— Я тоже не хочу, но что ж делать? Знаешь, как он обижается, если что-то почувствует? — сказал Оливер. — Но вот в Леголенд мне ужасно хотелось поехать. Если честно, это было моим Вторым Самым Главным Желанием.
— Да? А какое же тогда Первое?
— Прийти к вам на чай, конечно!
Я ткнула его локтем, он ответил мне тем же, а потом достал свой пенал и продемонстрировал секретный кармашек, куда прятал миниатюрные пакетики с молоком.
— Один тебе, один мне, — объявил он.
Усевшись рядышком, мы с удовольствием потягивали шоколадное молоко.
— Это что такое! Тут вам не кафе, а библиотека! — незаметно подкравшись сзади, проворчал мистер Гаррисон. — Имейте же совесть! Хотя, Орион и Долфин, признаюсь вам по секрету — я и сам обожаю молоко из пакетиков.
— Меня зовут не Орион, а Оливер! — поправил Совенок.
— А я прекрасно знаю, что тебя зовут Оливер. Просто вспомнил тут одну историю. Это такая древняя легенда о том, как один парень по имени Орион так здорово играл на своей лире, что привлек стаю дельфинов. А ты любишь музыку, Оливер? Играешь на чем-нибудь?
— Я уже почти разучил с магнитофона «Живу и радуюсь». Ну… почти разучил.
— Хм-м… ну что ж, можно считать, начало положено, — кивнул мистер Гаррисон. — Надеюсь, ребята, вы станете частыми гостями у меня в библиотеке.
А нам и не нужно было особого приглашения. Каждый день я с нетерпением ждала, когда начнется большая перемена, отведенная нам на завтрак, и я смогу снова уединиться с Оливером в библиотеке. Остаток дня в школе тянулся целую вечность. Я даже попыталась поменяться местами в классе, чтобы сидеть поближе к Оливеру. Сначала пришлось долго уламывать одного парня по имени Брайан, чтобы он согласился сесть на мое место. Пришлось даже слегка его «подмазать» — нарисовать чернилами у него на руке татуировку «Смерть от Харли»: мотоцикл, а рядом с ним череп. Я не стала ему говорить, что сюжет этот самый что ни на есть избитый — тысячи байкеров по всей стране щеголяют с такой татуировкой. Тем более что сам Брайан просто весь раздулся от важности. Кое-кто из ребят, кому он показал свою руку, тут же обступили меня, умоляя и им изобразить нечто подобное. И тут в класс вошла мисс Хилл. Я уселась на место Брайана, а он поспешно кинулся к моей парте, за которой восседал Ронни Черли. Казалось, все уладилось, но не тут-то было! Мисс Хилл это не понравилось. Взяв со стола журнал, она пробежала его глазами и скомандовала:
— А ну-ка немедленно пересядьте на свои места! Брайан и Долфин, я к вам обращаюсь!
— Ну, пожалуйста, не надо, мисс!
— Меня зовут мисс Хилл, Долфин! — отрезала она и при этом так фыркнула, что могла бы запросто задуть все свечки на своем именинном пироге, даже если б ей исполнилось сто лет. — И запомните: я не позволю устраивать на своих уроках балаган — как бы сильно вам этого ни хотелось! Будьте любезны, вернитесь обратно на свои места, вы, оба!
— Но…
— Никаких «но»! — прикрикнула мисс Хилл.
И вот так всегда — каждый раз, когда она требовала тишины, то почему-то принималась орать, как будто ее режут!
— Брайан Барли! Что у тебя на руке?
Образчик моего искусства на руке Брайана почему-то не привел мисс Хилл в восторг. Она немедленно отправила Брайана в туалет и велела не возвращаться, пока он все не отмоет, и сделала следующее предупреждение: если кому-то еще придет в голову идиотская идея рисовать на себе картинки, она принесет из дома кусок карболового мыла и специальную жесткую щетку и будет самолично отмывать каждого!
— Ну, мисс Хилл не позавидуешь! — съязвил кто-то за моей спиной. — Небось по том изойдет, когда станет отмывать нашу Дельфиниху!
Я почувствовала, как у меня загорелись щеки. Неужели у меня настолько неопрятный вид? Или это всего лишь очередная попытка вывести меня из себя? Я растерялась.
Но потом, стиснув зубы, я собрала в кулак свою магическую силу и мысленно проволокла Кайли с Ивонной по коридору до девчоночьего туалета, а там с наслаждением затолкала их головами в унитаз.
После чего я представила мисс Хилл, которую отмывают жесткой щеткой, и, не мигая, уставившись на нее, стала поливать ее чернилами с ног до головы! Я разрисовала ее по полной программе: руки, ноги, голову, все тело и даже одежду, не пропустив ни единого клочка. А потом, критически оглядев свои труды, решила, что кое-чего не хватает, так сказать, для полного счастья, и добавила цепочку кнопок вдоль выгнутых дугами бровей и кольцо под длинным, вечно все вынюхивающим, зловредным носом.
— Что ты уставилась на меня, Долфин? — спросила мисс Хилл, приходя в крайнее раздражение. — Немедленно принимайся за дело! Вам всем нужно как следует поработать, чтобы научиться хорошо писать сочинения.
Я попыталась сосредоточиться. По части умения придумывать всякие истории мне не было равных. Но вот беда — бурный поток мыслей, ни на мгновение не иссякавший в моей голове, никак не желал замедлить свое течение, так что я попросту не успевала изложить все это на бумаге. Буквы вихлялись, словно пьяные, и половина из них почему-то всякий раз оказывалась стоящей задом наперед.
В конце концов терпение у мисс Хилл лопнуло. Перечеркнув плоды моих трудов жирной красной чертой, она велела начать все сначала. Оливер тут же предложил мне свою помощь. А заняться сочинением, сказал он, лучше всего в библиотеке. Во время большой перемены.
На том и порешили. Однако это оказалось легче сказать, чем сделать. Сколько я ни старалась, сколько ни пыхтела, помарка следовала за помаркой. Почему-то у меня никак не выходило написать правильно слова.
— Надеюсь, ты не считаешь меня полной дурой? — фыркнула я, со злостью отшвырнув тетрадку в сторону.
— Конечно нет, — поспешил успокоить меня Оливер. — Просто ты страдаешь дислексией [8] .
— И что, получается, я не способна правильно писать?
— Совершенно верно. И тебе требуется помощь специалиста.
— Не нужна мне никакая помощь — ни простая, ни специальная. А про дислексию я знаю: в последней моей школе мне тоже так говорили. Как оно пишется, это слово? Ну-ка продиктуй по буквам.
— Не знаю, отстань. Это такое хитрое слово, и обозначает оно болезнь. Видишь ли, есть много людей, которые не в состоянии писать правильно. Зато ты классно рисуешь! Какую ты сделала клевую татуировку Брайану! Умереть — не встать! Но те, что на твоей маме, рисовала не ты?
