Победоносцев (в рассеянии). Которого я убил и лишил его всех благ в жизни, утешения и подпоры в старости его лет, отнял его у моего благодетеля навсегда…

Селима (с ужасом). Кто тебе это открыл?

Победоносцев. Сам твой родитель. После этого я никак не могу быть твоим супругом: я убийца твоего брата! Кровь его еще дымится на моей раненой руке! О, Селима! Нам должно с тобою разлучиться… И — увы, навеки… (Вздыхает).

Селима (в отчаянии, с решительностью). Разлучимся!.. Жестокий, безжалостный, нечувствительный юноша! Тебе мало было одной жертвы!.. Ну так смотри, вот другая готова!.. (Приставляет обнаженный кинжал острием к сердцу своему). Андрей, ты еще не знаешь, как любят и умирают магометанки! Смотри и насладись моей кровью и смертью… (Хочет заколоться).

Победоносцев (в ужасе, поспешно сползает со своего тюфяка, приближается к ней и, схватив её за руку, обезоруживает). Селима, что ты это вздумала?

Селима (бледная, шатаясь, тихо). Хочу умереть! (Падает без чувств подле Победоносцева).

В это время вбегает Фатима и, увидев свою княжну в таком положении, кровь и обнаженный кинжал между нею и Победоносцевым, с ужасом отступает назад.

Фатима. Христианин! Ты ее убийца!.. Трепещи!.. Я сейчас побегу и донесу о жестоком твоем поступке, и ты не избегнешь казни!..

Победоносцев. Бога ради! Не шуми, Фатима! Я тут ни в чем невинен: Селима хотела заколоться, и я едва мог успеть разрушить эго пагубное намерение ее произвести в действие. Это не ее, а собственная моя кровь видна на полу: я повредил себе правую раненую руку. Но это ничего не значит. Для спасения жизни Селимы я готов теперь же последнюю свою кровь пролить. Любезная Фатима! Окажи скорее княжне помощь.

Она и сильном обмороке: попрыскай ей холодной водою на лицо, расстегни на груди платье и ослабь пояс, чтоб она могла свободнее дышать,

Фатима исполняет советы Победоносцева, а он ползет опять на свою постель и прокладывает до нее кровавый след своего пути.

Фатима (со страхом). О, Аллах!! Ты изойдешь кровью и умрешь, добрый юноша!.. Я побегу позвать сюда Бразина, чтоб он скорей тебе и княжне подал помощь!.. (Хочет идти).

Победоносцев. Нет, любезная Фатима, нет, не делай этого! На что знать Бразину, что здесь происходило? Я вижу, что княжна скоро придет в чувство. Вложи скорей кинжал в ножны и вытри кровь мою, чтобы Селима, придя в память, не видала сих ужасных следов моего несчастия от ее безрассудства; а я еще несколько минут могу выдержать… (Вдруг чувствует ужасную дурноту). Фатима, когда я умру, то скажи Селиме, что, спасая ее жизнь… я пожертвовал ради нее моею… Простите!.. Час кончины моей настал… (Падает в обморок).

Фатима (с трепетом). О, Аллах! Он умирает!.. (Со стоном). О, великий пророк, научи меня, что теперь должна я делать?.. (Отирает кровь).

В это время Селима приходит в память, открывает свои прелестные глаза и со страхом обращает их на Фатиму.

Селима. Фатима, что ты делаешь? (Увидев кровь, с ужасом). Чья это кровь?.. Итак, совершилось мое пагубное намерение — и я умираю!.. О, Боже, Аллах, всемилостивый и благой! Зачем же мне жить на свете, если он меня не любит и хочет покинуть меня в злой горести и слезах?.. (Закрывает лицо свое руками и рыдает).

Фатима (так же плача). Успокойтесь, светлейшая княжна! Ваш безрассудный поступок не совершился — отнять у себя столь нам драгоценную жизнь вашу!.. Это не ваша, а его кровь. Мы его умертвили!..

Селима (вставая поспешно на ноги, с трепетом). Чья? Его кровь? Кого я умертвила? (Устремляет на Фатиму отчаянный взор).

Фатима (проливая слёзы). Этого доброго христианина, этого столь пламенно и нежно вас любящего героя русского… Он, спасая вашу жизнь, лишился своей. Смотрите, княжна! Вот плоды вашего безрассудства! Бедный! Он изошел кровью — и умер. (Показывает на Победоносцева, в сильном обмороке лежащего, из раны коего алая кровь струится и пролагает себе ручьями путь с тюфяка; смертная бледность покрывает прекраснейшие черты его лица; закрытые глаза и сомкнутые уста без малейшего признака жизни изображают его точно мертвым).

