– Вот не думала, что увижу столько снега, – пробормотала Кэтрин, посмотрев на Зейда; он сидел рядом, держа в руках газету, которую купил в аэропорту. – Ведь уже апрель.

– Снег еще полежит недели две, – произнес Зейд, глядя на ее чуть испуганное лицо. – В апреле здесь еще бывают метели и гибнет много скота, особенно молодняка. Так что приходится все время быть начеку.

Он снова уткнулся в газету, а Кэтрин пыталась представить, на что будет похожа ее новая жизнь. Неужели даже рядом с ним она будет чувствовать себя одинокой? Сейчас Зейд совсем другой. Настоящий скотовод – спокойный, молчаливый, похожий на тех ковбоев, которые летят вместе с ними в этом же самолете.

Но вот он сложил газету и посмотрел в иллюминатор.

– Скоро посадка. Осталось несколько минут.

Зейд встал, протянул ей одну из новых курток, купленных в Лондоне, легкую и толстую. Тогда она показалась ей чересчур теплой. А теперь Кэтрин поняла – это как раз то, что надо. Каково же здесь в разгар зимы?

Она тоже выглянула в иллюминатор и увидела неяркие огни города, которые становились все отчетливее, – самолет снижался.

Сердце Кэтрин бешено заколотилось. Начиналась ее новая жизнь. Кто их встретит? Наверное, мать Зейда и его отчим. Они с большим интересом будут разглядывать молодую жену Зейда, библиотекаршу из маленького, ничем не примечательного английского городка.

Кэтрин глубоко вздохнула. Мать Зейда родом из Келлердейла, но, видимо, привыкла к здешней жизни. Она украдкой взглянула на Зейда и натолкнулась на его внимательный взгляд.

– Боишься? – спросил он ласково.

– Не очень, – твердо ответила Кэтрин, и ее темные глаза бесстрашно сверкнули в ответ на его вопрос. – Слегка тревожно, но путешествие было таким долгим и необычным. Думаю, завтра я приду в себя.

Зейд широко улыбнулся.

– Приятно слышать. Будем надеяться, что это так. Отсюда слишком трудно удрать…

– Но ты же сам сказал, что назад пути не будет, – тихо напомнила ему Кэтрин.

Казалось, он ее не расслышал. Шасси уже коснулись земли, и самолет заскользил по бетонной полосе. Зейд снова выглянул в иллюминатор, потом откинулся в кресле, закрыв глаза.

– Все в порядке, – сказал он. – Машина на стоянке.

Кэтрин уже было не до страхов. Выгружали их багаж, и казалось, что за время полета их чемоданов стало еще больше.

Зейд подогнал машину, огромный американский автомобиль, прочный и просторный. Кэтрин подняла капюшон, радуясь, что она в теплых сапогах и в брюках. Морозный вечер быстро переходил в ночь, и в темном небе уже зажглись яркие звезды.

Они объехали стороной город и направились по шоссе к югу. С каждой минутой напряжение Кэтрин росло. И Зейд почувствовал это.

– Не волнуйся, – улыбнулся он ей. – Я тоже ожидал шумной встречи. Наши ребята очень резвые, когда долго сидят без дела. Обычно, когда я возвращаюсь, они вопят как бешеные, а уж с молодой женой…

Кэтрин поняла, что он говорит о рабочих ранчо. Впрочем, она была рада, что никто не встретил их.

Они ехали довольно долго, потом свернули с главной магистрали на прямую и узкую дорогу, ведущую к подножию гор. Острые пики стали ближе, они белели на фоне высокого черного неба с яркими звездами. Кое-где встречались деревья – голые, словно бы окоченевшие, – а среди них грациозные ели, запорошенные снегом, как на рождественских открытках.

Появились изгороди, у которых, казалось, нет ни начала, ни конца. Но вот автомобиль остановился. Высоко над головой, на въездной арке, висел огромный щит с надписью «Ранчо Маккензи». Наконец-то они дома. Дома? Такого ощущения у Кэтрин не было.

Строения ранчо располагались на возвышенности. Крепкие прочные коттеджи и сельскохозяйственные постройки стояли несколько в стороне от главного дома. Кэтрин устремила взгляд на дом. Здесь ей предстояло теперь жить, и она хотела разглядеть его как следует.

Нижняя часть сложена из камня, верхняя – деревянная. Крыша покатая, крепкая, способная выдержать тонны снега. Дом, казалось, приветствовал ее – и веселый дымок, вьющийся из трубы, и окна, ярко светящиеся в темноте. Кэтрин неожиданно почувствовала себя удивительно спокойной.

– Ну вот ты и дома, миссис Маккензи, – сказал Зейд со смехом, когда машина подрулила к крыльцу.

