Пришельцы столпились возле кабинета Аарона. М-р Кенинсби услышал, как мяукнул котенок. Джоанна — кажется, старуху звали именно так — открыла дверь. М-р Кенинсби снова окликнул их, на этот раз погромче — «Эй, вы там!». Но на него опять не обратили внимания — «там» входили в комнату. М-р Кенинсби припустил бегом, потом одернул себя — в конце концов, хозяин вполне мог позволить Джоанне войти в свой кабинет. Он взвесил эту возможность и отклонил ее. Аарон явно не благоволил к Джоанне. Значит, налицо было самоуправство.

Ужасная мысль буквально пригвоздила его к полу. А что, если Джоанна просто собралась выпустить котенка погулять в сад, или там во двор? Котят же выпускают погулять, и каким же идиотом он будет выглядеть, если все так и окажется. Подождите-ка, но не в такую же метель? И не со второго этажа! Пребывая в мучительных раздумьях, м-р Кенинсби наконец добрался до кабинета Аарона.

Все остальные, включая котенка, были уже внутри. Войдя в кабинет, м-р Кенинсби снова услышал мяуканье, жалобное и настойчивое. Маленькое существо стояло на задних лапах у внутренней двери. Впрочем, не такое уж оно было и маленькое; еще пара дюймов, с удивлением отметил м-р Кенинсби, и это был бы вполне взрослый кот. Да и шума от него было куда больше, чем от котенка. Джоанна стояла позади котенка, а молодой мужчина как раз заканчивал обходить большой рабочий стол Аарона. М-р Кенинсби вспомнил, что за внутренней дверью находятся фигурки, золотые, между прочим. А, вот что ей надо! Все сходится: цыгане — золотые статуэтки — воровство. И м-р Кенинсби громко произнес:

— Так-так, и что это вы здесь делаете?

Джоанна наконец услышала его и оглянулась. С обветренного морщинистого лица, обрамленного тусклыми космами, смотрели какие-то слишком уж спокойные старческие глаза. Одеяло было перетянуто веревкой. Старуха проговорила:

— Уходи. Ты опоздал.

— А мне показалось, что в самый раз, — ответил м-р Кенинсби, вошел в комнату, обогнул стол и оказался напротив молодого человека. — Надеюсь, мистер Ли знает, что вы здесь?

Джоанна неприятно хихикнула и кивнула.

— Узнает, — сказала она. — Скоро узнает. Подожди, пока я вытащу кое-что наружу.

— Наружу? — недоуменно переспросил м-р Кенинсби. — Как это — наружу? Что вы собираетесь вытаскивать?

Она показала на внутреннюю дверь и понизила голос до шепота:

— А то, что у него там.

— Что у него там — это его дело, — внушительно сообщил м-р Кенинсби. — Я так и понял, что вам как раз этого и надо, и ваше счастье, что я оказался рядом. Вы, кажется, собрались его ограбить? Ну, в этот раз сорвалось. Идите-ка себе, и заберите этого проклятого котенка с собой — если он ваш, разумеется.

Джоанна взялась за ручку двери, но м-р Кенинсби, преисполненный чувством долга, ринулся к ней.

— Оставьте-ка эту дверь в покое. Давайте-давайте. Я сам спущусь с вами вниз. Ничего себе, делишки! Это в ваши-то годы!

Кот у двери завыл. Джоанна сердито посмотрела на него и сказала:

— Ты… ты хочешь помешать мне найти мое дитя?

— Кого? — воскликнул м-р Кенинсби. — Да не прикидывайтесь вы дурочкой. Нет там никакого ребенка. Там только марионетки — милые вещицы, но ни одна из них даже не похожа на ребенка. И не пытайтесь сбить меня с толка. Идите-ка отсюда.

— А-а! — вскричала старуха с неожиданной силой. — Так ты один из них, ты один из прислужников Сета!

Кот завыл еще громче. М-р Кенинсби почувствовал себя как-то ужасно неуютно и одиноко. Кошачий вой заполнил комнату, когти зверька всерьез драли дверь. Там, за дверью продолжалось вечное гармоничное движение, а здесь был сплошной хаос: орущая четвероногая тварь, сердитая старуха, идиот, топтавшийся позади нее. Кот выл, ветер за стеной визжал… М-ру Кенинсби отчаянно захотелось, чтобы рядом с ним оказался еще кто-нибудь. Чертовы фигурки! Нелепый дом! Ветер этот проклятый! Кот и метель за окном взвыли в унисон. Старуха внезапно заорала:

— Он уже близко! Уходи, пока он не ударил! Всех его врагов ждет смерть. Кошки чуют его; бог грядет.