Селима (с воплем и отчаянием бросаясь к постели Победоносцева). Андрей!.. Андрей! Друг души моей! Бесценный для моего сердца! Итак — я твоя убийца!.. Увы! Ты умер!.. Ты уже не существуешь более для сего света… Ты не слышишь слов твоей несчастной Селимы!.. Ты оставил меня слезам и отчаянию!.. Оставил вечному раскаянию, что я сократила жизнь твою, столь мне драгоценную!.. О Бог русских христиан! Услышь моление недостойной магометанки… Аллах великий, оживотвори сего друга моего сердца — ведь я чту тебя, как он своё Божество; яви своё могущество, силу и премудрость! Да увижу славу твою, столько прославляемую добрыми и честными мусульманами! Не отринь моих молений к Тебе и Ты, Бог русских! (К Фатиме, утирающей кровь). Милая Фатима! Беги скорей и позови сюда Бразина и Малека. Может быть, еще не поздно оказать ему помощь.

Фатима убегает.

Между тем Селима, горько плача, целует раненого в холодные уста, прикладывает свою руку к его сердцу и, чувствуя самое слабое оного биение, с горестью восклицает: «Он умирает!.. Жестокая, я одна была причиной его разновременной кончины!.. Нет, я не переживу его, и этот кинжал вторично мне не изменит!.. Уже некому более будет без него удержать мою руку и спасти меня от ужасной смерти! (Бегает в отчаянии, не зная, что делать). Андрей! Милый, добрый Андрей! Проснись от сна смертного! Взгляни в последний раз на твою нежную, страждущую подругу и прости меня в злой смерти своей, которой я тебя поразила!.. Но нет, он не слышит моего стона… моих жалоб!.. Не видит моего отчаяния и слез раскаяния!.. Несчастная Селима! Кого ты столь бесчеловечно погубила? (Услышав шаги людей и тихий шум, встает и садится в некотором отдалении от раненого).

Бразин с Малеком, сопровождаемые Фатимой, вбегают.

Бразин. Что это значит? Что с ним случилось? Я давеча перевязывал его раны — они подали мне надежду на скорое выздоровление, а теперь он умирает!.. С его кончиною и голова моя падет с плеч!.. А теперь?.. О Аллах! Спаси его и меня!..

Селима. Отец мой, его посетив, много с ним разговаривал, — и я, провожая родителя, оставила его веселого; но чрез несколько минут, возвратись сюда, нашла его в этом плачевном положении и за тобою послала Фатиму. Милый Бразин! Употреби все твое искусство спасти его, и казна княжны твоей тебе открыта вместе с вечной благодарностью.

Бразин (с внутреннею радостью, мысленно). Да, теперь я нагрею руки от тебя, коли успею оживить твоего будущего мужа. (Громко). Княжна, успокойтесь и молитесь Аллаху! Я постараюсь возвратить ему жизнь.

Селима. О добрый мой Бразин! Ты оживляешь мои умирающие чувства; да наградит тебя наш великий пророк.

Бразин. Не нужно ли вам, светлейшая княжна, отсюда удалиться, пока я перевяжу его рану; а то вы, может быть, испугаетесь.

Селима. Нет, до той поры не сойду с этого места, пока ты сделаешь свою операцию над ним и не уверишь меня, что он будет жив, и пока я сама не услышу голоса этого доброго, прекрасного юноши и героя.

Бразин, изготовив мази, примочки и бинты, развязывает глубокую рану на руке Победоносцева, из коей хлынула кровь фонтаном и забрызгала его. Рана Победоносцева была искусно перевязана, и, с помощью спиртов, он пришел в чувство, окинул всех блуждающим взором и, не видя Селимы, в изголовьях его сидящей, слабым голосом спросил: „Где княжна Селима“?

Селима. Я здесь, милый Андрей! (Подходит к его постели и, пожимая его левую руку, обращается к нему на русском языке). Прости меня, милый мой Андрей! Я сделалась было виною твоей смерти!.. Забудь мой поступок — и возврати мне опять твое сердце, твои нежные чувства, которые меня пленили и сделали навек твоею невольницею.