– Ладно, мне не жалко, – донеслось откуда-то издалека, и мне досталась еще искра тепла, чуть более обжигающая, приправленная терпким вкусом вина.

– Согрелась? – спросил мужчина, отпуская из чувственного плена.

Я машинально кивнула. Чувствовала себя довольным, напившимся молока котенком. Сейчас свернусь клубком на коленях у этого теплого человека и замурчу.

– Я бы на это посмотрел, – раздался тихий смех над ухом.

Я сказала вслух? Не важно. Сейчас мне хорошо. Уткнулась носом Дамиану в шею, глубоко вдыхая пряный аромат, чувствуя, как отпускает от напряжения каждую клеточку, как обволакивает спокойствие. Можно, я немного подремлю? И, не дожидаясь ответа на заданный самой себе вопрос, прикрыла глаза, ощущая, как горячие пальцы медленно перебирают пряди на затылке.

– Давно мне не было так спокойно, спасибо, – еле слышно прошептала я.

– Не за что, – гулко стукнуло сердце в груди, на которой я дремала.

– Всегда бы так, – улыбнулась сама себе.

– Я сделаю все возможное, чтобы так и было, – прошептал он, прижимая меня к себе. – Но тебе придется рассказать, кого ты так боишься? Кто может тебя забрать?

Последние слова с трудом достигли сонного сознания. Но вот они сложились во фразы, донесли высказанную мысль. Сон отступил, забирая остатки тепла и возвращая душу к привычному состоянию. Тонкая изморозь быстро распускала плети холода по знакомым территориям в сердце. Я отстранилась и пересела подальше. Подняла совершенно спокойное и холодное лицо, встречая недоуменный взгляд гостя.

– Так вот к чему была эта попытка меня напоить? – Слова срывались с моих губ ледяными осколками. Что ж, тепло – это хорошо, но холод надежнее. – Прошу прощения, никакое вино не развяжет мне язык настолько. Спасибо за вечер, но я попросила бы вас удалиться из моей комнаты, мне завтра рано вставать. – Я поспешила встать с дивана, чтобы скорее скрыться в комнате. Не успела, меня схватили за руку и дернули обратно.

– Когда ты прекратишь обвинять меня без причины? – раздраженно спросил мужчина. – Да, я хочу узнать, что тебя так беспокоит, но не с помощью бутылки! В конце концов, у меня имеются запасы наверняка известного тебе зелья правды. Одна капля была бы гораздо действенней, да и ты бы потом не вспомнила, что наговорила, – сердито заявил Бриар, сверля меня глазами. – Скажи, тебя действительно удивляет, что после признания, что ты устала от страха, я спросил, чего же ты боишься?

Я пытливо смотрела на Бриара. У него была масса возможностей подлить мне пресловутой сыворотки и выяснить все, что он хочет. Неужели я опять стала заложницей собственной подозрительности? Я устало вздохнула и уткнулась лицом в ладони.

– Давай сейчас договоримся, – глухо прозвучал мой голос, – тема моего прошлого закрыта раз и навсегда. Это единственное, о чем я прошу. Хочу никогда не вспоминать того, что произошло, – покривила я душой. – Я готова открыть многое, но не это. И если ты не оставишь больную тему, мне плевать, кто ты: магистр, некромант, дознаватель, хоть сам высший лорд или император, – я найду способ заставить тебя держаться подальше.

В ответ – тишина. Я подождала несколько мгновений, но, очевидно, просила слишком многого. Снова тяжко вздохнула, готовая просто уйти и скрыться своем маленьком мире, когда наконец Бриар подал голос.

– Согласен! – Хотя голос звучал очень недовольно, я вздохнула с облегчением. – На данный момент… – добавил он, и я лишь скривилась, понимая, что по-другому он не может. – Ты не сможешь всегда держать это в себе, но и открыться пока не готова, я понимаю. Значит, просто подожду, когда ты начнешь доверять мне.

– Спасибо, – тихо выдохнула я, на что меня притянули обратно в теплые объятия.

– Ты страшная женщина, – грустно прозвучало над ухом.

– Ты даже не представляешь насколько, – усмехнулась я.