— Никого здесь нет, — растерянно огрызнулся м-р Кенинсби, голос у него срывался и звенел. — Оставь дверь в покое!

— Тебе не остановить его, — вещала старуха. — Даже миллиону таких, как ты, не остановить его. Тебя возьмут и разрежут на тысячу кусков, тебя похоронят заживо в адской пирамиде, тебя утопят с теми крокодилами, которые разорвали твоего отца, тебя рассекут пылающими ножами Анубиса, и сердце твое будет съедено на судном месте5.

Старуха повернула ручку двери. М-р Кенинсби кинулся к ней, отшвырнув по дороге кота, и попытался закрыть дверь. Мимоходом он, правда, успел пожалеть о своем порыве, надо было плюнуть и оставить в покое эту бесноватую. Чепуха, конечно, полная, но все его существо содрогнулось от ужасных слов «похоронят заживо». Его нельзя хоронить заживо!

— Нет, не войдешь! — каким-то совершенно недостойным голосом проблеял он. — Оставь дверь в покое! Ай!

Это кот прыгнул на него сзади и вцепился в ноги. М-р Кенинсби попытался лягнуть его и промахнулся. Кот повис на брюках, сорвался и укусил его за лодыжку. Он словно взбесился, обезумел так же, как Джоанна. Старуха сбросила с плеч одеяло и, выставив вперед крючковатые пальцы, пошла на м-ра Кенинсби. Он сумел увернуться от нее, снова пнул кота, отчаянно вцепился в дверь и тут же понял, что борьба напрасна. Джоанна костлявыми пальцами стиснула горло м-ра Кенинсби и крикнула что-то своему спутнику. Идиот легко обхватил м-ра Кенинсби за талию, оторвал от двери, приподнял и перевернул в горизонтальное положение. Джентльмен висел, нелепо размахивая руками и ногами, ругаясь и пытаясь лягнуть противника.

— Что с ним делать, бабушка? — спокойно спросил Стивен. — Выбросить на улицу?

Старуха в сомнении посмотрела на окно и видимо решила, что пропихнуть через него упирающегося м-ра Кенинсби будет трудновато.

— Брось его вон туда, — показала она в дальний угол комнаты, и Стивен подчинился. М-р Кенинсби пролетел по воздуху, ударился о стену и свалился на пол. Голова, по чистой случайности, осталась цела, он хотя и с трудом, но продолжал воспринимать происходящее. Некоторое время в нем боролись страх и гордость, но гордость победила. Он еще немножко полежал в углу, приходя в себя и распаляя боевой дух, а потом попытался встать и посмотреть, что творят злодеи. Они уже скрылись за занавеской. Они уже добрались до золотых фигурок. Он прав это воровство, нет, просто грабеж. Приговор этому придурку светит немаленький, а будущее Джоанны он, как специалист, мог предсказать до мельчайших деталей. Сейчас главное — не дать им уйти. Мысли м-ра Кенинсби еще слегка мешались после падения, иначе он задал бы себе вопрос — неужели Джоанна собиралась выйти отсюда в такую метель с одним драным одеялом вместо плаща, в полу которого будут завернуты золотые фигурки?

Тем временем Джоанна стояла на пороге внутренней комнаты и всматривалась в туман. Вскоре она охватила взглядом величайшую мистерию, прочла символы происхождения земного мира и хрипло выкрикнула имя бога. С этого момента уже ничто не связывало ее с реальностью. Она пошла вперед. Стивен остался позади, отчаянно мыча и размахивая руками, словно пытаясь ее задержать. Джоанна раздраженно обернулась и на лице у нее проступила такая всесокрушающая злоба, что несчастный дурачок отпрянул, обреченно скорчился у двери и только шептал оттуда:

— Не ходи, бабушка… Не ходи…

Всего этого м-р Кенинсби не видел. В нем все еще продолжала укрепляться решимость пресечь беззаконие. Он уже начал медленно, с кряхтением, подниматься на ноги.

«К счастью, — думал он при этом, — к счастью, я захватил с собой запасные очки. Одну пару я потерял в снегу — никогда не видел ничего подобного — Ральфу вроде бы звонили? — упустили Ральфа — пустозвон — нет чтобы оказаться рядом, когда отца швыряют об угол, как ., как резиновый мяч. Впрочем, незачем ему на это смотреть. Надо скорее покончить с этой чепухой. Уф! Что там еще?».