В статье была помещена фотография сенатора и его семьи: супруга Колин О'Доннел Колби, прожившая с ним двадцать шесть лет, и две дочери, Фрэнсис и Кэтрин. Старшая из них, Фрэнсис, была миловидной блондинкой; она недавно окончила колледж Вассар. Столь же привлекательной казалась и младшая дочь Кэтрин, брюнетка. Она только что переступила порог двадцатилетия и училась в Уэллсли. Лайнд долго рассматривал фотографию, и у него постепенно складывалось решение. Ему не раз доводилось слышать, что самый простой способ достичь успеха в любой крупной фирме — это женитьба на дочери босса. К тому же именитая супруга сделает его прикрытие еще более надежным. Человек, женившийся на дочери своего работодателя, вряд ли вызовет очень уж серьезные подозрения. Противнику и в голову не придет, что кто-то отдал свою дочь замуж, чтобы создать разведчику убедительную легенду — во всяком случае, если отец супруги знал об этом. Черт возьми, но ведь даже и в Америке такие великовозрастные бобыли, как Лайнд, считались белыми воронами!

Лайнд внимательно изучил портреты девушек, решая, на которой из них остановить выбор. Кэтрин была слишком молода для него. Лайнд с трудом представлял себя рядом с двадцатилетней девчонкой, ведь сам он готовился отметить свой тридцать первый юбилей. Фрэнсис Колби было двадцать два, может быть, двадцать три.

Это уже лучше. Лайнд решил сделать все, чтобы очаровать Фрэнсис.

Ту ночь он провел без сна, погрузившись в раздумья. Он сознавал, насколько аморален его замысел, понимал, что не имеет права использовать невинного человека в качестве дымовой завесы, которую создавал для себя. Он понимал, что у него нет никакого права жениться на Фрэнсис Колби, чтобы заставить ее отца дать ему место в своей фирме. Но он понимал также и то, что первой и важнейшей его обязанностью как разведчика является служба правительству, которое его наняло. Главной заботой было выполнение заданий ЦРУ, и Лайнд заранее оправдывал свои будущие поступки, напоминая себе о том, что он действует на благо Соединенных Штатов Америки.

К тому же, говорил себе Лайнд, ему придется вести себя так естественно и убедительно, что никому из окружающих и в голову не придет усомниться в его искренности. Даже Фрэнсис не догадается, что она ему безразлична и что причины, заставившие его жениться на ней, весьма далеки от любви. Это должен быть настоящий, счастливый брак, во всяком случае, в глазах всех, кто так или иначе к нему причастен.

«Наконец-то мне поручили работу, которая словно создана для меня, — думал Лайнд. — Пожалуй, это будет куда труднее, чем убеждать гестаповцев в своем арийском происхождении».

Если он сумеет сделать первый шаг, то сделает и все остальное.

На следующее утро Лайнд позвонил Гарри Уорнеру.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий заявил он. — У меня очень важное дело.

— Итак, ты придумал себе легенду, — предположил Уорнер.

— Да, но не все так просто, — ответил Лайнд; — Мне потребуется ваше содействие.

— Я уже говорил, что ты получишь любую необходимую помощь, — напомнил Уорнер. — Что бы тебе ни понадобилось, мы к твоим услугам. Приезжай сегодня к , половине четвертого, — предложил Уорнер. — В чем бы ни состояли твои затруднения, я уверен, мы найдем способ их разрешить.

— Расскажите мне все, что известно о сенаторе Гаррисоне Колби.

— Сенатор Колби? — Уорнер рассмеялся. — Рассказывать особенно нечего. Он чист как младенец.

— А его личная жизнь?

Уорнер секунду глядел на Лайнда, потом попросил:

— Сначала объясни, почему он тебя так заинтересовал.

— Вы не читали вчерашних газет?

— Вчера я был на официальном приеме. Если бы не жена, я бы, разумеется, и не подумал пойти, — ответил Уорнер. — Так что же газеты?

— Создается впечатление, будто сенатор не хочет переизбираться. Только что умер его тесть, и Колби собирается вернуться в Нью-Йорк и заняться семейным бизнесом. У него международная банковская фирма.

— И ты думаешь, тебе удастся создать при его помощи надежное прикрытие, — заключил Уорнер.