И прежде чем она успела ответить, он притянул ее к себе и поцеловал. Зейд впервые коснулся ее за последние дни, и волна счастья захлестнула молодую женщину. Кэтрин прильнула к нему, а когда он ее обнял, все сомнения исчезли, будто их и не было. В конце концов Зейд тоже по-своему любит ее. Его губы были теплыми и нежными, и Кэтрин горячо ответила на поцелуй.

Она буквально светилась от счастья, когда муж оторвался от ее губ, и, хотя он молчал, радость не исчезла. Зейд вышел из машины, обошел вокруг и помог ей выйти. Потом схватил за руку и потянул в дом – в яркий свет и в тепло. Смешно, но она никогда не задумывалась о своем новом имени, пока Зейд не произнес его. Да, теперь она Кэтрин Маккензи. Другой человек. Жена высокого крепкого мужчины, идущего рядом с ней.

Счастье переполняло Кэтрин, едва не выплескиваясь наружу. Темные глаза сияли, и Зейд с восхищением поглядел на ее пылающие щеки, на нежный изгиб рта.

– Английская невеста с нежной кожей и с черными кудрями.

Он провел Кэтрин по натертому до блеска деревянному полу в прихожую, не выпуская ее руки из своей. Распахнул перед ней огромные двойные двери, и они оказались в гостиной.

Вся гостиная сияла многочисленными разноцветными лампочками, свет которых отражался в хрустальных бокалах на столе. В комнате было полно людей, явно ожидающих молодоженов. Все зашумели, закричали, раздались поздравления. Даже Зейд смутился, а Кэтрин в испуге инстинктивно вцепилась в его руку.

Он засмеялся, увидев ее встревоженное лицо, обнял за плечи. Собравшиеся усмотрели в этом сигнал прекратить шум. К Кэтрин подошел высокий седой мужчина, Барт Маккензи. За ним следовала женщина – стройная, седеющая – мать Зейда.

– Я так и знал, что он поехал в Англию, чтобы найти себе жену, – добродушно проворчал Барт Маккензи. – Здесь его никто не может долго выдержать. Так что ты, девочка, совершила опрометчивый шаг. Он работает без остановки.

– Надеюсь, она привыкнет. Мне же пришлось, – широко улыбнувшись, сказала мать Зейда. Она обняла Кэтрин, потом отступила на шаг, чтобы получше рассмотреть невестку. -Итак, он поехал в родные места, чтобы найти жену. Может, я ошибаюсь, но, мне кажется, что в вас нет ничего от жительницы нашей долины.

– Моя мать была итальянкой, – тихо произнесла Кэтрин. – И мы переехали в долину всего шесть лет назад.

– А, чужачка, – коротко засмеялась Джин Маккензи и широко улыбнулась, когда Зейд проворчал:

– И еще какая! Там ничего не изменилось. Я увел ее у них прямо из-под носа.

– И бедняжка даже не поняла, что на что меняет? – раздался холодный голос, и Кэтрин, подняв глаза, столкнулась с внимательным взглядом зеленых глаз.

Женщина была выше Кэтрин, такая же загорелая, как Зейд, стройная, прекрасно сложенная и явно местная. Одета она была в джинсы и в клетчатую рубашку. Та еще штучка, поняла Кэтрин.

– Стелла Каннингэм, – представил ее Зейд. -Тебе лучше всерьез отнестись к ней, Кэт. Она часть здешнего пейзажа, и ее не так-то легко игнорировать.

– Я собираюсь и впредь оставаться частью здешнего пейзажа, как ты выразился, – отрезала Стелла Каннингэм, опалив взглядом Зейда. – А тебе, я надеюсь, удастся отсюда выбраться, Кэт.

– Брак – дело постоянное. – В голосе Зейда прорвалось раздражение.

– В наши-то дни? – Стелла посмотрела на него с вызовом. – А вдруг твоя Кэт не выдержит здешних холодов и заброшенности этих мест?

Ответ Зейда оказался неожиданным. Он обнял Кэтрин за плечи и посмотрел ей в глаза.

– Разве ты оставишь меня, Кэт? – ласково спросил он.

Едва не лишаясь сил, она прошептала:

– Нет, я навсегда останусь с тобой, Зейд.

Кэтрин сомневалась, что должна была сказать именно это, но Зейд явно обрадовался. А Стелла, недовольно проворчав что-то, затерялась в толпе гостей, уже поднимавших тосты за молодоженов. Во взгляде Зейда мелькнул гнев, но он быстро подавил его. Казалось, никто не заметил этого маленького инцидента. Кэтрин стояла теперь рядом с матерью Зейда, а Барт Маккензи начал длинный и подробный отчет о делах на ранчо.