Очтли свирепела на ровном месте:

  - Кто вы такие, что смеете в моем присутствии говорить без моего разрешения? Если вам захотелось ночь просидеть на столбах, так и скажите сразу. Устрою за вашу добросовестную службу.

  - Так, где мне посидеть? - чуть не улыбался от этого спектакля Гром.

  Не глядя, женщина махнула рукой:

  - Где хочется, там и сиди. - И снова принялась костерить своих охранников.

  Но Гром решил внести некоторую ясность для себя.

  - Прости, хранительница, если не вовремя пришел, помешал вашей молитве, - опускаясь все же у порога центрального шатра, заговорил Гром. - Но мне стало интересно узнать: кто поставил свои жилища в столь неприглядной местности, когда кругом есть удобные для жизни территории.

   Очтли резко обернулась к нему и сердито бросила:

  - Истинные дети матери Науа не нуждаются в удобствах. Ее воины сами ищут суровую жизнь. - И уже собралась дальше повести воспитательную работу своих амбалов, но Гром снова помешал своим замечанием:

  - Я тоже воин, хранительница. Но не считаю, что дышать ядовитыми парами этой местности может повысить мое воинское мастерство или выносливость.

  - Считай что хочешь, - огрызнулась Очтли. - А мы иначе считаем.

  Потом пристальнее поглядела на Грома и спросила:

  - Где достал такую редкую броню, воин?

  - И броня, и клинки - это дары богов Аркадии мне.

  В глазах хранительницы божка появился интерес к путнику.

  - Значит, ты такой сильный воин, что тебя одаривают твои боги? Но если мой воин тебя победит, значит, эти дары должны ему принадлежать, а не тебе. Ты согласен?

  - В общем-то, да, - кивнул Гром.

  - Тем более, что по нашим законам, каждый воин может вызвать на поединок другого воина. И победитель получит все то, что принадлежит потерпевшему поражение. А раз ты сидишь на почетных коврах нашего поселения, значит, тоже должен подчиняться нашим законам. И с этим ты согласен?

  - Вполне, - снова кивнул Гром.

  - Однако, сейчас все воины матери Науа отправились на дальнюю охоту. Остались только эти, - кивнула она на амбалов. - Поэтому, ты получишь вызов от одного из моих телохранителей. - Повернулась к ним. - Кто из вас желает мечом добыть богатую броню путника?

  Сразу поднялись на ноги оба, но Улоп оказался проворнее. Выбор хранительницы пал на него.

  - Тебе выпадает честь носить его броню. Ты вызывай на бой.

  Улоп низко поклонился ей и нетерпеливо подскочил к Грому. Теперь перед ним совершал пасы руками-ногами. Прямо упражнения ущу, только в аркадском исполнении. Минутку спустя, Очтли из-за спины своего охранника перевела значение этой пляски Грому:

  - Вызывает на смертный бой тебя воин Улоп.

  Совсем недавно собирался Гром только узнать, что они тут делают, и дальше идти к башне, а вышло, что требуют убить одного из них. Но это уже не его заботы.

  Гром с сожалением оторвал пригретую шерстяным ковром пятую точку с земли и, небрежно поигрывая плечами, спросил:

  - Прямо тут его прикончить, или для этого у вас специальное место отведено?

  - Наглец! - взъерошился Улоп. - Иди за мной. Сейчас узнаешь, на что способны дети матери Науа. - И поспешил на выход из лагеря.

  Гром лениво поплелся за ним совершенно уверенный в своей победе. Следом последовали и те двое в качестве единовременных судей и зрителей.

  Выбрались вчетвером за пределы лагеря, а Улоп повел их к ближайшему кратеру, окутанного как туманом, фонтанирующим тухлым газом. Тут он остановился и оскалился:

  - Вот то место, где ты погибнешь, путник.

  - Неплохое место для этого, - усмехнулся Гром, доставая интенсивнее заклубившие клинки. - Начнем уже?

  Улоп тоже достал свой огромный ятаган и круглый щит. А Очтли со стороны торжественно объявила:

  - Начните! Пусть на сильнейшего укажет матерь Науа!