— Может быть. Вы, вероятно, знаете, что у сенатора две красивые дочки. Они не замужем и даже не помолвлены.

— Да, — сказал Уорнер и задумался. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Ты женишься на одной из девчонок Колби, и папаша устроит тебя на работу в свою фирму.

— Угадали, — с улыбкой ответил Лайнд.

— Отличная мысль. Я горжусь тобой, Джим. Ты, как всегда, продумал все до мелочей, — сказал Уорнер.

— Мне нужно узнать все, что возможно, о Колби — обо всей семье. Потом мне потребуется кто-нибудь из их близкого окружения, кто представил бы меня им.

— Проще простого, — заверил его Уорнер. — Гаррисон Колби — отпрыск хорошей, но небогатой семьи.

Он впервые стал сенатором двадцать с лишним лет назад благодаря финансовой поддержке отца Колин. Думаю, именно поэтому он счел себя обязанным продолжить дело почившего старика.

— Значит, миссис Колби происходит из состоятельной семьи?

— Одной из самых богатейших, — подтвердил Уорнер, кивая. — Можно сказать, сливки лонг-айлендского общества.

— А дочери? Что вы о них скажете? — спросил Лайнд.

— Ну… Старшая из них Фрэнсис, ей двадцать один или двадцать два. Только что окончила Вассар. Хорошенькая девушка, светловолосая, голубоглазая и, говорят, большая поклонница искусств. Ее младшая сестра Кэтрин — отчаянная смутьянка. Ее выгнали уже из трех частных школ и едва терпят в Уэллсли. Жизнь представляется ей одной сплошной вечеринкой. Супруги Колби очень беспокоятся о ней, и, по-моему, не без причины.

— Ясно, — задумчиво протянул Лайнд.

— На какую из них ты положил глаз? — осведомился Уорнер. — Или мне лучше не спрашивать?

— Отчего же? — Лайнд хмыкнул. — Полагаю, Фрэнсис Колби будет отличной женой для будущего преуспевающего банкира.

Вечером в четверг Гарри Уорнер позвонил Лайнду и велел прибыть к нему в кабинет в пятницу утром.

— Я нашел человека, который представит тебя Колби, — сказал он. — Я познакомлю вас завтра утром.

— Хорошо. Приеду.

Льюис Болдуин оказался одногодком Лайнда. Это был высокий привлекательный мужчина с волнистыми волосами и карими глазами. Больше всего он походил на богатого молодого ученого. Пожимая новому знакомому руку, Лайнд едва сдержал ухмылку, подумав, что тот наверняка тоже окончил какой-нибудь знаменитый университет на восточном побережье.

— Льюис работал в УСС, — сообщил Уорнер. — Он был во Франции в одно время с тобой, только южнее. В Провансе.

— Вы служили в УСС? — спросил Лайнд, не скрывая изумления.

— Вас это удивило? — отозвался Болдуин.

— Откровенно говоря, да.

— Помимо всего прочего, Льюис хороший друг семейства Колби, — добавил Уорнер. — В свое время он ходил в поклонниках Кэтрин.

— Вот как? — Лайнд вновь повернулся к Болдуину. — Вы хорошо ее знаете?

Болдуин улыбнулся.

— И даже очень, — ответил он, вынимая из кармана пачку сигарет и протягивая ее Лайнду.

«Вот они, академические замашки», — подумал Лайнд, но вслух сказал:

— Спасибо, не курю.

— С каких это пор? — осведомился Уорнер.

— Со времен войны во Франции, — ответил Лайнд, весело улыбаясь. — Это было слишком опасно. Всякий раз, зажигая спичку или выбрасывая окурок, я рисковал поднять что-нибудь на воздух.

— Колби не догадываются, что Льюис работает у нас, — продолжал Уорнер. — Они знают лишь, что он служил в армии и воевал во Франции — после высадки десанта в Нормандии.

— Я скажу им, что встретил вас на фронте и мы служили в одном взводе, — объяснил Льюис. — В глазах Колби мы должны выглядеть закадычными друзьями, и над этим придется тщательно поработать. Наши рассказы должны совпадать в самых мелких подробностях.

— Звучит вполне здраво, — согласился Лайнд. — А детали пусть разрабатывает Гарри.

— Я думаю, нам следует приступить к этому не откладывая, — сказал Болдуин. — Дело в том, что у нас не так уж много времени.