петербургским ведомостям". Именно в этом журнале в 1729 году появилось первое в России сообщение о Бразилии, которое содержалось в заметке "О ссоре Аглицкого капитана Норриса с гишпанским купеческим кораблем и о заливе всех Святых - Багия де Тодос лос Сантос". (58, С.23). Таким образом, кажется символичным, что первое бразильское географическое название, ставшее известным русскому читателю, - та самая Баия Всех Святых, воспетая впоследствии Жоржи Амаду в его книгах.
В XVIII веке в России выходят первые переводные произведения, темы которых связаны с Бразилией. Л.А. Шур отмечает, что произведения на "бразильскую" тему - единственная форма русско-бразильских литературных связей в XVIII и вплоть до 20-х годов XI X века (60).
Первым переводным романом, по которому русские читатели могли познакомиться с Бразилией, была книга Д. Дефо "Робинзон Крузо", опубликованная на русском языке в 1762 году. Робинзон Крузо после алжирского плена попадает в город Салвадор (все та же Баия Всех Святых), где спасший его капитан знакомит Робинзона со своим приятелем, владельцем сахарного завода. Робинзон научился делать сахар, купил раба и согласился не предложение соседей-плантаторов отправиться за рабами в Африку. Позднее в России издаются многочисленные переводные романы-подражания Д. Дефо. Действия двух романов разворачивается в Бразилии. В книге "Штейерский Робинзон, или путешествия и особенные достопамятные приключения Иосифа Миллера на Бразильских берегах Америки" (перевод с немецкого 1794 г.) рассказывается о жизни героя в одном из индейских племен. События другого романа "Похождения дикого американца", изданного в Санкт- Петербурге в 1773 году, происходят в г. Салвадоре, уже известном русскому читателю.
На основании этих фактов Шур делает вывод, что еще в XVIII веке в сознании русского читателя складывается романтический образ Бразилии, экзотической страны, населенной благородными индейцами. (59).