Пара минут прошла в тишине, пока я приводила в порядок взметнувшиеся мысли и подозрения в своей голове. Похоже, участие в оперативной работе лишь подстегнуло все мои страхи. Пора завязывать, это точно. Лучше обратно, в тихие лаборатории. Честно, вот уже ни капельки не расстроена отстранением от дела. В любом случае, ничего хорошего расследование не принесло. Интересно, конечно, но моих нервов и вот таких вот истерик оно не стоит. Держалась же я нормально столько времени, нужно снова брать себя в руки. Ночных походов больше не будет, поэтому я начну высыпаться, следовательно, и общее состояние улучшится. Погруженная в планы по благоустройству собственной жизни, я не заметила, как снова начала засыпать.

– Касс, – тихо позвали меня, – ты хоть до спальни дойди. Я бы тебя и сам отнес, но вход туда мне заказан, так что просыпайся, – прошептали мне на ухо.

– Заклятье не сниму, – пробормотала я, сонно хлопая глазами.

– Понял уже, – усмехнулся Дамиан, поддерживая меня за локоть, когда я поднялась на ноги. – Дойти-то сама точно сможешь?

– Смогу, – уверенно кивнула в ответ.

– И ты помнишь, что у тебя завтра первый рабочий день? – все еще придерживая меня за руки, спросил он.

– Какой рабочий день? – удивилась я.

– Ну как же, штрафные работы, Касс, – улыбнулся мне магистр. – Завтра, как проснешься, жду тебя в своем кабинете.

– Ладно, – расстроенно протянула я, с одной стороны понимая, что вроде как заслужила, а с другой – возмущаясь такой несправедливостью, как работа по выходным.

– Все, ценные указания получила, можешь идти спать, пока прямо тут не свалилась… – Легкое прикосновение к губам, а потом меня развернули и подтолкнули в сторону предполагаемой двери. Точнее, для меня – реальной, а вот для магистра, к моей гордости и радости (все ж таки умыли мы с Храном великого и ужасного, а это дорогого стоит!), лишь предполагаемой.

– Хран, – позвала я, и кот, который все это время упорно притворялся спящим, тут же слетел с дивана.

– Выход сам найдешь, – пробормотала я сонно, уже берясь за ручку двери, – спокойной ночи.

– Спокойной, – донеслось в ответ, и я скрылась в спальне. Раздеваться было откровенно лень, потому что Бриар был прав: я отключалась на ходу. Поэтому я просто завернулась в покрывало и благополучно уснула.

– Просыпайся, малолетняя алкоголичка, – было первое, что я услышала утром, которое, как известно, добрым быть не может.

– Я не малолетняя, – пробормотала я, зарываясь носом в подушку и укрываясь с головой.

– А против алкоголички ты, значит, не возражаешь? – захихикал хранитель.

– Возражаю, – пробурчала я из своего кокона.

– Возражай, – согласился он, – только это бессмысленно, потому что вино ты вчера хлестала будь здоров.

– Вот и остановил бы, – все же вылезла я на свет, понимая, что кошак не отстанет и не даст уплыть обратно в объятия сновидений.

– И как бы это выглядело? – скептически рассматривал меня кот. – Я с громким мяуканьем выбиваю у тебя лапой бокал? Слишком много трагизма, будто он отравленный какой.

Я хмуро посмотрела на Храна, понимая, что весь разговор затевался, чтобы просто разбудить меня.

– Ну как самочувствие? – поинтересовался он. – Голова не болит?

– Нет, – заверила я, прислушавшись к собственному организму.

– А вчерашний вечер хорошо помнишь? – оскалился кошак.

– Не совсем хорошо, но помню, – мрачно ответила я.

– Прекрасно, – еще ярче сверкнул он зубами. – И какие выводы?

– Никогда не превышать дозировку зелья, и тем более не запивать его алкоголем, – закатив глаза, отчиталась я перед хранителем.

– Правильно, – кивнул он. – А теперь вылезай из кровати, приводи себя в порядок. Мне еще с тобой потолковать надо, прежде чем мы отправимся на твои штрафработы. Одну я больше тебя не отпущу, давай в темпе, – спрыгнул он с кровати и направился к двери.

– Есть, капитан, – покорно согласилась я с планом действий.

Расписание дел на утро было привычное, поэтому справилась я быстро. Правда, пришлось потратить чуть больше времени для превращения в брюнетку. И вот, уже устроившись перед Храном на любимом диване, я заметила на столе поднос с пышущим жаром кофейником и тарелкой с булочками.