  Гром успел кликнуть только на Булаву Перуна, как с диким воплем понесся на него Улоп с высоко поднятым мечом. Стремительно падающий на голову ятаган встретили оба клинка. Огромное оружие Улопа со звоном переломилось пополам. Гром тут же нанес удар и по щиту. Железная окантовка тоже рассыпалась на части, оставив в руках Улопа кусок деревяшки от щита.

  Гром мог бы и без этих фокусов одним движением поразить хвастливого воина Науа, но он этого изначально не собирался делать. Зачем, если по существу они не враги, а самонадеянное племя. Пусть только немного остынут, и достаточно.

  Тем временем Улоп замер на месте с округленными глазами. Застыли и зрители в ожидании смертельного удара Грома. Но он только усмехнулся, возвращая клинки на свои законные места. Только укоризненно покачал головой и повернул назад в лагерь, к шатрам, чтобы снова приземлиться на старом месте на ковер.

  Там он уселся в компании со статуэткой уродливой старухи, так как остальные еще оставались стоять потрясенными у кратера.

  Чуть погодя все трое понуро вернулись тоже, заняли свои места. Но, что стало примечательным изменением нового интерьера, так это их заметно позеленевшие ники.

  Паузу первым нарушила Очтли:

  - Ты достойный уважения воин. А благородству твоему нет предела. Куда ты путь держишь, благороднейший из воинов?

   - Направляюсь в разрушенную башню Печали.

  Все трое аж сидя подскочили.

   - Зачем тебе туда? - поразилась хранительница матери Науа.

  - Я должен оттуда кое-что забрать.

  - А ты знаешь ЧТО там тебя ждет, воин?

  Гром пожал плечами:

  - Какая разница, если обязательно нужно забрать оттуда кое-что.

  - Там несметная орда костей. Их не под силу уничтожить одинокому воину. Даже такому сильному и благородному, как ты. Не иди туда, - не унималась Очтли.

  - Женщина, я умею подчинять своей воле любое количество живности. И их подчиню.

  - Ты ошибаешься, благороднейший из воинов, - без спросу встрял в разговор Улоп, заработав нехороший взгляд начальницы. - Я знаю о какой магии ты говоришь. Но кости не живность. Ты их не способен подчинить этой магией. Они тебя задавят числом.

  "Черт возьми! Может он и прав" - задумался Гром.

  - А не хочешь ли ты нанять наших воинов? - тут проявил инициативу еще и Уиц.

  По насупленным бровям Очтли было понятно, что сегодняшнюю ночь оба охранника проведут на столбах. Хотя, что это означает, Гром еще не знал. Только догадывался, что это некое местное наказание такое.

  - Это возможно? - удивился Гром.

  - Конечно! - возбудился Уиц. - Мы ведь наемники. Не будут же дети матери Науа землепашцами или скотоводами. Мы живем на лезвиях наших мечей.

  Тут уже терпение хранительницы истекло, да как рявкнет:

  - Оба заткнулись! - Потом мягче обратилась к Грому. - Ты можешь нанять воинов, если есть у тебя золото. За спасибо они не будут воевать. Тем более с такими злобными созданиями тьмы, как кости.

  Гром догадывался, что они костями называют оживших скелетов, с которыми пока сам не повстречался. Возможно, и правда, что на них не действует никакая магия. Только сталь их одолеет. А если их действительно множество в разрушенной башне, то почему бы и не нанять лишние мечи, раз сами напрашиваются.

  - Сколько воинов у вас и сколько хотите золота за них?

  Улоп пытался ответить ему, но только раскрыл рот, как нехилый шлепок по темени заткнул его. Ответила Очтли:

  - Наших - полсотни отличных бойцов. Стоят недешево; каждому по золотой. И матери Науа пожертвовать нужно десять золотых за благословление их боя. Без этого никак.

  - И где же эти полсотни воинов сейчас?

  - Они разбрелись охотиться. К вечеру все соберутся в лагере. А с утра можешь сам возглавить отряд.

  - Хорошо, - кивнул Гром, доставая из сумки шестьдесят пять золотых монет. - Вот оплата воинов, за благословление и пять за мое проживание здесь до завтра.

  Очтли жадно схватила горсть золотых, засияла как майская роза. Видать, договор для нее оказался очень выгодным. Еще раз сердито рявкнула на своих телохранителей: